Небо цвета крови - Сергей Попов

«Неужели… — пробежало в голове, — …те люди, о ком говорил мне Курт?.. Прислужники Дако, или как его там?.. Господи… все-таки нашли…»

И, оторвавшись от окна, — дочке:

— Доченька, что бы ни случилось — молчите! Хорошо?.. Ни слова не говорите! — Потом горячо и страстно, как перед пожизненной разлукой, расцеловала детей и закончила далеким, изуродованным ужасом фальцетом: — Люблю вас… я… рядом…

Бобби заплакал первым, следом — Клер. Та держалась до последнего, возлагая на себя роль главы семьи, подспорья вместо отсутствующего отца, да маленькое сердечко дрогнуло, не выдержало, из кристальных глазок полились серебристые слезинки, закапали на пол.

— Не открывай им, мам… пускай уйдут… — всхлипнула, целуя пунцовый лобик брата, утерла глазки рукавом кофты, — давай притворимся, что никого нет дома?.. Давай, а?.. Мам?

Джин приласкала дочь и сынишку, огладила волосики, ответила уверенно, убеждая:

— Не плакать! Все будет хорошо! Мама вас не оставит! Все будет…

В дверь три раза, отбивая мелодию, постучали, не дали договорить.

— Все! Ведите себя тихо!.. — еще раз попросила мать и, сжимая колышущийся пистолет, встала у двери, спрашивая: — Кто? Кто вы такие?..

С той стороны деликатно, точно перед затянутым диалогом, покашляли, вежливо представились:

— Мы просто… кхм… гости, по делу пришли… — говорил, как поняла Джин, тот самый человек, возглавляющий вооруженную делегацию. Голос — наигранный, угодливый, мерный, с просеивающимися нотками металла, дьявольщины. И, поправившись, прибавил: — Откроете?.. Или мне самому… — желчно посмеялся, лопнул пузырем, затягивая обращение, — …открыть ее…

Последнюю фразу сказал с таким подслащенным холодком, что Джин словно окатили ведром ледяной горной воды: от смелости не осталось и следа, ноги налились свинцом, не могли и шелохнуться.

— Чего вам нужно от нас?.. Скажите?.. — потрясла пистолетом, будто его кто-то мог увидеть сквозь дверь. — Я вооружена! Лучше сразу говорите!..

Хор разобщенного глухого мужского смеха лишь сильней внутренне сдавил ее, обездвижил. Намеревалась что-то сказать — не нашлось слов, пригрозить — отсох язык. Тело — тюрьма: не слушалось, не подчинялось, противилось воле мозга.

«Курт, почему тебя нет сейчас рядом… — молилась Джин, — тебя никогда не бывает рядом, когда ты так нужен…»

Лошадиное ржание прекратилось, чужак вновь велеречиво заговорил:

— Как вы, надеюсь, поняли, нам всем было… кхм… дико страшно, когда узнали, что у вас имеется оружие. Вам нетяжело его держать?.. Нет?.. А нам вот тяжело: у нас много этого… кхм… мусора… — как-то глуповато усмехнулся и сразу, лебезя: — Так впустите нас?.. Ну да… кхм… скорее меня. Дело пустяковое… кхм… на пару минут… кхм… может, больше… кхм…

— Говорите здесь, я не открою вам!..

— Что я на это уже говорил?.. — будировал он.

Чудовищный удар вынес дверь, распахнув нараспашку, Джин от сильного шлепка отлетала на середину кухни, выронила пистолет, сорванная щеколда тяжело брякнулась на половицы, рикошетом выстрелила в выставленную под вешалками обувь. Из детской вырвался детский визг, на кухню ввалились люди. Двое прошли в спальню, переворачивая все вверх дном, один — в кладовку, остальные остались караулить комнатку, где оставались Клер и Бобби.

— Мамочка!.. Мама!.. — мотыльком взлетел сорванный голосок Клер.

— Доченька… не кричи… я здесь… — и ощупью заерзала рукой, отыскивая оброненный пистолет, — я здесь…

Вошедший последним тощий человек с пугающей татуировкой черепа на половину лица и левым змеиным глазом опередил ее, опрокинул на спину, подобрал оружие, пихнул за пазуху и, чавкая жвачкой, как корова, дыша в лицо кислятиной, перемеженной с сахаром, заговорил:

— Пристрелить думала, ага? А я ведь действительно хотел, чтобы все сложилось не так… — и, сорвав Джин с пола, будто бы ветер пушинку, швырнул на стул. Сам подвинул другой, присел рядом, широко расставив ноги, сложил на спинку руки, украшенные вязаными браслетами. Не двигая глазами — продолжил: — Кто это пищит в той комнате? — не смотря, указал костлявым пальцем на дверь, охраняемую верзилами. — Детки твои?.. Я угадал, да? Такие… кхм… маленькие хорошенькие детки?..

Из кладовки, потрясывая два найденных автомата, вышел громила, покликал главаря:

— Гремлин, я пушки нашел, — осмотрел, — наши. Как новенькие все. Еще там консервы всякие… посмотришь?

— Неси в мою тачку, — распорядился тот и громко: — Это всех касается! Что находите полезное — тащите к машинам!

— А как быть с ребятней?

— Прикалываешься?! Нет, ты прикалываешься, да?!. Следить, конечно же! На это у тебя мозгов, надеюсь, хватает?..

Мать, разбитая паникой, дрожащая, рыдающая, глядела сквозь кровавую марь на изрисованное лицо вторгшегося в дом бандита, на правый глаз, неправдоподобно синий, точно сапфир, косилась на левый рептилий зрачок, на рассыпавшихся по кухне налетчиков и, наконец, провыла:

— Не трогайте моих детей!.. Что хотите со мной делайте, но только не детей… умоляю! Они ни в чем не виноваты… — закрылась руками, истекая слезами.

Главарь картинно замедленным движением расправил ей пряди волос, понюхал и ответил сладкоречиво, сибаритским голосом:

— Мать, готовая на все, лишь бы защитить своих маленьких беззащитных ангелочков… кхм… это похвально… кхм… очень похвально… — резко схватил за горло, сжал и безумно, гневно: — Но почему меня это должно пронять?.. Почему?.. Когда меня останавливали дети?.. Меня это никогда не останавливало! Никогда!!. — Нанес несколько пощечин, поцарапал нестриженым ногтем указательного пальца губу, щеку, нос. Из неглубоких ссадин засочилась кровь, извилинами стекла на одежду. Дети в комнате закричали, но кто-то из пришедших с силой запер дверь, и голоса притухли, как под слоем льда. И дальше: — Чем ты еще будешь откупаться от меня?.. А?.. Вы тут все еще живы, пока я не щелкнул пальцами. Ты же не хочешь, чтобы я щелкнул пальцами?.. Не хочешь, сука?.. Не хочешь??

Джин немощно повертела головой.

— Это хорошо! Это чудесно! Рад, что мы нашли… кхм… понимание! Это ведь так важно… найти понимание! Куда мы без него, верно?.. Эх, люди-люди… без понимания и не люди совсем, а куклы говорящие… в точку, да? — осмотрелся, заулыбался желтыми плитами зубов, прилепил на лоб Джин перемятую зубами жвачку. — А дом хороший! Кто строил, колись?.. — посмеялся. — Муж строил? Супруг твой? Твоя-я-я… половинка сердца?.. — последнюю часть пропел оперным тенором. — А у него, стало быть, сильные руки?.. Как у вас тут все обжито… и огород есть. А воду где берете? Колодец отрыли, что ли?.. — вздохнул, замотал головой и продолжил философствовать в одиночку: — А нелегко же было вас найти. Год, наверно, хотя… какой там… больше даже искали. Но говорливые охотники подсказали, направили нас по верному следу! Голод… кхм… развязывает людям языки лучше всякого ножа, нужно только правильно… кхм… поощрить информатора. Дать, к примеру, горячей еды, хорошей выпивки… и все! Как говорится, «клиент готов»! А дом хороший, правда хороший… — повздыхал, — и как вы только жили здесь, в такой глуши… не боялись зверей? Бродяг всяких?.. Нет?..

— Чего вам нужно от нас… скажите… — промямлила та, заикаясь, — скажите…

Он задержал на ней стерегущий взгляд, встал, походил и начал:

— Прошлой весной, кажется… да-да, весной, два подозрительных человека покупают в Гриме генератор… — зачесал радужные волосы назад, развел руками, — вроде бы ничего такого пока, верно? Да вот только закавыка вышла… деньги были… кхм… аккуратненько помечены да в придачу целенькие, чистенькие, как будто только напечатанные. А вот еще интересный момент: как-то давно… свинка по имени Баз при помощи заложника крадет кругленькую сумму наличных из банка Дако, сбегает и прячет их, кажется, на берегу Кипящего Озера. Мы посылаем туда людей, чтобы поймать его, но так никого и не дождались обратно. А в скором времени возникает странный… кхм… посетитель — всегда при деньгах, тратит разные суммы в разных местах, купюры выдает свеженькие, но… кхм… так, что и не догадаешься. Мы все никак понять не могли: откуда эти утерянные банкноты берутся? Откуда всплыли? Далее стали осторожнее — организовывали слежку. И опять — никто не возвращается, тел нигде нет. Интересно, да?.. И тут… кхм… успех — попался наш тайный покупатель. Ловко же он скрывался… стражники с неплохой памятью на лица — и те не запоминали! Прямо настоящий, черт возьми, неуловимый призрак!.. — подошел, присел на стул, прогнулся к Джин впритык. — Но речь пойдет не об этом, а о том, что его поиски привели, в конечном итоге, к этому дому! К порогу этого долбаного дома!! Смекалистый у тебя муж оказался! Поискать таких надо!.. — повысил голос, не отводя звериных глаз, прижался к ней татуированной «костлявой» стороной лица. — Ну и где же они?.. Где же деньги?.. Скажи мне, где они?.. Он тебе наверняка говорил, куда их запрятал… — покривился, лизнул раздвоенным, с пирсингом, языком, заливчато захохотал, наблюдая за тем, как утирается Джин, — может быть, они не в доме?.. В сарае том?.. А мы и не додумались туда заглянуть…