Вымпел мертвых. Балтийские кондотьеры - Константин Буланов

Так и осталось неясным смогли ли японцы рассмотреть в приближающихся кораблях противника или просто произвели предупредительный выстрел, но поднявшееся над канонеркой облачко порохового дыма совпало с моментом отстрела минным крейсером обоих мин. Одна за другой две рыбки ушли в сторону цели, и крейсер принялся отворачивать влево, чтобы закрыться бортами пароходов от возможного ответного огня большей части остальных японских канонерских лодок. В ту же минуту отстрелялись и оба китайских миноносца, после чего так же отвернули в сторону транспортов, по которым собирались выпустить мины из поворотных аппаратов.

Из восьми трижды проверенных и перепроверенных самоходных мин сдетонировали только четыре. Остальные либо не сработали, либо прошли мимо, либо утонули по пути – причин могло быть море, все же оружие считалось весьма ненадежным хоть и крайне эффективным при штатном срабатывании.

Стоило над бухтой разлететься рокоту взрыва, а над "Бандзё" подняться громадному столбу воды, как с борта минного крейсера ударили два 120-мм орудия, один за другим посылая снаряды в ближайший транспорт. Промахнуться на столь малой дистанции по неподвижному большому пароходу не представлялось возможным, и к тому моменту как отзвучал последний, четвертый, взрыв, отправивший на дно "Ваканора-Мару", в соседний с ней "Отару-Мару" влетело уже восемь снарядов.

Начав разгоняться уже в момент отворота, к тому времени как проснувшиеся артиллеристы двух уцелевших японских канонерок открыли ответный огонь, вся троица рвалась вперед уже на 16 узлах, продолжая наращивать темп. Лишь не прекращавшее стрельбы кормовое орудие "Полярного лиса" давало понять, что противник все еще находится в зоне досягаемости, но стремительно таявшие на фоне кроваво-красного солнечного диска силуэты ясно давали понять, что догнать нахалов посмевших потревожить сон японских моряков нечего и мечтать. Единственный, постоянно стоявший под парами корабль, уже лег на правый борт и практически скрылся под водой, а остальным чтобы дать хотя бы минимальный ход требовалось не менее получаса.

Из пяти атакованных минами судов и кораблей больше всего не повезло канонерке "Бандзё". Обе выпущенных по ней "Полярным лисом" мины не только попали точно в цель, но и сдетонировали, так что небольшой кораблик оказался обречен. Насколько не повезло "Бандзё" настолько же повезло "Чокай" – одна из выпущенных по ней мин потерялась где-то по дороге, а вторая лишь бессильно ударила по корпусу канонерки, после чего затонула. Торпедированный "Ваканора-Мару" затонул на ровном киле лишь через пол часа, но впоследствии был поднят и отремонтирован, а вот сильно пострадавший от артиллерийского огня "Отару-Мару" хоть и остался на плаву, почти полностью выгорел и был пущен на иголки. "Майя" же пораженная одной 356-мм миной хоть и легла на дно, числиться утонувшей никак не могла, поскольку в момент атаки находилась на мелководье и даже верхняя палуба осталась торчать над поверхностью воды.

Возвращаться при дневном свете к Вэйхайвэй, где их вполне мог подстерегать быстроходный "Иосино" способный по паспортным данным выдать скорость в 23 узла, дураков не было, и Иениш отвел обоих ведомых подальше от берега, где они спокойно приняли с крейсера по восемь тонн угля. Лишь жутко холодная вода и не прекращающиеся волнение досаждали морякам, но подобные неприятности они были готовы перетерпеть на фоне достигнутого успеха.

Потеряшка "Ули-Сан" обнаружился в целости и сохранности в Вэйхайвэе. Подошедшие ночью к своей базе крейсер и миноносцы, дав заранее согласованный сигнал, без каких-либо происшествий дождались встречающих и следуя за ними, проскользнули через минное поле и боновые заграждения. Бросив якорь на привычном месте, тут то они и обнаружили потерянного участника рейда. Что именно стало истиной причиной его досрочного возвращения на базу – потеря мателота или трусость командира так и осталось тайной за семью печатями, но тот факт, что рейд закончился без потерь для их небольшого отряда, лишь повысил значимость одержанной победы. Да, они пустили на дно всего пару небольших кораблей не играющих особой роли в противостоянии двух флотов. Да, солдаты и большая часть припасов с атакованных транспортов уже давно были переправлены на берег, и их гибель не сильно отразилась на ходе наступления японской армии. Но на фоне прочих неудач и общего ничегонеделания подобный результат тянул на одобрительное похлопывание по щеке самой императрицей Цыси, как много позже выразился Иван, в очередной раз введя Иениша в когнитивный диссонанс своим отношением к коронованным особам.

Не успели отзвучать поздравительные речи и тосты в честь вернувшихся с победой моряков, как ранним утром 30-го января японская армия начала штурм береговых фортов, прикрывавших восточный вход в бухту Вэйхайвэя. Северная японская штурмовая колонна под командованием генерала Одэры Ясудзуми фланговым ударом смогла сбить китайские заслоны, но при попытке начать штурм фортов, попала под обстрел своей же артиллерии, что когда-то была захвачена командой "Полярного лиса". В отличие от китайских снарядов, начиненных в лучшем случае черным порохом, и потому обладающих посредственной бризантностью, снаряды этих орудий оказались куда более смертоносными. Не смогли помочь избиваемой пехоте даже срочно выдвинутые на прямую наводку легкие горные орудия. Пусть японским артиллеристам и удалось подавить семь таких скорострельных орудий, подошедшие поближе к берегу канонерки нивелировали своим огнем эти потери. К тому моменту, когда к обстрелу подключился и "Полярный лис", от японской горной артиллерии остались одни рожки, да ножки.

Потеряв убитыми и ранеными под тысячу человек, включая генерала Ясудзуми, японцы отхлынули от фортов для перегруппировки, позволив защитникам перевести дух. Подошедший же чуть позже "Конго" в компании крейсера 3-го ранга "Цукуси", при попытке приблизиться к самому восточному форту, мгновенно попал под обстрел тяжелых орудий и сделав всего десяток выстрелов, был вынуждены отойти к охраняющим их от китайских кораблей "Наниве" и "Акицусиме". Попыток преследования даже не предпринимали, поскольку броненосцы не могли дать ход более 7 узлов, а без их прикрытия лезть в открытое противостояние даже с такими силами японцев китайским крейсерам было категорически противопоказано. Миноносцы же большей частью либо находились в срочном ремонте, либо еще не были подготовлены к новому выходу после ночного возвращения.

В это же время вторая японская колонна смогла сбить с позиций и заставила отступить китайский отряд в 2000 человек, прикрывавший южные подступы к Вэйхайвэю. Лишь фланговый огонь с фортов и поддержка подтянувшихся к новому месту прорыва кораблей позволила китайцам закрепиться на берегу и отразить натиск японских войск. Последние, попав под огонь тяжелой артиллерии, вскоре отошли подальше от береговой линии и принялись за обстрел китайцев из орудий горной артиллерии.

Главные силы японского флота появились к двум часам дня. Собрав в одну кильватерную колонну одиннадцать наиболее крупных кораблей флота, адмирал Ито принялся водить ее напротив острова Люгундао, обстреливая с дальних дистанций его форты. К выстраивавшемуся же вскоре напротив боновых заграждений китайскому флоту, он лезть не рискнул и вскоре отвел свой флот, пару кораблей которого уже получили крупнокалиберные приветы от китайских артиллеристов. Отойдя к острову Цзимин, он вскоре отослал на бомбардировку ближайшего укрепления из восточной группы фортов все старые корабли своего отряда. "Фусо", "Конго", "Цукуси" и "Кацураги", стараясь не приближаться к предполагаемому месту расположения минного поля, в течение часа вели неспешную перестрелку с береговыми батареями, но когда заходящее солнце начало слепить наводчиков, отвернули для соединения с основным флотом.

Тут же вслед за ними из внутренней гавани выскочил "Цзо-И", командиру которого была поставлена задача обнаружить стоянку японских кораблей. Вместе с китайским экипажем в разведывательный рейд ушел минный офицер с "Полярного лиса", чтобы на месте оценить возможность проведения ночной атаки миноносцев. Долго им идти не пришлось – японский флот обнаружился всего в шестнадцати милях восточнее Вэйхайвэя в одной из бухт мыса Шаньдун близ острова Цзимин. Правда, подходить близко капитан 2-го ранга Ван Пин наотрез отказался и мгновенно повернул назад, стоило ему заподозрить, что какой-то из японских кораблей направился им навстречу. Все же, не смотря на славу полученную за воинские успехи, и ореол истинного героя нежно лелеянного и активно распространяемого им самим, человеком он был трусоватым. И в свете грядущих перспектив, как самого результативного офицера китайского флота, совершенно не рвался рисковать своей жизнью. Не будь на борту русского инструктора, он бы плюнул на приказ и отвернул от японцев еще раньше, сообщив впоследствии, что потерял тех во тьме.