Дом страха - Майк Омер

Она немного поерзала, пытаясь найти такое положение, чтобы поменьше напрягать плечи. Предположила, что, если лечь, станет полегче, но сомневалась, что сможет потом опять сесть. Эта мысль почему-то испугала ее. Сидеть, даже связанной, казалось немного безо­пасней, чем лежать на полу.

Покопавшись в своей сумочке, женщина вытащила маленькую пластиковую бутылку воды. Больше всего сейчас Эбигейл хотелось получить эту бутылку. Она представила, как холодная вода струится по ее пересохшему языку в горло, забирая жуткую жажду, завладевшую ею целиком.

— Пожалуйста! — прохрипела она, собственный голос показался ей чужим. — Дайте воды!

Отхлебнув из бутылки, женщина навинтила крышечку обратно.

— Пожалуйста! — практически всхлипнула Эбигейл. Ей было все равно, пусть даже если эта женщина ее ударит. Ей просто хотелось пить.

Голова женщины резко повернулась. Все те же холодные глаза глянули на Эбигейл, и она сумела увидеть в них и что-то еще — неприкрытую ненависть.

Женщина подошла, цокая каблуками по полу, — этот резкий звук эхом отдавался в пустом пространстве. Присела рядом с девочкой на корточки, ухватила ее за подбородок, как в тот раз, вынуждая Эбигейл поднять лицо.

— У ребенка отцовские глаза, — произнесла женщина пронзительным голосом, выплевывая каждый слог, как кусок непережеванного хряща. — Лживые, коварные… Теперь меня не обманешь! Только не меня, я уже усвоила свой урок!

Она лающе хохотнула, отчего у Эбигейл застыло сердце. Это было непохоже на женский смех. Скорее напоминало смех гиен из «Короля Льва».

— У меня уже есть все, что мне нужно. Мне больше не нужен этот ребенок. Время закончить то, что я начала.

Поднявшись, она быстрым шагом подошла к зеленой машине. Вытащила из кармана связку ключей, открыла багажник и склонилась над ним. А когда выпрямилась, в руке у нее блеснул какой-то предмет. На миг Эбигейл не поняла, что именно видит. Женщина скрывалась в тени, и предмет у нее в руке больше напоминал большую порцию фруктового льда на палочке.

Но тут она двинулась, предмет попал на свет, и Эбигейл ощутила, как напряглась всем телом. Это был нож, лезвие которого покрывала засохшая кровь. Женщина медленно подошла к Эбигейл, и ее глаза стали стеклянными, отстраненными.

«Ребенок» — назвала ее эта женщина. Сердце Эбигейл быстро заколотилось в груди, когда она, извиваясь, попыталась отползти, чувствуя, как ею овладевает паника. Женщина говорила о ней, как о каком-то предмете — как о чем-то, что можно при желании просто выбросить.

— Меня зовут Эбигейл Лисман, — произнесла девочка, пытаясь справиться с дрожью в голосе. — Мою маму зовут Наамит. — Она уже собиралась упомянуть отца, а потом сообразила, что умней этого не делать. — У меня есть подруга, которую зовут Грейс. Мы любим вместе смотреть мультики… Пожалуйста!

Шаги женщины замедлились, хотя она продолжала подходить к Эбигейл, уставившись куда-то в пространство.

— В прошлом году я заняла второе место по гимнастике. У меня есть маленький плюшевый медвежонок, которого мне подарила бабушка, когда мне был годик. Я все еще сплю с ним, но никому не говорю.

Женщина остановилась, ее глаза сфокусировались, отстраненный взгляд стал чуть более осмысленным.

— Я люблю поп-музыку и читать, а больше всего люблю ходить на пляж. Мне двенадцать лет. На день рождения мне…

— Заткнись! — гаркнула женщина. Ее глаза были широко раскрыты и полны злобы. Она посмотрела на Эбигейл, скривив рот в гримасе бешенства, а потом повернула назад, бросила нож обратно в багажник и захлопнула его. Подобрав бутылку с водой и открутив крышечку, опять подошла к Эбигейл. Резким движением сунула ее к губам девочки, и та почувствовала, как края горлышка врезаются в десны, ощутила медный привкус крови во рту. Женщина наклонила бутылку, и вода полилась в рот Эбигейл. Она не могла пить достаточно быстро — кашляла, давилась, вода потекла у нее по подбородку на рубашку.

Наконец женщина убрала бутылку.

— Ты все еще полезна мне, ребенок, — произнесла она дрожащим, прерывающимся голосом. — Ты можешь понадобиться мне как заложник. Но я обе-щаю тебе вот что. — Она вдруг улыбнулась — жуткой, безумной улыбкой. — Твой отец больше никогда тебя не увидит.

Женщина поднялась и подошла к машине. Открыла дверцу, забралась внутрь и захлопнула ее.

Эбигейл тяжело дышала, дрожа всем телом. Она замерзла. Промокшая рубашка прилипла к телу. Девочка заскулила, упав на пол, не в силах сдержать мучительных рыданий.

Глава 23

Ханна проснулась, совершенно сбитая с толку, и только через пару секунд сориентировалась. Находилась она в гостиной Юргена — лежала на его диване, прикрытая небольшим одеялком. Несколько раз моргнула, пытаясь восстановить последовательность событий.

Домашний аккаунт электронной почты Лэнса Кохе оказался сплошным разочарованием. Судя по всему, заглядывал он на него крайне редко, предпочитая пользоваться рабочей почтой. За последние три года Кохе получил всего пятьсот двенадцать писем, большинство из которых были отмечены непрочитанными. Здесь нашлись результаты медосмотра для оформления страховки — здоровье у немолодого уже воротилы оказалось просто-таки отменным, — несколько предложений подписаться на новостные рассылки, а также чеки на приобретение книг, цветов, какого-то ожерелья, наручных часов и телевизора. Обнаружилась еще переписка, в которой Кохе обсуждал какой-то частный иск со своим адвокатом — что-то, связанное с клеветой, — который со временем был урегулирован во внесудебном порядке.

Имелись здесь также и все сообщения Юргена с фотографиями Эбигейл, за исключением самого первого, отправленного на рабочую почту. Юрген и Ханна дважды прошлись по всем папкам. Когда она начала клевать носом, Юрген предложил ей дать глазам отдохнуть и десять минут покемарить у него на диване.

Юрген все еще сидел за компьютером.

— Доброе утро, — бросил он, даже не обернувшись.

— Сколько сейчас времени? — пробормотала она.

— Самое начало восьмого.

— Черт! — раздраженно воскликнула Ханна. — Я не собиралась так долго дрыхнуть! Почему ты меня не разбудил?

— По-моему, тебе требовалось пару часов поспать, — откликнулся Юрген. — Ну, как чувствуешь себя сейчас? Посвежее?

— Ужасно себя чувствую, — пролепетала она. — Сейчас налью себе кофейку.

— И мне тоже сделай, — рассеянно отозвался он.

Ханна прошлепала в кухню и разлила перестоявшийся кофе, даже не потрудившись помыть кружки после вчерашнего. Бросила взгляд за окно кухни. На утро это было не похоже. Небо полностью скрывалось за темными грозовыми тучами, хлестал дождь, заливая улицы Гленмор-Парка. Вернувшись в гостиную, она сунула одну кружку Юргену.

— Что-то странное с этим выкупом, — заметил он, прихлебывая из кружки.

— И что же? — спросила Ханна.

— Итак, ты считаешь, Кохе знал, что требование о выкупе в интернете станет вирусным, что люди обязательно пожертвуют деньги?

— Верно, — отозвалась она, с трудом подавив зевок.

— По-моему, это малость притянуто за уши. Но предположим, он это и вправду знал. Тогда зачем просить три миллиона? Его долг — пять миллионов, так? Ему не покрыть этот долг тремя миллионами.

— Ну да, — сказала Ханна. — Но он мог покрыть этот долг деньгами от выкупа и тем, что осталось от его активов.

— Однако тогда он был бы банкротом, — резонно заметил Юрген. — Что не похоже на хороший план для человека вроде Кохе. В смысле… он остался бы у разбитого корыта.

— Может, он планировал смыться с этими деньгами, — предположила Ханна, пожимая плечами.

Юрген помотал головой.

— Он не похож на человека, который спасается бегством. Знаешь, что я думаю? Давай допустим, что заговор с целью похищения Эбигейл — это затея не Кохе.

— Ладно, — сказала Ханна. Она не собиралась спорить. Все свидетельства указывали на то, что это дело рук Кохе, но зачастую нелишне изучить дело и с иных точек зрения.

— Допустим, кто-то знал, что бизнес Кохе уже дышит на ладан. Продав свои товарные запасы,