Муссолини. История одного диктатора - Альдо Каззулло

называться приказы о призыве солдат на сторону нацистов, которые вызовут противоположный эффект и подтолкнут тысячи молодых итальянцев уходить в горы, чтобы присоединиться к первым сопротивляющимся, нередко ветеранам Советского Союза, и бороться за независимость и достоинство Родины.

Но, конечно, не только Грациани виновен в трагедии, нависшей над Италией. Не он выбирает генералов, потом очерняет их и пытается возложить на чужие плечи свою ответственность. В самый мрачный момент жизни Муссолини не может оправдаться. Напротив, он достигает пределов своей натуры и характера. Дуче упорствует в ошибке.

Трагедия альпийцев в СССР

Германия нападает на Советский Союз 22 июня 1941 года, дуче хочет участвовать. С одной стороны, он надеется, что немцам в СССР «немного пощипают перья». С другой стороны, Бенито уже думает о мирных переговорах. Он не понимает, что нападение на Советский Союз – начало мировой войны и что фашистскую Италию ждет еще более печальная участь.

Гитлер это знает и искренне пытается отговорить Муссолини от вмешательства. Тон его писем с самого начала весьма напряженный: «Уже восемь дней одна советская бронетанковая бригада за другой подвергаются нападению, избиению, уничтожению, но их не становится меньше, и они все так же агрессивны. Настоящим сюрпризом стал советский танк, о котором мы и понятия не имели. Это гигантский танк весом около 52 тонн…» Этих советских бронированных монстров немцам удается блокировать только расстреливая из пушек. Немцам оказывают поистине фанатичное сопротивление. Гарнизоны приходится «выкашивать» до последнего человека. Советские люди сражаются мужественно и отчаянно. Тем не менее Муссолини настаивает: если он не отправит солдат против Сталина, «он себе этого не простит: даже то, что я первым начал борьбу с коммунизмом, потеряет значение рядом с тем фактом, что итальянцев там не было».

Так возникает «автотранспортный» армейский корпус. Немцы, конечно, все понимают. Под слоем краски на грузовиках до сих пор видны названия фирм, у которых эта техника реквизирована: Fratelli Gondrand, Birra Peroni… Их едва хватает на половину всей экспедиции. На этот раз солдаты достаточно хорошо обучены и охотно садятся в автомашины, но желательно в чужие, так как своих недостаточно и они ломаются.

Пехота и альпийские стрелки без снаряжения, даже без подходящей обуви, брошены в самое пекло страшной войны, которую Гитлер называет «борьбой между идеологиями и разными расами. Ее нужно вести с беспрецедентной твердостью, невиданной прежде безжалостностью и неумолимостью». Истребление евреев и советского правящего класса носит систематический характер. Невероятное множество пленных депортируют или оставляют умирать с голоду. Бенито Муссолини посещает фронт, и, следует признать, даже он в ужасе: «Немецкая организация – это одно, но люди не могут жить, ожидая, что немцы организуют их. Нужно пообещать Европе что-то более позитивное».

Приходит известие о нападении японцев на Перл-Харбор. Американский флот застигнут врасплох. Открывается еще один фронт. Дуче спешит объявить войну Америке; но на этот раз фашистским вождям приходится приложить усилия, чтобы собрать несколько тысяч человек, заставить их скандировать лозунги и повесить им очередную лапшу на уши.

1942-й становится годом утраченных иллюзий. Третий рейх достигает максимального расширения. Перспективы войны переворачиваются с ног на голову. В Африке, где сплетничают, будто дуче отправил своего коня и Меч ислама на парад в Каире, итальянцы и немцы попадают в мясорубку при Эль-Аламейне. Надо сказать, итальянцы сражаются действительно храбро: целые отряды предпочитают быть убитыми на месте, но не сдаться. Остальные взяты в плен или начинают длинный марш через пустыню, который закончится капитуляцией в Тунисе.

Именно в Советском Союзе решается судьба Второй мировой войны. Отправка в советскую степь трех наших альпийских дивизий, «Куненсе», «Тридентины» и «Юлии», выглядит безумием. Кавальеро просит отложить отъезд, Муссолини стоит на своем. Оборудование плохое. У нас есть веревки, ледорубы, кошки – множество совершенно бесполезных на месте вещей. У нас нет мин, сигнальных ракет, колючей проволоки. Но главная проблема – обувь, категорически непригодная для русского мороза.

Альпийцы выстраиваются на Дону, возятся с лодками и причалами. Грузовиков мало, те, что есть, раскрашены маскировочными желто-зелеными пятнами. На снегу эта маскировка и даже серо-зеленая форма видны за много миль. Зато на три дивизии приходится 15 тысяч мулов, которые были бы незаменимы на горных тропах, но в необъятном просторе донских равнин совершенно бесполезны. Самый буйный мул каждой дивизии и самый уродливый солдат получают прозвище Муссолини, но все еще из иронии, а не из отвращения к фашизму. Альпийцы воюют из чувства долга, силы духа, привязанности к Родине. Итог для них будет страшным.

16 декабря 1942 года советские танки прорывают фронт. Пехотные дивизии «Коссерия», «Равенна», «Пасубио», «Турин», «Челере», «Сфорцеска» разбиты наголову: 11 тысяч пленных за день. Альпийцы твердо стоят на Дону. Приказ отступить приходит чересчур поздно. Немецкое командование пожертвовало ими. Живые люди становятся арьергардом, который должен замедлить советскую контратаку.

Начинается обратный марш длиной в 600 километров, в самые морозные дни года. Итальянцы постоянно окружены русскими, несколько раз приходится прокладывать себе путь, идя на пулеметы. При 30 градусах ниже нуля идти невозможно. Альпийцы просто падают на дорогу с обмороженными до синевы ногами. Кому-то везет получить приют в русских или украинских избах. Последняя битва – Николаевка: пять тысяч итальянских солдат погибают, пытаясь расчистить путь домой. Целых дивизий больше не существует: от «Виченцы» осталась тысяча бойцов, от «Куненсе» – 13 сотен. Погибли по меньшей мере 80 тысяч человек. Оставшиеся в живых, больные, замерзшие, добираются до лагерей сбора, откуда их тайком вывозят обратно в Италию. Выжившим приказано молчать. Из их числа будут командиры первых партизанских отрядов. Они видели, что творят немцы в Советском Союзе.

Нацистская реакция позорна. Гитлер призвал Муссолини отдать приказ сопротивляться или умереть. Теперь же газеты рейха пишут, что в катастрофе виноваты… итальянцы. Военным оперативникам поручено снимать беглых итальянцев, в магазинах появляются плакаты с тирольским фермером, избивающим итальянского кота-предателя, и надписью: «Позор Италии».

Поражение стоит Кавальеро места. Новым командующим становится генерал Витторио Амброзио, который объясняет Муссолини, что нужно вернуть на родину как можно больше дивизий, добиваться сепаратного мира, готовиться к борьбе с немцами.

Дуче медлит. Он выглядит ошеломленным, как будто не понимает катастрофы, в которую вверг свой народ. Кто-то считает, что Бенито устал, что ему все опротивело, что он сознательно сдает своих людей противнику и хочет сдаться сам. Однако министру связи Витторио Чини, который сообщает ему, что итальянский флот полностью во власти английского, война проиграна и нужно переосмыслить альянс, он отвечает: «Это будет равносильно отделению от Германии и сепаратному прекращению войны, подобного никогда не случится».

Это начало конца,