Муссолини. История одного диктатора - Альдо Каззулло

24 на 25 июля. Немало написано о заседании Большого фашистского совета, который полностью отнимает у дуче военные полномочия и возвращает их королю, но до сих пор неизвестно, что думал Муссолини. Сдался ли он? Или до последнего верил, что никто не посмеет и пальцем его тронуть? Конечно, он не слушает Ракеле: «Пусть арестуют всех, Бенито, пусть их арестуют еще до начала совета. Не доверяй Гранди и его дружкам! И осторожнее всех будь с Галеаццо!»

Галеаццо на всякий случай берет на Большой совет гранату, Гранди и Боттаи – по две.

Оглашение повестки дня, фактически знаменующее его свержение, очень длинное, и Муссолини слушает в позе Юлия Цезаря, прикрыв глаза одной рукой и отвернувшись от обвинителя. Большинство иерархов голосует «за». Муссолини позволяет себе ядовитый намек: если произошел раскол между итальянцами и режимом, то причиной тому «экономическое положение многих иерархов». Гранди резко спрашивает: «Что вы сделали за те 17 лет, когда были главой правительства и управляли тремя военными министерствами?» Когда-то верный последователь, а теперь «предатель и обвинитель» продолжает: «Итальянский народ был предан вам в тот день, когда Италия начала германизацию. Вы вели нас за Гитлером, вы втянули нас в войну, которая противоречит интересам, чести и чувствам итальянского народа. И вы все еще верите, что народ вам предан? Сотни тысяч матерей говорят: „Муссолини убил моего сына!“»

Слово берет зять, Чиано, чтобы объяснить, почему он принимал сторону тестя. Начинается «четверть часа самого бешеного исступления Бенито Муссолини, – отмечает Федерцони. – Глаза закатываются от гнева, брань и зловещие угрозы кривят рот. Чиано комментирует: „Словно раненый кабан“».

Король 25 июля ждет дуче в 5 часов на вилле Савойя. «Ты сегодня не вернешься», – предупреждает Ракеле. Бенито отвечает: «Я обязан внести ясность. Документы о войне подписывал не только я». Он все еще верит, что может остаться во главе правительства, уступив королю командование вооруженными силами: «Важно получить подкрепление из Германии». Лео Лонганези больше не думает, что дуче всегда прав: «Муссолини правит в соответствии со своими личными амбициями, мелочными и безграничными».

Король хочет взять реванш за события октября 1922 года. Баланс сил изменился, теперь страдает дуче. Виктор Эммануил сообщает Муссолини, что правительство возглавит другой: «Италия разъята на куски», а Муссолини сейчас «самый ненавистный человек для всей Италии».

На выходе из резиденции короля дуче встречает отряд карабинеров. Он тщетно ищет своего шофера Эрколе Боратто. Эрколе заперт в маленькой комнате с бутербродами, прохладительными напитками и колодой карт. Его освободят только в полночь.

Карабинеры загружают Муссолини в машину скорой помощи и отвозят в казармы. Бадольо в письме предлагает бывшему дуче выбрать место заключения. Муссолини благодарит и называет Рокка-делле-Каминате в его Романье – поместье, записанное на имя его жены.

Режим разваливается за одну ночь. В Риме толпа добирается до Палаццо-Венеция, разъяренные итальянцы вторгаются на виллу Торлония. Ракеле укрывается в доме садовника. В Турине штурмуют резиденцию федерации и германское консульство. Повсюду шествия с трехцветными флагами. Бюсты Муссолини расколоты на части, вымпелы уничтожены, орлы сбиты.

Фашисты внешне спокойны. Лишь Морганьи, директор информационного агентства режима, совершает самоубийство. В Бари военные открывают огонь по родственникам политзаключенных, прибывших освободить их; погибают 23 человека. В Эмилии убиты девять рабочих из мастерских Reggiane.

Геббельс комментирует: «Дуче войдет в историю как последний римлянин, но за его могущественной спиной народ цыган прекратит гнить». На итальянский берег высаживается 18 немецких дивизий. Бадольо уверяет, что война продолжается, но на самом деле идет речь о перемирии. Бадольо не сможет удержать Рим. Когда прибывает командир американских десантников – посмотреть, может ли он рискнуть своими людьми, – маршал принимает его в пижаме. Король готовится к бегству.

Военные вынуждены выбирать между Германией и англо-американцами, между нацизмом и свободой. Основная часть военно-морского флота берет курс на Мальту, чтобы сдаться англичанам. Большинство самолетов приземляется на Сицилии: мало кто готов воевать за Гитлера. Армия, однако, брошена на произвол судьбы. Многие из них будут сражаться против немцев, а дивизию «Акви» на Кефалонии ждет тяжелейший бой, который превратится в настоящую резню. 800 тысяч итальянских солдат доставят в Германию, но практически все предпочтут остаться в лагерях, а не на стороне фюрера и дуче, и это тоже Сопротивление.

Муссолини страдает. Он по-прежнему не понимает, что происходит, и вновь говорит безумные вещи: «День победы на суше, в воздухе или на море укрепил бы ситуацию и в этом году…»

Бадольо отмалчивается. Он не повез Бенито в Рокка-делле-Каминате. Бенито Муссолини на обычной машине скорой помощи переправляют в Анцио, а затем на корабле в Понцу. Бадольо хочет убрать Бенито, может быть даже просто выбросив за борт: «Если это случится, – говорит Бадольо сопровождающему генеральному инспектору Ксаверио Полито, – один толчок может решить все…»

Вместо этого дуче благополучно прибывает в Понцу, куда он сослал эфиопского правителя Имру, социалиста Тито Занибони и его старого друга Пьетро Ненни. 10 дней спустя его переводят на Маддалену, поскольку, как объясняет адмирал Франческо Мауджери, есть опасения, что немцы намерены освободить Бенито и использовать против нового правительства. Муссолини то ли искренне возмущен, то ли искусно притворяется: «Величайшее унижение. Как только можно подумать, что я поеду в Германию и попытаюсь вернуть власть с помощью немцев?»

Именно это Бенито Муссолини и сделает.

Глава 11

Мрачные зверства Сало

На Маддалене Бенито Муссолини остается всего три недели. Дальше его переправляют в гостиницу «Кампо Императоре» в горах Гран-Сассо. Муссолини, освобожденный смелой немецкой миссией, после головокружительного путешествия с авантюристом Отто Скорцени[245] 18 сентября выступает на «Радио Монако». Он объявляет о том, что хочет создать новое государство, «национально-социальное, то есть фашистское», о желании снова взяться за оружие вместе с Германией и о намерении наказать «предателей», включая зятя. «Всех этих сволочей», по мнению Муссолини, ждет расстрельный взвод.

Поклонники и защитники Муссолини все еще поддерживают версию, что Адольф Гитлер навязал дуче роль главы марионеточного государства. Якобы Муссолини стремился избежать этого, спасти итальянцев от самого худшего, создать буфер между населением и оккупантами. На деле этот период – самая позорная страница в жизни дуче и его партии.

Часть итальянцев оказывается на немецкой службе, участвует в преследовании евреев и репрессиях в отношении Сопротивления. В погоне за несбыточной мечтой о победе Бенито Муссолини выстраивает «новый порядок», кошмарный и кровавый, который рвет страну на части.

Мучители нацифашизма

Нацистская резня в нашей стране сегодня почти забыта, многие преступления так и остались безнаказанными. Ни республиканская Италия, ни