Железная принцесса - Джули Кагава

Я в последний раз погладила Итана по головке и получше укрыла ему плечи. Наконец мы с Паком отправились на первый этаж.

— Надеюсь, Ясень не будет возражать, если мы вытащим его тушку на улицу, — пробормотал Пак, когда мы спускались по лестнице под ледяной капелью, — Я его подлечил, но вряд ли он сможет идти очень…

Он замолчал. Мы остановились на пороге обледенелой гостиной. Входная дверь тихонько скрипнула и приоткрылась, уронив на пол полоску лунного света. Ясеня нигде не было.

Я выскочила на крыльцо. Посреди двора темнел высокий силуэт. Принц брел, пошатываясь и зажимая рукой бок. На краю леса еле виднелась в сумраке маленькая черная лошадка с горящими красными глазами.

Перепрыгнув через ступеньки, я бросилась за ним. Сердце колотилось как бешеное.

— Ясень!

Я поймала его за руку. Принц дернул плечом, но чуть не упал.

— Подожди! Куда ты?

— Обратно. За скипетром, — глухо ответил он и снова попытался освободиться.

Я держала его мертвой хваткой.

— Отпусти меня, Меган. Я должен вернуться.

— Ничего ты не должен! Только не так.

Отчаяние поднялось в груди, как черная волна.

Я сглотнула слезы.

— Что ты себе вообразил? В одиночку тебе с ними не справиться. Они тебя убьют.

Он не шевельнулся. Не покачал головой, не попробовал вырваться, и мне стало еще больнее.

— Почему ты такой упрямый? — прошептала я, — Почему не даешь нам тебе помочь?

— Меган, пожалуйста. — Он изо всех сил старался говорить спокойно. — Дай мне уйти. Я не могу тут оставаться. Только не сейчас, когда… — Он вздрогнул и прерывисто вздохнул. — Когда я сделал такое.

— Это был не ты.

Отпустив руку принца, я встала у него на пути. Ясень отвел глаза. Я сжала волю в кулак, шагнула ближе и осмелилась взять его лицо в ладони.

— Это был петы. Не вини себя. Ты не мог сопротивляться жучку. Виновата здесь только она.

Он смотрел на меня, как одержимый.

— Это не оправдывает мой поступок.

— Нет.

Он вздрогнул и попятился, но я не отпускала.

— Но если ты чувствуешь себя виноватым, это еще не значит, что ты должен себя погубить. Чего ты этим добьешься?

Он смотрел на меня с мрачным и непроницаемым видом. У меня сжалось горло от тоски. Захотелось обнять его, прижать к сердцу. Только вот я знала, что он этого не позволит.

— Вирус еще на свободе, — продолжала я, глядя ему в глаза. — Мы еще можем вернуть скипетр, но только на этот раз нужно действовать сообща. По рукам?

Он хмуро посмотрел на меня.

— Еще один договор?

— Нет, — прошептала я испуганно, — Об этом я больше тебя не попрошу.

Он молчал, и я нехотя опустила руки. Сердце разрывалось.

— Если ты и в самом деле хочешь уйти, я не имею права тебя удерживать. Но…

— Я согласен.

Я похлопала глазами.

— Согласен? С чем?

— С условиями. — Он склонил голову и торжественно произнес: — Я буду помогать тебе, пока мы не вернем скипетр ко двору Зимней королевы. Я останусь с тобой, пока не исполню обещания. Даю слово.

— Для тебя это всего лишь сделка?

— Меган, — он с мольбой взглянул на меня, — не отказывайся. Я не представляю, как еще искупить свою вину.

— Но…

— Ну что? Разобрались?

К нам вразвалочку подошел Пак. Не успела я возразить, как он обнял меня за плечи. Ясень выпрямился и отступил. В его глазах сверкнул лед. Пак посмотрел мимо него, на таттеркольта, стоявшего под деревьями, и вскинул бровь.

— Вот кто нас повезет.

Лошадка навострила уши и подняла верхнюю губу, скаля плоские желтые зубы как-то совсем не по-лошадиному. Пак хихикнул.

— Похоже, я не очень понравился твоему другу, ваше крутейшество. Придется тебе ехать в гордом одиночестве.

— Я поеду с ним, — быстро вставила я и оттащила Пака в сторону.

Он похлопал ресницами и нахмурился.

— Ясень на ногах едва стоит, — зашептала я, сердито глядя на него, — Кто-то же должен быть рядом с ним. Одного я его не отпущу.

Он ответил той самой улыбочкой, которая меня бесила.

— Конечно, принцесса! Как пожелаешь.

Я с трудом удержалась, чтобы не дать ему тумака.

— Просто отведи нас к целительнице.

Он закатил глаза и пошел вперед, бросив на Ясеня недовольный взгляд. Тот ничего не сказал. Лицо у него было какое-то странное, словно каменное.

Принц развернулся и зашагал к таттеркольту. Лошадка согнула передние ноги, присела. Ясень чуть заметно поморщился, взбираясь на нее. Я опасливо приблизилась. Таттеркольт вскинул голову и махнул растрепанным хвостом, но, к счастью, не бросился на меня и не укусил. Передо мной гнуть колени он не стал, пришлось неуклюже карабкаться. Я села позади принца, закрыла глаза и прижалась щекой к его спине. Я была рада уже тому, что могу прикасаться к нему без страха. Сердце Ясеня забилось чаще, он вздрогнул, но остался таким же холодным и скованным. Помрачнев, я сглотнула комок в горле.

Послышался хриплый птичий крик. Над нами пронесся огромный ворон, так низко, что ветер от его крыльев взъерошил мне волосы. Он присел на ветку, оглянулся на нас, и в темноте его глаза вспыхнули зеленым светом. Ворон снова каркнул и улетел в чащу. Ясень тихонько приказал таттеркольту следовать за птицей, и лошадка пустилась рысцой, скользя между стволами, будто призрак. Я повернула голову и смотрела, как дом тает вдали, становясь все меньше и меньше, пока ветки совсем не скрыли его из виду.

20. Целительница

Мы ехали часа два. Небо из чернильно-черного стало синим, а затем нежно порозовело. Пак маячил впереди, ждал, перелетая с ветки на ветку, а когда мы догоняли его, уносился дальше. Он завел нас в самое сердце болот. Лошадка брела чуть ли не по брюхо в грязной воде, мимо огромных деревьев, заросших мхом и увитых лианами. Ясень всю дорогу молчал. Его голова клонилась все ниже, и мне пришлось его поддерживать.

Наконец, когда в вышине погасли последние звезды, таттеркольт пробрался сквозь дебри переплетенных лиан, и мы выехали к бедной хижине, стоящей посреди болота. На крыше сидел ворон.

Таттеркольт еще не остановился, а Ясень уже сполз на устланную туманом землю. Лошадка тут же принялась брыкаться и махать головой, пока я не свалилась в грязь. Фыркнув, скакун гордо задрал нос и убежал в кусты.

Я встала на колени рядом с Ясенем. Он выглядел таким измученным, что у меня сердце сжалось. Царапины отчетливо выделялись на побелевшем лице. Я погладила его по щеке, он застонал, но глаз не открыл.

Плут подошел, взвалил на себя принца и поморщился — ведь у него самого плечо было ранено.