Нефильтрованный. Мое сумасшедшее десятилетие в «Формуле-1» - Гюнтер Штайнер

очко. В этот раз вина лежала на Кевине, решившем потягаться с Хэмилтоном (и потерявшем при этом переднее антикрыло). А если бы не отказ двигателя у Мика, парень оказался бы в очках. Этот факт и результат в квалификации не позволили мне совершить харакири после гонки, и я был уверен, что очки Мика – это лишь вопрос времени. Что было гораздо важнее, сам Мик тоже понимал это и оставался в хорошем расположении духа.

Я помню подготовку к Сильверстоуну, где проходил следующий этап, по двум причинам, и ни одна из них не стала приятным воспоминанием. Первая – это интервью Берни в пятницу перед гонкой, где он сказал, что готов принять пулю за президента Путина. Даже если бы это было так, на кой черт нужно говорить что-то подобное? Я действительно был очень зол на него.

Вторая причина, по которой я помню подготовку к Сильверстоуну, заключается в ощущении некоторого давления. Обычно такие вещи меня не беспокоят, но тот факт, что нам удалось набрать всего два очка в последних на тот момент семи гонках, не давал мне покоя. Та же мысль была на уме у прессы, и не без оснований. В конечном счете они задавали те же вопросы, что и я сам: что, черт возьми, пошло не так?

Квалификация в Сильверстоуне стала провальной (Кевин на 17-м месте, Мик – на 19-м), но сама гонка была потрясающей. Впервые мы сделали все правильно: темп, стратегия и выступление (я говорю обо всей команде). В итоге мы заработали двойные очки. Кевин финишировал 10-м и забрал одно очко, а Мик взял четыре, закончив гонку на восьмом месте. В тот день он выложился по полной, и я был искренне рад за него. На самом деле, если у вас когда-нибудь будет возможность послушать ту запись (она наверняка есть на видеохостингах), реакция Мика по радио сразу после гонки просто великолепна. В его голосе слышно облегчение, и после того, как он снова и снова благодарит команду, он несколько раз произносит ругательства, а затем извиняется! Ругаться по командному радио в современной «Формуле-1» запрещено – спросите Юки Цуноду.

В следующей гонке, спринте в Австрии, встал вопрос о командных приказах, с которыми Мику еще не приходилось сталкиваться. Оба гонщика прошли в третий сегмент: Кевин квалифицировался шестым, а Мик – седьмым. Опасность, естественно, заключалась в том, что пилоты со старта могли начать обгонять друг друга, поэтому перед гонкой я усадил их за стол и сообщил, что, если это станет проблемой, мы, а именно команда, будем решать, кто быстрее.

В итоге нам не пришлось применять командный приказ вплоть до конца гонки. Само решение казалось спорным, хотя и принесло очки. Мик ехал за Кевином и, вероятно, являлся быстрейшим из них двоих. Проблема заключалась в том, что за Миком следовал Хэмилтон, который был быстрее обоих наших гонщиков. Сокращая повествование, скажу, что вместо того, чтобы разрешить Мику попытаться обойти Кевина и потенциально спровоцировать обгон их обоих Льюисом, мы приказали ребятам оставаться на местах как можно дольше. Они послушались. В результате за пару кругов до финиша Хэмилтон все же обошел Мика, заработав единственное доступное очко, однако не смог догнать Кевина, который ухватил два, и все это благодаря Шумахеру-младшему.

В тот момент Мик испытал горькое разочарование, но после гонки я усадил его и объяснил, почему мы так поступили. Он понял, потому что был здравомыслящим человеком, в отличие от некоторых его болельщиков. Иисусе, как же они меня после этого возненавидели! Мне нравилось, когда люди рассказывали, что обо мне пишут в соцсетях. Я стал врагом народа номер один, два, три, четыре и пять. Простите, поклонники Мика, я просто делал свою работу!

Поул

Следующие шесть гонок не принесли нам ни одного гребаного очка, что вернуло нас к отправной точке. На этот раз дело было в смеси невезения, плохих выступлений и неверных решений – как с нашей стороны, так и со стороны FIA. С начала сезона произошло, наверное, около дюжины случаев, когда мы теряли либо позиции, либо очки.

Разногласия с федерацией наконец улеглись на встрече под конец сезона, где они признали, что были допущены ошибки, которые привели к неправильному показу черно-оранжевых флагов[37]. Спасибо, конечно, но это признание не вернуло нам ни очков, ни мест. В тот момент я был в бешенстве, да и, честно говоря, до сих пор немного злюсь. Я могу понять ошибки, которые мы совершали как команда, и я всегда делал все от меня зависящее, чтобы их исправить. А вот с чем я не мог смириться и ничего не мог поделать, так это с ошибками руководящего органа – причем постоянными, надо сказать, – стоившими нам в итоге очков. Такое, друзья мои, не должно происходить ни в одном виде спорта, никогда.

Заключительные пять гонок 2022 года отметились двумя событиями, которые подвели итог не только нашему сезону, но и семи годам участия в «Формуле-1». Первое произошло в Судзуке во время первой тренировки. Мик находился на круге возвращения в боксы и каким-то образом умудрился разбить машину, причинив ущерб в размере 700 000 долларов. На медленном круге. Серьезно? Он оправдывался тем, что на трассе в тот момент было мокро, но ведь никто из других гонщиков не разбил машину. Когда такое случается, страдает не только бюджет. Как минимум подрывается моральный дух команды, не говоря уже о репутации. В те времена мы пытались привлечь нового титульного спонсора, и подобные вещи этому не способствуют.

Второе событие я вспоминаю с бо́льшим удовольствием. Оно произошло на «Интерлагосе» в предпоследний уик-энд сезона и, вероятно, является самым выдающимся достижением команды на сегодняшний день. Конечно же, я имею в виду поул-позицию, которую мы завоевали перед спринтерской гонкой.

Самая большая уравниловка (помимо денег) в «Формуле-1» – это влажная погода. Кажется, в первой книге я писал, что из-за нее богатенькие ублюдки из верхней части таблицы начинают ссаться в штаны от ужаса, а бедняки на дне таблицы – потирать руки. В первом сегменте квалификации на спринт в Бразилии погода работала как на нас, так и против нас. Мик выбыл из первого сегмента, а вот Кевин прошел во второй. Насколько я помню, Шумахер-младший решил остаться на промежуточных шинах, а Магнуссен перешел на «софт», и, поскольку трасса начала подсыхать, Кевин был примерно на три секунды быстрее.

Погода во время второго сегмента оставалась переменчивой, но после перехода на мягкие шины