Обладание - Мэдлин Хантер

Церемония началась. Процессия тронулась, и они заняли свое место. Она шла, чувствуя на себе взгляды толпы. В толпе вдруг мелькнула пара знакомых голубых глаз, и она поняла, что Рийс тоже пришел посмотреть на церемонию. Он уже два вечера подряд появлялся в доме и трудился дотемна, восстанавливая стену, затем приходил на кухню, чтобы получить заработанный ужин. Накануне она рассказала ему, какая роль отведена ей в сегодняшней церемонии, и он пришел в шутливый ужас, когда она описала свой костюм. Сейчас же он ободряюще улыбнулся, и она с благодарностью едва заметно кивнула в ответ.

Они медленно продвигались к крытой возвышенной галерее, где расположилось королевское семейство со слугами и свитой. Ее взгляд выхватил из толпы гриву огненно-рыжих волос. Несколько раз мелькнув, голова с рыжей шевелюрой скрылась в задней части платформы, и Мойра слегка вытянула шею, чтобы увидеть ее обладателя. Кровь похолодела в венах, когда она узнала молодого рыцаря из Барроуборо, рядом с которым возвышался не кто иной, как Саймон.

Она обернулась и вопросительно поглядела на Аддиса, который успокаивающим кивком показал ей, что все видит. Затем рыцарь отвернулся, чтобы поприветствовать короля.

Эдвард выглядел, как и подобает королю, однако Мойра ожидала, что перед ними предстанет настоящий гигант, по сравнению с которым блекнет сама жизнь; он же оказался довольно обыкновенным человеком с ничем не примечательным лицом, короткой бородой и обычными каштановыми волосами. Одет он был с подобающей монарху роскошью, но такими же роскошными были костюмы и мундиры тех, кто находился вокруг. Рядом с ним не было женщин, Эдвард сидел между двумя мужчинами, во внешности которых явно проявлялось родство. Первый из них, средних лет, по всей видимости, приходился второму сыном. Мойра догадалась, что это, должно быть, те самые Деспенсеры, о которых так часто упоминал Аддис. Эдвард посмотрел на проходящего мимо рыцаря-варвара с откровенным интересом и обратился с вопросом к сидящему справа младшему мужчине, указывая на Аддиса.

Они двинулись дальше, к разбитым в поле палаткам, где рыцари готовились к поединкам. Ричард уже успел занять одну палатку; разложенные внутри доспехи и копья дожидались хозяина. Аддис спрыгнул с коня, и Мойра не без облегчения отдала ему поводья.

— Как вы думаете, получилось? — спросила она.

— По-моему, да. Как бы там ни было, он нас заметил. Но настолько ли он заинтересовался, чтобы вызвать меня, — это мы увидим позже.

На этом ее обязанности закончились, и она повернулась, чтобы уйти.

— Останься, Мойра.

— Я хочу посмотреть на турнир.

— Перед моим поединком мы с Ричардом будем водить тебя по очереди. Но не ходи туда одна.

— Если вы беспокоитесь из-за золота, я могу оставить украшения здесь.

— Похитить могут не только золото.

Она отошла в сторону и села в тени палатки. Странно. Неужели она вызвала такой интерес, привлекла такое внимание? Ей впервые довелось присутствовать на турнире, но все шло к тому, что удовольствия, которое она предвкушала, не будет. Она рассчитывала смешаться с толпой, побродить между лотками с разнообразными товарами, полюбоваться на фокусников и циркачей, которые кольцом окружали поле для турнира, развлекая публику. Взамен же ей, похоже, придется несколько часов торчать в палатке под бдительным оком Аддиса.

Заметил ли Аддис Рийса в толпе зрителей? Аддис разрешил каменщику приходить в дом, но получалось так, что она ни разу не оставалась с Рийсом на кухне один на один. Для Джейн и Генри там всегда находилось дело, требовавшее их обязательного присутствия. У нее возникли перераставшие в уверенность подозрения, что Аддис приказал им исполнять роль охранников.

Мойра подняла голову, перехватив его взгляд, и неожиданно почувствовала себя почти раздетой, несмотря на накидку из красного шелка. С той памятной ночи на кухне он обращался с ней со сдержанной вежливостью, однако временами она ловила на себе его взгляд — вот как сейчас — и чувствовала, как между ними тут же возникает невидимая связь, от которой, казалось, даже воздух становился напряженным, словно во время грозы. Наверное, она должна испытывать негодование от того, что он даже таким способом заявляет о своей собственности на нее. Особенное это касалось того эпизода на кухне: в ту ночь он показал ей, насколько слаба ее воля, чтобы удержать его, — да и себя тоже.

Он отвернулся. Она с внутренним сожалением призналась себе, что прихлынувшая к лицу краска и бешеный стук сердца не имеют ничего общего с негодованием.

В ту ночь он избрал сдержанность. Он прекрасно понимал, что руки, сдерживающие его ласки, через несколько коротких мгновений сдадутся под напором испепеляющего наслаждения, которое она испытывала. Тогда он остановился, но взгляд его однозначно говорил, что он лишь решил дождаться, пока она сама добровольно согласится с очевидной неизбежностью — она принадлежит ему. Это ощущение возникало в доме каждый раз, как только он пересекал порог.

Это был долгий и жаркий день. Так как Аддису требовалось несколько часов, чтобы подогнать доспехи, она смогла посмотреть всего четыре поединка. Затем, когда наступил черед Аддиса, она вклинилась в толпу оруженосцев; Ричард держался неподалеку от нее. Нескольких смельчаков, отважившихся заговорить с ней, он тут же оборвал.

— Сэр Ричард, вам совсем не обязательно присматривать за мной, как за маленьким ребенком. От мальчишек можно ожидать шалостей, но не опасности, — шепнула она ему, не сводя глаз с Аддиса, который занимал отведенную для него позицию, чтобы встретиться с первым соперником.

Оруженосец утер вспотевшую лысину рукавом:

— Э-э, я не мальчишек боюсь, а лорда. Он чуть было не отослал тебя назад, когда увидел сегодня утром. Еще б немного, и он отказался бы от нашего плана. Если б не проклятая жара, он завернул бы тебя в плащ, честное слово, или зашил бы прямо тут, в палатке. Я опасаюсь, что, если он увидит что-то, что придется ему не по душе, то бросится с копьем не на соперника, а прямо сюда.

— Он все преувеличивает. Всего-то несколько камешков и кусок красной тряпки…

— Ничего он не преувеличивает, женщина. Уж поверь мужчине, который пока еще не настолько слеп, чтобы ничего не замечать. Так что держись ко мне поближе, иначе эти молодые жеребцы устроят другой турнир, чтобы произвести на тебя впечатление.

Аддис сбил своего соперника на втором проходе, и Ричард одобрительно кивнул:

— Молись, чтобы так шло и дальше. Иначе придется продать один, а то и оба браслета, чтобы выкупить коня и амуницию.

Молитвы помогли или что другое, но турнир складывался удачно для Аддиса. Она с гордостью смотрела на то, как один за другим были повержены все соперники. Наконец бои завершились, и имя Аддиса оказалось в списке победителей, которым предстояло сражаться на следующий день.