Все о страсти - Стефани Лоуренс

Франческа удивленно похлопала ресницами.

— Если уж приходится есть, неплохо бы заодно и насладиться едой!

— Ты права, — рассмеялся он.

За столом могли усесться четверо. Они сидели лицом к лицу, так что можно было свободно разговаривать и не опасаться чужих ушей. За обедом Франческа расспрашивала Джайлза о поместье, обрадованная тем, что муж отвечает охотно и без колебаний. Они обсудили события прошлого года, успехи и неудачи и виды на урожай: сейчас как раз шла уборка.

Вернулся Харрис, чтобы убрать посуду, поставил на стол блюдо с фруктами и снова вышел.

Выбрав кисточку винограда, Франческа спросила:

— Семьи арендаторов… они давно здесь живут?

— В основном да.

Наблюдая, как виноградина исчезает у нее во рту, Джайлз увлажнял языком внезапно пересохшие губы.

— Честно говоря, я не знаю ни одной новой семьи, которая бы поселилась здесь за последние несколько лет.

— Значит, они привыкли ко всем…

За первой виноградиной последовала вторая.

— …местным традициям.

— Думаю, да.

Она повертела в пальцах третью виноградину.

— А каковы они, эти традиции? Ты упоминал о базарном дне.

— Да, ярмарка бывает здесь каждый месяц. Вероятно это и есть традиция. И если бы она прервалась, все наверняка очень расстроились бы.

— А что еще? Возможно, какие-то благотворительные собрания, которые устраивает церковь? — продолжала допрашивать Франческа.

Джайлз лукаво усмехнулся:

— Было бы легче, объясни ты с самого начала, что именно хочешь знать.

Вместо ответа она сунула в рот виноградину и капризно наморщила носик.

— И что? Неужели меня так и видно насквозь?

Джайлз молча наблюдал, как она давит ягоду зубами, как глотает сладкий сок.

Сложив руки на столе, она умоляюще взглянула на мужа.

— Твоя матушка упоминала, что когда-то здесь справляли праздник урожая, и не в деревне, а в замке. Церковь не имела к нему никакого отношения.

Хотя по его лицу ничего нельзя было прочесть, в глазах, должно быть, что-то мелькнуло, потому что Франческа быстро добавила:

— Конечно, о нем много лет как забыли…

— С самой смерти отца.

— Верно, но твой отец погиб более двадцати лет назад.

Он не возразил. Не объяснил, что большинство арендаторов просто не помнят такого праздника.

— Ты стал графом, я — твоей женой. Новое поколение, новая эра. Основной целью праздника было поблагодарить работников поместья за их труды по обработке земли, севу и сбору урожая. Тебе небезразличны твои люди, ты заботишься о своих арендаторах. Теперь, когда я здесь, только справедливо, что мы снова возобновим эту традицию.

Она была права, и все же потребовалось некоторое время, чтобы он привык к мысли о возобновлении праздника, хозяином которого ему предстоит стать. В воспоминаниях Джайлза эта роль неизменно принадлежала его отцу. После его гибели не было и речи о том, что это ежегодное событие будет продолжаться, несмотря на то что традиция на самом деле была очень старой.

Времена переменились. И приспособиться к ним иногда означало возродить старые обычаи.

У нее достало ума не настаивать на своем. Оставить эту тему. Вместо этого она терпеливо выжидала его решения. Он прекрасно понимал, что, если откажет, она обязательно приведет новые доводы, пусть и не сейчас.

Он слегка улыбнулся, вспоминая ее предыдущий вопрос. Ее видно насквозь? Да легче пройти по канату с закрытыми глазами!

При виде его полуулыбки в ней загорелась надежда. Он позволил себе раздвинуть губы чуть шире.

— Хорошо. Если ты и дальше желаешь играть роль моей графини…

Он осекся. Их глаза встретились. Все напускное спокойствие Франчески мигом испарилось.

Наклонив голову, он намеренно бесстрастно продолжал:

— Не вижу причин отказывать тебе. — И после небольшой паузы добавил: — Я не встану на твоем пути.

Она поняла, что он имеет в виду. Все, что он имел в виду. И поэтому порывисто встала, обошла вокруг стола, повернулась и грациозно опустилась ему на колени.

— А ты тоже сыграешь свою роль?

— На празднике? — спокойно осведомился он. — Да.

Других обещаний он ей не дал.

Она всмотрелась в него и улыбнулась своей обычной теплой, неотразимо сияющей улыбкой:

— Спасибо.

С этим единственным словом она обняла его и поцеловала, нежно, но без привычного пыла.

Наблюдая за ней из-под полуопущенных ресниц, он ощутил, как в душе шевельнулся голод. Почувствовал, как вновь восстает варвар. Но сейчас его аппетиты не имели ничего общего с похотью или даже с желанием. Нечто другое. Нечто большее.

Он поцеловал ее в ответ, и она вернула поцелуй. И это было все. Просто минута духовной близости. Супружеская ласка. Ничего больше. Всего лишь единение сердец.

Чуть позже она отстранилась, и он отпустил ее. Франческа выглядела счастливой и довольной.

— Итак, как мы разгласим новость? Осталось всего несколько недель. Кому первому нужно сообщить?

— Харрису. — Джайлз поставил жену на ноги, поднялся сам и повел ее к двери. — Мы пригласим всю деревню и арендаторов, а Харрис разнесет об этом весть не хуже любого глашатая.

Итак, они все сказали Харрису, и началась подготовка к празднику урожая. На следующий день Франческа получила письмо от Чарлза, в котором тот принимал приглашение в гости и писал, что Френни вне себя от восторга по поводу будущего визита.

Франческа не знала, что и думать. Возможно, Джайлз был прав, и Френни тогда просто переутомилась от предсвадебной суматохи. Это означало, что джентльмен Френни был либо кем-то другим, либо плодом ее воображения. Трудно сказать, разумеется, пока не приедут родственники. Ничего, это подождет.

А пока она с головой погрузилась в приготовления и к празднику, и к приезду дяди. Составляла списки и списки списков. Одним из пунктов списка назначенных на сегодня дел было обновление цветочных клумб перед домом.

— Это настоящий кошмар, — объявила она Эдвардсу, стоя на подъездной аллее и обозревая пустые, засыпанные листьями клумбы. — Совершенно позорный вид, не подобающий такому дому, как наш.

— M-м… — мрачно пробормотал Эдвардс, возвышавшийся над хозяйкой на целую голову. Вид и в самом деле был печальным, поэтому садовник так угрюмо взирал на оскорблявшие взгляд холмики.

— Вы главный садовник, — объявила Франческа, оборачиваясь к нему. — Ваши предложения?

Он искоса посмотрел на нее и откашлялся.

— Цветы здесь ни к чему. Нужны деревья.

— Деревья?

Франческа оглядела окружавшие их гигантские старые дубы.

— Да. Я подумывал о туях.

— О туях?

— Да. Видите ли… — Эдвардс порылся в опавших листьях, выудил палку и ногой расчистил место на земле. — Вот это дом, — объяснял он, чертя прямоугольник. — Если мы посадим по три туи на каждой стороне, вот тах… — он нарисовал по три деревца с каждой стороны аллеи, в том месте, где она вливалась во внешний двор, — и выстроим их по размеру, так что с краю будут самые высокие, а те, что поближе к аллее — покороче, тогда… Вот, сами видите. — Он отступил, показывая на эскиз.