Эликсир сущности (СИ) - Алекс Рудин

— Где вы взяли зелье? — спросил я Муромцеву.

— Этот мерзавец прятал его в своей гримерной! А я нашла!

Я не стал спрашивать актрису, как она пробралась в гримерную Удашева. Решил, что сейчас важнее вызвать в театр Никиту Михайловича Зотова.

Все же, появление в столице наследника мятежного княжеского рода — дело Тайной службы, а не полиции.

Посылая зов Зотову, я машинально смотрел на сцену. И увидел, как ошарашенная стремительным развитием событий Джульетта тоже отпила вино из своего бокала.

Только этого не хватало!

Я схватил ликующую Муромцеву за плечи и развернул к себе:

— Вы подлили зелье в бутылку?

— Да! — радостно подтвердила она. — Как бы я добралась до его бокала? А что?

Тут она проследила мой взгляд и хищно улыбнулась.

— Ага! Теперь и роль Джульетты освободится!

Каким-то чудом Джульетта услышала наш разговор в гвалте зрительного зала. Ее глаза испуганно округлились, бокал выпал из руки. Осколки тонкого хрусталя разлетелись, сверкая в свете софитов.

Но больше ничего страшного не произошло. Джульетта всего лишь преобразилась в хорошенькую зеленоглазую блондинку.

— Эх, — разочарованно вздохнула Муромцева.

— Появление полиции тоже подстроили вы? — сгорая от любопытства, спросил я.

— Ага. Я подбросила Кастеллано анонимное письмо и велела прислать билеты в полицейский департамент. Иначе все узнали бы о его махинациях с ценами.

— Вы прирожденная интриганка, — расхохотался я.

Муромцева гордо улыбнулась, а зал продолжал бушевать.

— Позор! — густым басом заявила теща Прудникова. — Степан, проводи меня, не хочу больше здесь оставаться!

— Браво! — не обращая на нее внимания, кричали зрители. — Браво!

Глава 26

— Вы там деньги на лошадок ставить не вздумайте, Александр Васильевич! — озабоченно сказал Игнат, подавая мне галстук. — На ипподроме одни жулики, им бы только человека облапошить.

— Приходилось тебе бывать на скачках? — с улыбкой спросил я, разглядывая свое отражение в мутной глубине старого зеркала.

Тяжелую ореховую раму зеркала Игнат старательно натер пчелиным воском — теперь она блестела и вкусно пахла медом.

— Что мне там делать? — проворчал Игнат. — А только в газетах писали, как на ипподромах народ обманывают. Разве будут в газетах зря писать?

— Это верно, — еще шире улыбнулся я.

Не спорить же со стариком, который от всей души заботится обо мне?

— А Мальчика со скачек сняли? — спросил слуга.

— Сняли, — кивнул я.

Вчера за ужином мы вместе прочитали в газете программу императорских скачек. Мальчика в списке участников не было.

— Ну, и на что там смотреть тогда? — нахмурился Игнат. — Все равно нашему Мальчику ни один конь в подметки не годится.

— Так у лошадей нет подметок, — расхохотался я. — Только подковы.

Искренние переживания Игната были мне приятны. Но и судейскую комиссию я хорошо понимал. Заявить на императорские скачки магического огнедышащего коня — значит, спровоцировать такой скандал, каких давненько не видала столица.

— Вы к обеду вернетесь? — привычно спросил Игнат, подавая мне пиджак.

— Не уверен, — улыбнулся я. — А вот вечером соберем гостей. Давно мы хорошенько не сидели. Список покупок я оставил на столе в кабинете. Посмотри его и добавь туда все, что еще нужно.

— Хорошо, ваше сиятельство.

На хмуром лице Игната промелькнула улыбка. Но тут же он снова озабоченно нахмурился:

— Ведьмак-то этот не заявится?

Он имел в виду туннелонца.

— Не знаю, — усмехнулся я. — Не нравится он тебе?

— Я ваших гостей не обсуждаю, — дипломатично ответил Игнат. — А только чем кормить-то этакую страхолюдину? Крови свиной разве купить в мясной лавке?

* * *

Императорский ипподром был устроен в Петергофе. Туда вела отличная дорога вдоль берега залива, так что я с удовольствием выгнал из гаража мобиль и сел за руль. Торопиться было некуда — первый заезд стартовал ровно в полдень, а сейчас солнце только карабкалось по прозрачно-синему небосклону. Кое-где синеву перечеркивали растрепанные пряди облаков, похожие на нечесаные седые космы — день обещал быть ветреным.

Слева от дороги тянулись пригородные дачи в зелени садов, справа блестела под солнцем серая рябь залива.

К концу поездки мое хорошее настроение волшебным образом превратилось в отличное. Даже поиски места для парковки не испортили его, хотя стоянка возле ипподрома была до отказа заполнена мобилями. На императорские скачки съехался буквально весь город.

К окошкам букмекерских контор тянулись очереди желающих испытать удачу, поставив несколько золотых на приглянувшуюся лошадь.

Игорь Владимирович ждал меня возле Южных ворот ипподрома. Дед был в строгом черном костюме, словно собрался на императорский прием. Свою знаменитую трость он небрежно крутил в руках.

— Доброе утро, Игорь Владимирович, — поздоровался я. — Вы уверены, что нам достанется местечко на трибунах? Кажется, зрители начали собираться еще с вечера.

— Нас ждет отдельная ложа рода Воронцовых, — улыбнулся дед. — С прекрасным видом на финишную прямую и холодным игристым. Здравствуй, Саша.

— У нашего рода есть своя ложа на ипподроме? — приятно удивился я.

— Тебе стоило бы почаще выходить в свет. Разумеется, у нас есть своя ложа на императорских скачках — так полагается по этикету.

Дед укоризненно покачал головой, но лукавая улыбка не сходила с его лица.

— Буквально на днях я выбрался в театр, — поведал я. — И что вы думаете? Спектакль был сорван магическим скандалом. Одно мое присутствие ставит светские мероприятия под угрозу.

— Не преувеличивай, — рассмеялся дед. — Жаль, что я не был на этом спектакле. Обо всех самых захватывающих происшествиях приходится читать в газетах. А это, как ты понимаешь, совсем не то, что увидеть все своими глазами. Ну, идем!

Служитель ипподрома с вежливым поклоном проводил нас в помещения под трибуной. Служебным коридором мы могли пройти в ложи, минуя столпотворение у обычного входа.

Ипподром — это ведь не только круг для скачек и места для зрителей. Здесь есть конюшни, которые широким крытым коридором соединяются с полем, букмекерские конторы, помещения для охраны, весовые, где лошадей взвешивают перед забегом, раздевалки жокеев, склады провизии, огромная кухня и много чего еще.

Целый мир со своими правилами и традициями!

Наши шаги гулко отдавались в пустом прохладном коридоре.

— Вам удалось договориться с казначейством о покупке алхимической мастерской Сойкина? — задал я вопрос, который больше всего волновал меня в последнее время.

— Это было не так уж трудно, — усмехнулся Игорь Владимирович. — Императорскому казначейству эти развалины без надобности. Сойкин тоже был рад от них избавиться. Ему теперь позарез требуются деньги на адвокатов, чтобы избежать каторги.

Игорь Владимирович испытующе посмотрел на меня.

— Саша, ты мог бы устроить мне встречу с туннелонцами? Сам понимаешь, такие талантливые алхимики встречаются редко…

— Я поговорю с ними, — улыбнулся я. — Но сомневаюсь, что магических существ заинтересуют деньги.

— Спасибо и на этом, —