Книга осенних демонов - Ярослав Гжендович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Двери приглушали звуки, но не полностью. А кроме того она не могла не слушать. Всю ночь она слушала, как он царапается, скулит, сдавленно воет, чем-то грохочет. Он метался внутри, роняя что-то на пол, а она сидела на полу у двери и грызла пальцы. Ни за какие сокровища в мире она не хотела бы видеть то, во что он превращался.
Она слышала свой собственный голос. Она молилась и умоляла его. Монотонно, словно повторяла мантру или заклинание.
Будь человеком! Будь человеком, умоляю, будь человеком, иначе тебя убьют.
Он не слышал.
Полнолуние закончилось, и наступил день, а потом еще один. Они оба прожили это, но оба были больны.
Когда она открыла каморку, он спал. Снова выглядел как человек. Окровавленный, побитый, измученный, но живой. Меланья плакала, обмывая его губкой. Он слабо и неловко защищался, потом попытался прибрать помещение. Она смела остатки шерсти, ее было намного меньше, чем в предыдущий раз, поставила полки, вымыла пол.
Максим побрился и надел одежду. Полнолуние прошло.
До следующего раза.
* * *
Он должен иметь работу. Должен зарабатывать. Это доказательство того, что он является человеком. Но где может работать оборотень?
— Я мог бы быть детективом. Я могу с этим справиться. Умею выслеживать, умею бороться.
«Детектив… Зачем ты дала ему столько книжек? Что еще? Агент разведки? Наверняка он был бы хорошим агентом, да что с того?»
— Нет сейчас детективов.
— Как это — нет?
— Не важно. Может, какие-нибудь и есть, но это ни к чему. Действие тех книжек, о которых ты думаешь, происходило в другом месте и в другое время. Думай серьезно.
— А может, я смогу работать в лесу?
Время шло, и было непонятно, сколько еще выдержат родные. Она хотела бы, чтобы он освоился с ситуацией, привык самостоятельно передвигаться по городу. Может, записать его на какие-нибудь курсы, только все это длилось бы слишком долго. Они встречались приблизительно раз в месяц, и, видимо, у них сейчас не было ничего более важного, чем Меланья и ее волк.
Она придумала выход только на следующий день.
— Это в городе, но там есть животные и деревья, и вообще природа. Ты бы смотрел за животными со всего мира. Я думаю, что с ними ты бы общался больше, чем с людьми. Работа на свежем воздухе. Только сможешь ли ты не охотиться?
— Ты считаешь меня дикарем?
Осенний зоопарк тонул в тумане, пустой и странный. Деревья без листьев, замерзшие животные, кружащие по клеткам. Почти никто не гулял по посыпанным галькой дорожкам. Они купили билеты и блуждали по парку в поисках здания дирекции.
— Но я не могу разговаривать с директором в твоем присутствии, — сказал он решительно. — Ведь я должен буду приходить на работу самостоятельно. Ты не должна сопровождать меня, как ребенка. Ты же отправляешь меня не в детский сад, я иду на работу.
— Я не отношусь к тебе, как к ребенку, — осерчала Меланья. — Пока тебе нужно только поговорить, а я подожду или погуляю, или что-нибудь еще сделаю.
Откуда-то издали раздался гортанный громоподобный звук. Рык льва. Максим не отреагировал, но она увидела, как он наставил уши.
— Это очень странное место, — сказал он. — Какое-то больное.
Только теперь Меланья заметила, что с того момента, как они появились здесь, в зоопарке установилась какая-то странная мертвая тишина. Умолкли крики павлинов и фазанов. Только этот лев или, возможно, тигр подал признаки жизни. Все остальные вольеры казались вымершими. В воздухе висело тревожное ожидание, будто весь зоопарк понял, как что-то поменялось.
А потом где-то вдалеке завыли волки.
Хором.
Когда они проходили рядом с вольером антилоп, стадо, завидев их, в панике бросилось наутек. Земля под копытами ходила. Некоторые животные выпрыгивали из переполошенного табуна вверх, некоторые пытались перепрыгнуть через ограждение. Горные козлы галопом бросились в свое заграждение и сбились в кучу в самом далеком углу. Их хриплое общее блеяние казалось Меланье каким-то жалобным, она слышала в нем страх.
Может, это все-таки плохая идея, подумала она. В каждом вольере, мимо которого они проходили, что-то происходило, но не всегда это был взрыв дикой паники. Обезьяны кричали и сбегались со всех углов к решеткам, желая посмотреть на него. Хищники просыпались от дремы и подходили друг за другом ко рвам или заграждениям, провожая его взглядом.
Меланья села на скамейку напротив здания дирекции и странно опустевших вольеров каких-то экзотических оленей. Подняла ворот дубленки, сунула ладони под мышки и вытянула скрещенные ноги поперек дорожки.
— Иди. Я здесь подожду.
Туман расстилался меж кованых железных решеток, висел среди голых деревьев. Парнокопытные животные перестали паниковать, но стояли неподвижными группками, напряженно всматриваясь в здание администрации. Она смотрела на повернувшиеся в ту сторону головы зебр и антилоп, у которых торчали уши, будто они пытались подслушать происходящий там разговор.
Это продолжалось около часа.
— Сначала он не хотел со мной разговаривать. Говорил, что ему не нужны работники и что у них нет денег. Потом просмотрел бумаги и вдруг поменял мнение. Денег не хватает, но работы достаточно, поэтому он, возможно, что-то выкроит и мне нужно прийти в понедельник на испытательный день.
— Так почему же тебе грустно?
— Мне не грустно. Это странное место. Они все здесь странные.
— Кто? Животные?
— Да. Они здесь, чтобы на них могли смотреть люди. Это я понимаю. Когда ты живешь в городе, нужно иметь возможность хотя бы посмотреть, потому что иначе можно сойти с ума. Это необходимо. Но я не только смотрю. Ты не понимаешь. У тебя есть обоняние, но другое. Я слышу запахи по-другому, не так, как ты. Я чувствую их чувства, эмоции, иногда даже прошлое и будущее. Они все… — он постучал пальцем по виску. — Эти животные какие-то странные. Больные. Это ужасное место.
— Ты придешь в понедельник?
— Да, быть человеком заключается в том, чтобы все время делать то, что делать не хочешь, так ведь? А я этого хочу в меньшей степени, чем других вещей. Кроме того, ведь мне нужно зарабатывать, правда?
Прага — Несчастный случай в зоопарке, работник спас ребенка
ИЗБИЛ ПОЛИЦЕЙСКОГО, СПАС РЕБЕНКА
Во время субботней прогулки по зоопарку Рената В. была так занята беседой
