Рубеж - Генри Олди

Гость улыбался, пытался объяснить, но тут и толмач невидимый не всегда мог помочь.

- В нашей земле… нашем мире… несколько иные законы…

Пан Рио задумался, подбирая слова, вздохнул.

- Это трудно пояснить. Но мне кажется, что в моем мире законы магические… волшебные имеют большую силу, чем законы физические. У вас такое - исключение. У нас - правило. Мы говорили с господином Теодором, и он предположил, что мой мир находится ближе к Внутренней Сфере, поэтому в нем больше тонких материй…

Ярина испуганно моргнула. Все, тонкие материи пошли! Ну, Хведир, погоди!

Гость понял, улыбнулся.

- Скажем, наш мир… более волшебный.

Девушка не стала отвечать. Может, и так, а все равно дивно.

- Хотя кто знает? - пан Рио медленно встал, шагнул к окошку, зачем-то тронул рукой толстое стекло. - Сегодня мне снилось… Очень странный сон… видение. Будто кто-то допрашивает меня… мою душу… Кто-то черный…

Ярине стало не по себе. Полутемная зала, густые тени в углах, за окошком - сизый вечер…

Бр-р-р!

- Сны, конечно, всякие бывают, - гость словно понял: подошел ближе, улыбнулся. - Иногда и чужая жизнь снится, словно своя. Но этот… черный… Он рассказал кое-что очень важное…

- Да будет вам, пан Рио! - девушка заставила и себя улыбнуться. - Сны Бог посылает. А если какие не от Бога, то в церковь вам надо, да свечу поставить. Как вы там у себя без Бога живете?

Гость развел руками - так, мол, и живем.

- Как я понимаю, господин Теодор будет жрецом… священником?

Ярина кивнула.

- Я слыхал, что у вас жрецам… служителям Бога запрещено жениться. Какой странный обычай!

- И вовсе не у нас! - возмутилась девушка. - То у латинов, а латины истинного Бога забыли, в ересь впали. У нас только монахам того не можно, а священники женятся. Вот пан Хведир…

Она осеклась, замолчала - и с изумлением поняла, что краснеет.

С чего бы это?

Гость улыбнулся, и от этой улыбки Ярине стало и вовсе стыдно.

Она хотела объяснить, что дело вовсе не в Хведире, и не в той дуре-попадье, что за него отдать собираются…

Не успела.

- Ханум! Ханум-хозяйка!

Девушка вздрогнула. Агмет? Когда только войти успел? Видать, замечталась!

- Говорить надо, ханум-хозяйка, - татарин шагнул из темноты, поклонился, единственный глаз с подозрением уставился на гостя. - Тайно говорить! Шибко тайно!

Пан Рио понял, тоже поклонился.

- Уважаемая госпожа Ирина! Не смею больше навязывать…

- Вот еще! - возмутилась девушка. - Вы мой гость! Оставайтесь, скоро вернусь. А ты, Агмет, что, указывать мне вздумал?

- Шибко тайно! - слуга вновь неодобрительно взглянул на пана Рио. - Бачка Хведир у крыльца ждет…

Бурсак был не один. Рядом с ним имелся кто-то знакомый, в новом жупане и сердюкской шапке с синим верхом.

Увидев Ярину, Хведир встрепенулся. Тускло блеснули окуляры:

- Яринка! Ярина Логиновна! Вот, прибег…

Хлопец шагнул ближе. Поклон - низкий, вежливый.

- Панна сотникова? То я очень рад!

В первый миг Ярина удивилась, но тут же узнала.

Гринь!

Гринь Чумак!

- И я тебя рада видеть, Гринь! Ну, как твои дела? Как брат?

- Добре! Все добре, панна сотникова! То благодаря вам да пану Хведиру. А я, дурень, вам даже спасибо сказать не успел. Вам - особо, добрая панна! Даже дивно: вас, как мамку мою покойную, кличут… То не случайно Бог так определил! Спасибо!

Парень улыбнулся, и девушке почему-то сразу стало легче. Они не одни! Хорошо, когда люди добра не забывают.

Внезапно лицо чумака стало серьезным, даже суровым.

- В сердюках я сейчас - у пана Мацапуры. Сам не рад, да деваться некуда, панна Ярина. Так вот, прознал я, что пан Станислав сжечь Калайденцы задумал. Завтра…

Девушка вздрогнула, но миг спустя ощутила злость - и неведомую ранее уверенность. Широко шагает Дикий Пан, не споткнуться бы!

- Десять человек поедут - с паном Юдкой. Село маленькое, пан Станислав говорит, что и десятка за глаза хватит…

Ярина усмехнулась - нет, не хватит! Теперь они в Валках не слепы! Теперь и ударить можно - во всю силу!

- Когда?

Гринь задумался, зачем-то потер подбородок.

- После полудня, думаю, к вечерне. Пан Станислав ждет, пока все в церкви соберутся.

- Ясно…

Мысли неслись, обгоняли друг друга. Десять сердюков - немного. На дороге встречать опасно - уйдут, да и на шаблях мацапуровы хлопцы горазды. А вот ежели в церкви спрятаться, да гаковницу вперед выставить… Десяток - в церкви, другой - за домами, чтоб никто не ушел…

- Ну, спасибо тебе, Гринь! От меня - и от тех, кого ты от смерти спас!

Парень смутился, помотал головой:

- То вам спасибо, панна сотникова! Поеду, как бы не хватились…

Он вновь поклонился - отдельно Хведиру-Теодору, отдельно Ярине - и шагнул в темноту.

Сгинул.

- Ну что, пан писарь сотенный? - Ярина глубоко вдохнула холодный воздух, улыбнулась Хведиру. - Вот и мы часу дождались!

Кони были плохи - еле шли по глубокому снегу. Всадники сидели кое-как, в седлах, а порою и просто на попонах. Ярина обернулась, головой покачала - не войско! Хоть и стараются хлопцы.

Сама девушка ехала впереди, рядом с верным Агметом. Не в первом ряду. Туда не пустили, напомнив, что место сотника - за дозорными, а еще лучше - сбоку, к середине ближе. Вот и довелось пристроиться за широкой спиной пана Рио. Тот сам вызвался первым ехать. Агмет заворчал, но гость, мягко улыбнувшись, напомнил, что у него все-таки два глаза.

Пан Рио был не один. Слева грузно восседал широкоплечий Хостик-Хвостик, справа ерзал по седлу пан лекарь. Их Яринка и брать не хотела: один с раной недолеченной, другому на коне сидеть неладно. Но оба - и заризяка, и гулена - твердо заявили: куда пан Рио - туда и они. Так и переспорили.

Когда все трое сели на коней, девушке внезапно почудилось, будто она уже где-то видела этих странных вояк. Не у хаты Гриня Кириченки, не в лесу - раньше. И только за Валками, когда отряд свернул в лес, сообразила. Ну, конечно! Картинка-лубок, что в горнице отцовской висит! Давно уже висит, поблекла вся. Заходил как-то в Валки офеня из Московии, вот и продал.

Да, картинка, друкованная, красками расцвеченная. На ней тоже три всадника-богатыря, в кольчугах, с мечами. Один руку ко лбу прикладывает, другой рукоять кладенца булатного сжимает…

Ярина чуть не рассмеялась. И вправду! Пан Рио Муромец, Хвостик-Добрыня да Крамольник Попович! И кольчуги при них, и мечи. Только за плечами у пана Муромца - мушкет, а у пана Добрыни - шило да фузея. А так - и не отличить!