Служба - В. Воронов

Но кто же будет ферзем, если все видимые на доске фигуры, включая Степашина, Грачева и самого президента, — лишь пешки, статисты? Вероятно, тот, кто умело организовал снабжение Ельцина совершенно определенной информацией, отсекая от его стола то, что могло помешать методичному заманиванию в ловушку без выхода. А такими возможностями обладает ограниченный круг лиц. Кто?

Едва ли не ключевые фигуры ельцинского окружения — боссы его охраны — Александр Коржаков и Михаил Барсуков. Первый, начальник Службы безопасности президента, сосредоточил в своих руках мощь едва ли не более солидную, чем имеет ФСК. Его даже назвали недавно ЧЕТВЕРТЫМ по рейтингу политиком России! Это охранник-то — политик?!

Впрочем… Горбачева подвело то, что он полностью доверился Плеханову и Крючкову, абсолютно не контролируя КГБ. Ельцин учел урок и подчинил охрану лично себе. Но из телохранителей стражи превратились в политиков, подчинив президента себе.

А еще боссы охранки очень уж любят общаться с неким Лобовым. Помимо которого на первый план вдруг разом вышли еще Сосковец и Шумейко. Первые двое явно играют большую роль, чем третий. Косвенное подтверждение этому — резкая перемена позиций Владимира Филипповича. Если сначала Шумейко осудил авантюру в Чечне, то спустя три дня вдруг… полностью одобрил ее! Такие вещи неспроста — будто со спикером верхней палаты поговорили, намекнув, что спешить некуда, политические дни президента сочтены, а в этих условиях легитимная власть как бы сама собой падает в заботливо подставленные руки г-на спикера. Конфронтация же с Ельциным сегодня была бы поспешной — Борис Николаевич в гневе страшен. Но стоит дождаться «болезни» или чего-то подобного — и дело в шляпе. А Черномырдину прикрытие этой шляпы вряд ли светит.

Пока же игра идет по-крупному, и, быть может, она вступила в решающую фазу. Единственная организационная опора демократических сил — «Выбор России» методично и умело выведена из игры: с тонущего корабля «выбороссов» побежали крысы. Лучшее тому подтверждение — заявление Козырева о выходе из думской фракции «Выбора». Что, впрочем, не спасет господина министра при новом раскладе. Поддержка акции в Чечне Жириновским и Баркашовым тоже весьма симптоматична. Как и демонстративная отстраненность зюгановцев — зачем мараться в чужой авантюре?

Мрачная физиономия Черномырдина, солидаризировавшегося с президентом, говорит, что премьер далеко не в восторге от «частной войны президента», но положение обязывает…

Другой тревожный момент: кадровые подвижки в спецслужбах. В одной связке со снятием московского чекиста Савостьянова и слухами о переподчинении столичного управления ФСК охране президента это уже абзац. Совершенно очевидно, что в секретных службах идет мало кем отмеченный процесс — ключевые посты сосредоточиваются не в руках выдвиженцев Ельцина, а в руках профессиональных чекистов. Они контролируют питерское подразделение ФСК, московское, президентские службы…

Вот и получается, что все понемногу складывается в цельную картину, где каждый фрагмент мозаичного панно играет свою роль. В том числе и мы — роль статистов и бессловесного быдла.

А финал сценария может быть примерно следующим. Скажем, давно подготовлено заседание Думы по армейским вопросам, где хотят лицезреть нашего президента. Рано или поздно, но ему придется туда явиться. Где он будет обложен со всех сторон, как затравленный заяц на псовой охоте — некуда уйти, некем прикрыться, нет запасных нор. И выдадут ему по полному армейскому списку. В который с превеликой охотой добавят все, что выдала миру «непобедимая и легендарная» — уж сколько дней собранные со всей страны ударные элитные части топчутся под стенами уездной «неприступной крепости», да еще при этом пачками в плен сдаются…

На такие речи непокорных бояр у царя может быть один ответ: а пошли вы все… И разгонит Думу. А после пары, ну, разумеется, «чеченских» взрывов — ЧП…

А еще спустя какое-то время ударит по хорошо защищенному президентскому кортежу непременно «чеченский» гранатометчик, мстящий за разоренный аул. Зря, что ли, пошли сообщения правительственных пресс-служб о просачивании в Москву 300 боевиков Дудаева и «перенесении линии фронта к Кремлю».

Одно ясно: в состав ГКЧП-3 войдут совсем не те люди, имена которых на слуху. Новых правителей совершенно новой России мы не знаем. Зато они знают нас. Это хуже.

4. ЧК без границ

«Я не исключаю, что некоторые доклады разведки, ложившиеся на стол большим московским начальникам, на самом деле оказывались бредом какого-нибудь обкурившегося анашой душмана».

Чечня сегодня — чисто Швейцария времен второй мировой — столь обильно количество пасущихся на ее горных склонах спецслужб. Утверждают, что на ниве сбора развединформации в этой горной республике свой хлеб отрабатывают спецы из Пакистана, Ирана, Турции, Афганистана, Азербайджана, Литвы и Украины. Если верить интимно-пьяным откровениям базирующихся в Ханкале контрразведчиков, шпионов вяжут пачками, особенно турецких.

Чекистская братия грешит даже на гуманитарную организацию «Врачи без границ». Лубянцы уверены: французское отделение этой организации денно и нощно шлет шифровки не только в Париж, но и израильской разведке «Моссад». Загадкой остается лишь одно — на кого именно пашут бельгийские врачи. Пока их удалось поймать лишь на организации водоснабжения Грозного. Неспроста все это.

Но несомненное первенство по количеству шпионов на душу населения и квадратный метр площади стабильно держат отечественные службы. Лубянская солянка тут крутая: люди из управления специальных операций, центральных подразделений контрразведки «обычной» и военной, провинциалы из областных управлений ФСБ, окружных особых отделов, их коллеги из не столь давно оформившегося территориального управления по Чечне (его тут фамильярно обзывают «театральным»).

Военных при упоминании этого ведомства перекашивает от избытка чувств. Приятных, разумеется. Выразить их могут они лишь ненормативной лексикой. И припоминают они все: как втянули армию в эту клоаку, развязав для начала свою «частную» тайную войну; как вербовали специалистов по бронетехнике, бросив их затем на произвол судьбы в плену; как мурыжат допросами вернувшихся из плена солдат и отдают под трибунал офицеров за «добровольную сдачу в плен».

Добытым чекистами разведданным военные не верят напрочь, предпочитая воевать на основе собственной информации.

Большие лубянские чины частенько намекают: «спецслужбе нужны руки…». С рукой Лубянки в Грозном сталкиваешься едва ли не сразу — в выданной на месте аккредитационной карточке сказано: «всем сотрудникам… ФСК России оказывать предъявителю… всяческое содействие». Содействовать начинают тут же.

— Не хотите встретиться с офицером дудаевской разведки?

— Хочу, хочу! — кричит моя наивная душа, облизываясь в предвкушении эксклюзива. Начитался же в детстве шпионских романов! Низкорослый крепыш-чеченец средних лет делает свое заманчивое предложение у миссии ОБСЕ.

— Поехали…, — называется какая-то деревня. — Не поеду. — Тогда… — Речь идет уже об отдаленном районе города. — Нет! — Ну не хочется покидать на ночь (и комендантский час) уютный газончик у ворот ОБСЕ, не хочется и все! Искуситель задумывается, осматривается по сторонам.

— Могу устроить встречу тут. Отойдем? Отходим.

— Я — офицер чеченской разведки!

Реакция моя замедленно-странная — не бросаюсь с объятиями на шею, слезы радости не глаза тоже не навертываются. Мой эксклюзивный источник начинает раздраженно озираться по сторонам.

«Не верю!» — воскликнул бы Станиславский. Где столь любезные моему сердцу и совершенно необходимые предметы обворожительного ремесла: ни шляпы с большими полями, ни плаща, ни кинжала, ни пистолета под мышкой, на худой конец! В общем, мой собеседник никак не тянет на элегантно-привычные и милые образы Джеймса Бонда и Штирлица.

Недоверие столь отчетливо вырисовывается на моем лице, что эмиссар Центра начинает интенсивно рыться в карманах:

— Эх, забыл служебное удостоверение! Ничего, могу принести завтра…

Проникаюсь уважением к собеседнику: это ж надо, разгуливает по городу, набитому войсками, омоновцами и чекистами под завязку, с удостоверением сотрудника чеченской госбезопасности! И это при том, что шмонают на каждом блокпосту… Как не поверить такому смельчаку.

«Разведчик» готов дать интервью немедленно, невзирая на приближение комендантского часа. Беседа на газончике оказалась столь содержательной, что боюсь, полная публикация ее приведет к новым потрясениям на и так донельзя замученной Лубянке. Ограничусь кратким изложением.