Тайная история Костагуаны - Хуан Габриэль Васкес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Секунду спустя паровоз частного поезда полковника Джеймса Шейлера задымил и дал два глухих свистка. Я все еще пребывал в вагоне и в восхищении от вселенской иронии, жертвой которой стал, когда пейзаж за окном начал убегать назад. Я быстро распрощался, пожелал генералам удачи и спрыгнул на улицу Френте. Вагон увозил генералов, и вслед им махал самым лицемерным платком в истории полковник Шейлер. Я подошел к нему, и вдвоем мы предались любопытному революционному занятию: проводили поезд глазами. Задняя дверь вагона делалась все меньше, пока не осталось одно только черное пятнышко поверх рельсов. Потом осталось только облако серого дыма, а потом и его не стало: лишь железные линии упрямо, решительно уходили в зеленый горизонт. Не глядя на меня, словно обращаясь к кому-то другому, полковник Шейлер сказал:
– Мне много рассказывали о вашем отце, Альтамирано.
– Да, господин полковник.
– Жаль, что с ним такое случилось. Он ведь стоял на правильной стороне. Мы живем в сложные времена. К тому же, я ничего не смыслю в журналистике.
– Да, господин полковник.
– Он хотел того, чего хотим все мы. Прогресса.
– Да, господин полковник.
– Если бы он дожил до независимости, то стал бы на ее сторону.
Я был благодарен ему, что он не пытается кормить меня выдумками, недомолвками, умолчаниями. Я был благодарен ему, что он с уважением отнесся к моему таланту (таланту чтеца фактов, толкователя непосредственной действительности). Я сказал:
– Он был бы сторонником строителей канала, кто бы его ни строил, господин полковник.
– Альтамирано, – сказал Шейлер, – можно задать вам вопрос?
– Задавайте, господин полковник.
– Вы же знаете, что все это всерьез?
– Не понимаю вас.
– Вы же знаете, что люди рискуют жизнью?
Я не ответил.
– Я скажу проще. Либо вы с нами, с независимостью и прогрессом, либо против нас. И лучше решить это прямо сейчас. Эта ваша Колумбия – страна отсталая…
– Колумбия не моя, господин полковник.
– Вам кажется справедливым, что она и остальных держит в отсталости? Вам кажется справедливым, что люди должны страдать, только потому что эти воры из конгресса не смогли урвать себе кусок от канала?
– Нет, не кажется, господин полковник.
– Это ведь несправедливо?
– Это несправедливо.
– Отлично. Я рад, что тут мы с вами согласны, Альтамирано. Ваш отец был хороший человек. Он что угодно отдал бы, лишь бы увидеть канал. Mark my words, Альтамирано, mark my words[40]: канал будет построен, и построим его мы.
– Построите, господин полковник.
– Но для этого нам нужна ваша помощь. Патриоты, нет, герои города Панама нуждаются в вашей помощи. Вы поможете нам, Альтамирано? Мы можем на вас рассчитывать или нет?
Кажется, я дернул головой, кажется, я кивнул. Так или иначе, судя по лицу и голосу Шейлера, он остался доволен моим согласием, и какой-то отдел в моем мозге, отвечающий за подлые инстинкты, тоже, поскольку жажда мести оказалась утолена.
Проехала повозка, запряженная усталым старым мулом. Сзади сидел, свесив босые ноги, чумазый мальчишка. Он помахал нам. Но полковник Шейлер не увидел – он уже ушел.
После этого назад возврата не было. Полковник Шейлер, видимо, обладал магическими способностями, потому что немногими словами он меня магнетизировал, превратил в своего союзника. В последующие часы меня, против моей воли, захлестнули воды революции, и я ничего не мог с этим поделать. Да, я определенно помню, что события почти не зависели от моей воли: вихрь – нет, смерч – событий безвозвратно закружил меня, и я начал задаваться вопросом, какой механизм выберет на сей раз Горгона Политики, чтобы залучить меня в свои пределы. Наивные генералы уехали в город Панама; в Колоне остался стрелковый батальон под командованием полковника Элисео Торреса, нагловатого человечка с детским, несмотря на усы, оттеняющие змеиный рот, лицом. Господа присяжные читатели, позвольте мне передать вам легкий, но от этого не менее заметный звук самой бесшумной революции в мире, марш в неизбежном ритме часов. Вам придется стать свидетелями этого невыносимого хода.
Третьего ноября в 9:35 Герберт Прескотт получает в городе Панама телеграмму: «ГЕНЕРАЛЫ ОТБЫЛИ БАТАЛЬОНА ТЧК ПРИБУДУТ ОДИННАДЦАТЬ ТЧК ДЕЙСТВУЙТЕ ПЛАНУ». В 10:30 доктор Мануэль Амадор наносит визит либералам Карлосу Мендосе и Эусебио Моралесу, которым поручено написать Акт провозглашения независимости и Манифест временного правительства соответственно. В 11:00 генералов Товара и Амайю торжественно и сердечно принимают губернатор провинции Доминго Диас и семеро из числа самых выдающихся горожан. В 15:00 генерал Товар получает письмо, в котором ему советуют никому не доверять. Ходят слухи о революционных собраниях в городе Панама, и генерал обращается к губернатору Диасу с просьбой поручить суперинтендантам железной дороги немедленно перевезти сюда стрелковый батальон. В 15:15 Товар получает ответ на свою просьбу. Из Колона половник Джеймс Шейлер отказывается перевозить батальон под тем предлогом, что правительство задолжало железнодорожной компании крупную сумму. Товар, человек с тонким нюхом, хоть и медлительный, начинает чуять что-то странное и направляется в казармы Чирики, штаб-квартиру Национальной гвардии, чтобы подробно обсудить ситуацию с генералом Эстебаном Уэртасом, командующим этой самой гвардией.
В 17:00 генералы Товар, Амайя и Уэртас садятся на сосновые скамьи перед входом в казармы, близ дубовых ворот. Товар и Амайя, обеспокоенные слухами, обсуждают, какие военные решения возможны без участия стрелкового батальона, павшего жертвой правительственных долгов. Тут Уэртас встает и под каким-то предлогом уходит. Генералы ничего не подозревают. Внезапно появляются восемь солдат с винтовками Гра. Генералы ничего не подозревают. В казармах генерал Уэртас приказывает капитану Марко Саласару арестовать генералов Товара и Амайю. Саласар в свою очередь приказывает солдатам осуществить арест. Генералы начинают что-то подозревать. В эту минуту восемь винтовок поворачиваются и нацеливаются им в головы. «Что-то тут не то», – говорит Товар, а может, Амайя. «Продажные твари! Предатели Родины!» – кричит Амайя, а может, Товар. Согласно некоторым версиям, дальше они хором восклицают: «Я так и знал!»
В 18:05 на улицы города Панама выплескивается революционная манифестация. Слышны многоголосые крики: «Да здравствует свободная Панама! Да здравствует генерал Уэртас! Да здравствует президент Рузвельт!» И громче всего: «Да здравствует канал!» Напуганные военные-консерваторы заряжают оружие. Одного из них, генерала Франсиско де Паула Кастро, обнаруживают прячущимся в зловонном нужнике. Брюки у
