Седьмая жертва - Александра Маринина

Чистяков решительно дал понять, что тему развивать не намерен. Настя была благодарна ему за то, что неприятный разговор заглох, едва начавшись. Не участвовать в нем она не смогла бы, это выглядело бы неприличным, а участвовать не хотелось. Ей вообще не хотелось ни в чем участвовать, и Настя испытывала смутное чувство вины за то, что тяготится обществом близких ей людей. Саша и Дашуня искренне хотели доставить ей радость, купили цветы и подарок, приехали, чтобы поздравить ее с праздником, а ей это не нужно… Ну совсем не нужно. Не вообще, а именно сейчас, в этот день, сегодня. Потому что сегодня Шутник сделал очередной шаг навстречу. ЕЙ навстречу.

«Я приближаюсь к тебе, дорогая».

Он предупредил ее об этом неделю назад. Ее, а не Татьяну.

А она не поняла, гнала от себя эту мысль, ей легче и проще было думать, что Шутник обращается не к ней. А сегодня он заявил об этом прямо, и мило поинтересовался:

«Как дела, дорогая? »

Он наглеет прямо на глазах…

– Как дела, дорогая?

Настя вздрогнула и выронила вилку, затравленно озираясь.

Но ничего страшного не происходило, рядом с ней сидела Дашенька и улыбалась ей своей изумительной, озаряющей все вокруг улыбкой.

– Я спросила, как у тебя дела, – шепотом повторила она. – Чего ты так испугалась?

– А… Ничего… – Настя сделала над собой усилие и постаралась говорить нормальным голосом. – Я задумалась. Просто задумалась. Все в порядке, Дашунчик.

– Не ври, – так же шепотом ответила Даша. – Ты брата своего можешь обмануть, а меня – нет. Я тебя чувствую за километр. У тебя неприятности?

– Угу, – промычала Настя, делая вид, что выбирает на большой тарелке кусок кекса. – Так, обычные рабочие нестыковки. Не обращай внимания.

Расскажи лучше, как мой племянник поживает. Растет?

– Дети всегда растут, – тихо и медленно сказала Даша, – а ты мне зубы не заговаривай. Мы зря пришли сегодня, да? Ты не в настроении, тебе не до нас, а тут еще Саша с этим разговором про деньги… Я его предупреждала, что вы обидитесь, а он меня не послушал.

– Ну что ты, Дашенька, ласточка моя, я страшно рада вас видеть, и мне очень приятно, что вы вспомнили про мой праздник и пришли меня поздравить.

Правда-правда, честное пионерское!

Настя старалась говорить как можно искреннее, она даже пыталась заставить себя поверить в то, что говорит, но получалось у нее плохо. И Даша ей, конечно же, не поверила.

– Ты даже наш подарок не посмотрела, – укоризненно произнесла она. – А мы так старались, мы его целый месяц собирали. Готовились…

– Господи, да что же это за подарок такой, который нужно месяц собирать?

Конструктор какой-нибудь? – рассмеялась Настя и сама удивилась своей способности смеяться.

– Если тебе интересно, пойди и посмотри, – подал голос Алексей. – Я, например, уже обозрел это пиршество интеллектуального труда.

– Не смей над этим смеяться, – тут же горячо вступилась Даша, – ну и что, что тебе не нравится. У тебя вкусы другие. А Насте нравится, я знаю. Это ей подарок, а не тебе.

– Да бог с тобой, Дашуня, разве я смеюсь? Я рыдаю. И в ужасе рву на себе волосы. Мало того, что наша сыщица целыми днями имеет дело с убийцами и трупами, мало того, что она таскает с работы домой всякие криминальные бумажки, мало того, что она вместе с бумажками приносит еще и мысли, которые всю ночь пережевывает, так теперь мы будем иметь кровь и смерть даже в телевизоре. Моя нежная научная душа этого не вынесет.

Настя видела, что муж ерничает, но глаза у него серьезные. Неужели его действительно так «достает» ее работа с бесконечными трагедиями, смертями и ужасами? Да нет, какие там ужасы, обычная повседневная рутина, сумасшедших маньяков, расчленяющих трупы детишек, или по-настоящему сложных убийц с непонятными, «навороченными» мотивами, вроде нынешнего Шутника, бывает не так уж много, в основном ей приходится иметь дело с криминалитетом, делящим власть или деньги, что, в сущности, одно и то же.

Но Дашка права, она, Настя, ведет себя неприлично. Надо встряхнуться, улыбнуться, вступить в общий разговор и, между прочим, пойти посмотреть подарок и поохать над ним.

Она выскользнула из-за стола и, аккуратно переставляя ноги, пробралась в комнату. В ярком пакете рядом с букетом были видеокассеты. Ровно десять штук. Судя по наклейкам, некоторые фильмы переведены на русский, некоторые – на языке оригинала, английские или французские. Настя быстро пробежала глазами по аннотациям. Да, Саша и Дашенька знали, чем ей угодить! Все фильмы были детективами, но не боевиками про борьбу с наркобизнесом или террористами, а триллерами про серийных убийц.

Она давно уже пришла к убеждению, что «все когда-то было». Человеческая жизнь богата и разнообразна в своих проявлениях, но количество стержней, на которые эти проявления нанизываются, все-таки ограничено. Это количество не такое уж маленькое, но оно не бесконечно. И поскольку человечество существует не одну тысячу лет, все эти стержни по многу раз проявляли себя и были описаны и в документальной литературе, и в художественном творчестве.

Стержни – это желания, стремления, побуждения, страсти. Стержни – это мотивы. А старая истина гласит: найди мотив – найдешь убийцу. Поэтому Настя испытывала острый интерес ко всему, что придумано фантазией творцов насчет мотивов убийства, особенно мотивов патологических. Она твердо знала: любое преступление, с которым ей приходится сталкиваться, имеет под собой стержень, кем-то где-то уже описанный. И считала: чем больше она будет знать о том, что придумано, тем легче ей будет разобраться с тем, что существует в реальности.

– Спасибо вам, ребятки, – с чувством сказала она, вернувшись на кухню, – вы сделали мне классный подарок.

«И как раз по теме, – добавила она мысленно, – потому что Шутник очень напоминает мне сумасшедшего серийного убийцу».

Но говорить это вслух было нельзя, трепетная Дашка, как всегда, насмерть перепугается, а деятельный брат Саша тут же начнет предлагать помощь в виде охраны, оплаченной, разумеется, им самим. Все-таки любопытная порода людей – богатые бизнесмены! Некоторым из них, в частности, Саше, кажется, что деньги могут решить любую проблему. Вернее, не так: им кажется, что, как только возникает проблема, нужно тут же предпринимать попытки решить ее при помощи денег. Купить, заплатить, откупиться и так далее. А может быть, они правы?

Может быть, действительно деньги могут решить все и распутать любую ситуацию? Нет, от смерти все равно не откупишься.

Справиться со своим настроением Настя так и не сумела, и в праздничный вечер был скомкан. Ей было неловко перед родственниками, ей было жаль Лешкиных трудов по подготовке праздничного ужина, но она ничего не могла поделать. В ушах постоянно звучал чей-то приглушенный голос: «Я приближаюсь к тебе, дорогая».

Утром она встала с тяжелой головой, но с вполне ясным сознанием, в котором четко проступила мысль: у Виктора Петровича Шувалова есть сообщник.

Преступления были придуманы Шуваловым, но осуществлялись вдвоем. Именно поэтому четвертое убийство Шутника совершено тогда, когда Шувалов находился в камере. Этот факт якобы свидетельствует о непричастности Виктора Петровича к тем убийствам, и предполагается, что милиционеры на это клюнут.

«А записка?» – тут же спросила себя Настя. Записка на итальянском языке недвусмысленно говорила о том, что вторая серия убийств не имеет отношения к Татьяне. Ну что ж, это ловкий ход, чтобы отвести глаза сыщикам и переключить внимание на Каменскую. Раз Каменская – значит, не Образцова. Коль не Образцова – стало быть, и не Шувалов. Умно.

Он почему-то был уверен, что, если сделает предложение Ире Миловановой, она ему не откажет. Ну как же она может отказать, если невооруженным глазом видно, что они созданы друг для друга. Она же не слепая! И потому Михаил методично, насколько позволяла работа оперативника, продолжал ухаживания, понимая, что это необходимый этап, без которого невозможно обойтись в приличном обществе, и ни минуты не сомневаясь, что Ира относится к этому точно так же. Конечно, история знает и другие факты. Вот, например, Стасов сделал предложение Татьяне через неделю после первого знакомства, правда, она сперва отказалась, но через три недели согласилась. И из этих трех недель две они жили вместе. Но Стасов и Таня – совсем иная песня, Владислав уже однажды был женат, а Татьяна до него побывала замужем аж целых два раза.

Они люди опытные, у них все происходит проще. А Михаилу и Ирочке надо соблюдать установленные правила.

За несколько дней у Доценко вошло в привычку звонить Ире по утрам, едва проснувшись, хотя ничего толкового он сказать ей не мог. Текст был примерно одним и тем же:

– Ириша, я совершенно не представляю, как у меня сложится день, но если появится возможность встретиться, я позвоню, хорошо?

И Ира отвечала тоже одинаково: