Наследник - Кир Булычев

— Ладно, — перебил я. — Теперь‑то от меня чего… вы хотите?

— Я полагаю для начало нужно восстановить гарнизон замка, а после начать собирать армию, чтобы либо воевать с Императором, либо с демонами, что прогонят его из этого мира.

— И каким, по‑вашему образом… — начал я и осекся.

В уставившихся на меня черных глазах, я прочитал два невысказанных слова: «ты архонт». Ясно. Этот старый пень хочет, чтобы я начал похищать людей из других миров, превращать их в рабов, делать воинами, строить новые бастионы, создавать армию… Он совсем не понимает что мне это нафиг ненужно.

— Аудиенция закончена, — произнес я словно церемониймейстер, и больше на него не глядя, улегся на свою кровать.

Он встал, надел сапоги, степенно поклонился и все же не удержался, произнес:

— Осмелюсь напомнить, что Император, скорее всего не вышлет вам патент на владения, и пошлет часть своих войск, дабы втоптать в грязь незвано объявившегося барона. Мой лорд, нам нужны воины…

— Проследи чтобы в лодке были гребцы из самых выносливых бездарных, — перебил его я. — И не забудь снарядить ее провиантом. Завтра я отправляюсь на Ирбис.

Он молча поклонился и вышел за дверь.

— А ты знаешь как ставить прислугу на место, — промурлыкала Кассия, впрочем, не став развивать тему. — Эх, как бы я хотела оказаться в этой постельке не внутри тебя, а с тобой рядом!

— Ладно Кассия, поговорим завтра, дай поспать.

— Приятных сновидений милый!

Вздымающаяся над золотым берегом синяя волна, очумело бросилась, но сразу, словно испугавшись меня, отхлынула, оставив за собой на желтом песке след из белого пена. Я выиграл этот короткий бой лишь одним своим присутствием, но вслед отступившей, набирая силу и грозно ревя, кинулась новая волна.

Жавшиеся в кучу бездарные у лодки, смотрели на меня испуганно и раболепно. Видимо мой, хоть внешне и приличный, вид нагонял на них лютый страх. В крепости я единственный представитель внушающей им трепет касты силы. А если до них дошли слухи о том, что я вдобавок тот лорд, что в одиночку разорвал весь гарнизон…

Взобравшись в лодку и усевшись на корму, прикрикнул на замерших оборванцев:

— Чего встали? Стащите лодку с отмели, запрыгивайте и гребите. Направление я укажу.

Пока бездарные толкаясь от усердия, принялись выполнять мой приказ, я продолжил спор с Кассией:

— Ну какая тебе нафиг разница зачем я плыву на Ирбис?! От тебя лишь нужно указать направление к своей матери. В конце концов, ты сама меня туда заманивала, а теперь значит, отказываешься от своих слов?

— Сергей, — в который раз принялась объяснять рассудительная девушка, — я не отказываюсь от своих слов. Но во‑первых, прошу не кричи. Твоя даже малейшая направленная на меня злоба, причиняет сильную боль.

— Прости…

— А во‑вторых, я все равно не могу понять, зачем ты туда прешься? Теперь, когда я лишилась тела и ни от кого не бегу, мне нет смысла искать помощи у матери. А тебе это может быть очень опасно… Я вовсе не хочу чтобы ты умер под топорами или заклятьями шаманов ирбисов. И более того, теперь я даже не имею шанса защитить тебя, если моя мать окажется конченой стервой. Сергей, пойми, я никогда ее не видела и не знаю насколько она для тебя опасна!

— Кто не рискует…

— Да причем тут это?! Зачем вообще рисковать, если в случае успеха ты все равно ничего не получишь! Даже если она не попытается тебя убить, то помогать не станет точно. Неужели ты едешь на Ирбис всего‑навсего из любопытства?!

— Нет Кас, не из‑за него.

— Тогда из‑за чего?! — воскликнула девушка даже не обратив внимание на сокращение своего имени.

— Я не хочу тебе этого говорить.

— Ты что, хочешь глянуть на демонессу?! Или… или ты рассчитываешь стать Повелителем Демонов?

— Нет, не угадала.

Если бы она была осязаема, то я бы подумал, что девушка закусила губу. Пока она соображала какой стратегии придерживаться дальше, я, почти не обращая внимания на раскрасневшихся от усилий гребцов, смотрел на медленно тающую в синеве береговую полосу.

Еще через несколько мгновений она очухалась, произнесла очень‑очень печально:

— Не думала, что у тебя будут от меня секреты… Альтаир я… я не люблю тебя больше.

Я едва не поперхнувшись заржал как конь, и все же пытаясь унять смех сжал зубы и пригнул к животу колени — правда, из‑за этого на глаза выступили слезы. Бездарные смотрели на меня опасливо и непонимающе, но Кассия вообще не врубилась:

— Так значит, я не значу для тебя ровным счетом ничего? Моя грусть доставляет тебе радость?

Сдержав новый приступ смеха, я произнес мысленно:

— Кассия прекрати меня смешить и выбери другой способ давления. До девчонок моего мира в этом вопросе тебе очень далеко.

Она не ответила — кажется, обиделась по настоящему, и решив более не маяться глупостями, открыл ей правду:

— Кас, я плыву на остров ради тебя.

— Это как? — недоверчиво спросила она.

— Если ты не знаешь способа вернуть себе тело или хотя бы продлить своей… эээ… сути жизнь, то это не значит, что такового не существует. Твоя мать может его знать, а раз так, то даже призрачного шанса оживить тебя достаточно, для того чтобы рискнуть.

На сей раз, она молчала долго, так долго, что я даже засомневался в ее существовании, а когда все же ответила, то произнесла лишь одно слово:

— Спасибо…

Глава 11

Бездарные тихо, чтоб не услышал «лорд», чертыхались, потели, хрипло дышали, но все же продолжали налегать на весла. Вероятно, они действительно из самых выносливых. И хотя я получил силу воина и мог заменить кого‑нибудь из несчастных едва не теряющих сознание от изнеможения, к веслу даже не притрагивался. Я был занят гораздо более важным делом — сидел на корме и время от времени толкал рулевую рею.

Остров по заверению Кассии был уже недалеко, но в нависающем над морем густом, словно кисель, тумане невозможно увидеть не то что его очертания, но даже хорошенько разглядеть нос лодки.

— Никогда не видел такого тумана, — спроста произнес один из гребцов, — а я надо признать повидал в жизни немало.

Я заметил каким взглядом наградили его товарищи — еще бы, отвлекать лорда от дум и будить лихо… для этого надо быть или самоубийцей либо просто дураком. Сам бездарь в лохмотьях чем‑то неуловимо отличался от прочих: все в лодке были крепкими на вид людьми, но мускулы этого не были объемными, казалось, они состояли из одних лишь жил. Невзрачный и если не вглядываться, можно было бы сказать щуплый, но я хорошо знал, как бывает обманчива такая внешность. Не зря его отобрал управитель — он двужильный.

А еще в его чертах сквозило что‑то этакое. Живя я в девятнадцатом веке, сказал бы что чую голубую кровь, благородную породу. Не смотря на эти жалкие, наброшенные на голое тело лохмотья, держался он прямо и уверено. Может конечно он совсем новый, едва попавший в мир и еще не успевший согнуться под его тяжестью, но что‑то мне подсказывало что он из тех, кто до последнего ждет момента когда мир прогнется под ним. Его гладко выбритые щеки, широкие скулы, короткие, чистые черные волосы и обращенный на меня прямой, хоть и без вызова взгляд укрепляли мои догадки.

Ему от меня что‑то нужно. Он хочет обратить на себя внимание, наверное, чтобы попытаться выслужиться, но я продолжаю смотреть сквозь него. Чем я могу помочь ему и тысячам таких как он? Ничем. Чем он может послужить за исключением конечно роли тягловый силы? Ничем. Как бы не был он вынослив, какими бы бойцовыми качествами не обладал, но в этом мире он обречен быть никем. Даже десяток таких как он ни смогут заменить хотя бы одного воина. Единственное что могу для него сделать по возращении, так только приказать управителю перевести его из лесорубов, скажем в кузнецы. Но почему именно его? В этом мире тысячи бездарных — и я не в состоянии помочь всем, так замечем помогать этому?

— Впереди рифы! — крикнул бездарный сидящий на носу. — Скалыыы!

— Сушить весла! — скомандовал я не очень поимая, что делать дальше.

Хотя волны не такие сильные, но можно догадаться, что и они в состоянии разбить корабль о рифы и скалистый берег. Проклятый туман, из‑за него не нашли подходящую бухту. А на этом корыте почему‑то даже якоря нет! Остается только ждать чудо с замиранием сердца… И чудо все же случилось.

Приливные волны мягко толкнули неуправляемое судно к отвесной скале, которая как я разглядел, была обрывистым берегом острова. Мы не разбились, и боле того, надежно сели на песчаную отмель как раз меж выступающих из воды больших рифов.

— Это точно Ирбис? — уточнил я у Кассии. — Как бы не напороться на какой‑то другой остров.

— Да милый, это Ирбис. Моя мать совсем недалеко.