Ядерная осень - Хватов Вячеслав Вячеславович

— Владимир Евгеньи-и-и-ич, Владимир Евгеньи-и-и-ич…

В два прыжка настигнув жену, он толкнул ее в спину.

— Ты что? Это же тот самый академик Скворцов, которого ты искал…

— Бестолковая! А если это приманка?

Пока они спорили, академик уже преодолел половину расстояния, отделявшего его от болотных скитальцев. Его походка напоминала движения лыжника, чего не скажешь о его нескладной фигуре. И вот Евгений Владимирович уже перед ними- улыбается, пытаясь устоять на ногах. Это Катя на радостях повисла у него на шее.

— Ладно, ладно. Сантименты потом, — Волохов обернулся в ту сторону, куда улетел 'Команч', - сейчас нужно прежде всего от вертолета укрыться.

— Да, да, сейчас, — Скворцову, наконец, удалось освободиться от объятий, — а это и есть тот самый знаменитый Константин?

— Что значит, знаменитый? — майор легко, будто перышко, подхватил жену и двинулся к клубу железнодорожников.

— Ну как же, она нам о вас столько всего рассказала.

— Ай-яй-яй. Жена офицера не должна рассказывать 'столько всего', - Константин улыбнулся.

— Да вы не думайте, мне можно доверять. Я…

— Да бросьте, Владимир Евгеньевич. Шучу. Это вы мне можете доверять. Я здесь не случайно, — они уже подошли к зданию и поставив Катю на землю, Волохов достал Спецконтейнер, — Вот.

Майор отпустил доложившего обстановку Степанова и сидя на ящике, рисовал замысловатые узоры на пыльном бетонном полу. Уходить нужно лесом — это понятно. Крохотная мотодрезина им вряд ли пригодится. Да и была бы вторая — все равно движущийся по железной дороге караван — шикарная мишень для вертолетов. Но идти пешком с Катей… Надо бы послать Степанова с Мамаевым в лес, чтобы срубили пару сосенок под носилки.

Только он открыл рот, чтобы позвать Николая, как тот сам кубарем скатился с лестницы, ведущий на второй этаж.

— Товарищ майор, десант с двух бортов на полседьмого и с одного на полодинацатого.

— Так, всех на первый этаж, — Волохов вскочил и подхватив гранатомет и ящик с выстрелами к нему, подскочил к окну. Вместе с ветром в комнату ворвался шум двигателей и вращающихся лопастей трех 'Апачей'.

Расставив людей по периметру, майор осторожно выглянул из-за простенка. И тут же отпрянул назад, среагировав на звук пули, впившейся рядом в штукатурку стены. Снайпер.

— Степанов займись, — и 'Винторез' лейтенанта, занявшего позицию в соседней комнате, сказал несколько раз 'пых'. Гулко бухнула двустволка Семеныча, отказавшегося променять ее на чудо заморской техники. Несколько выстрелов из трофейных винтовок слились с трескотней их 'землячек' с той стороны. Началось! Вскоре, винтовочные выстрелы утонули в барабанной дроби М-2. Били по той части здания, где находились он, Егор и Ольга, не смотря на все матюки Волохова вцепившаяся в М-22, и залегшая в правом крыле клуба.

Три последних двенадцатимиллимитровых 'подарка' нарушили девственную белизну штукатурки позади Константина и комната на

полнилась едкой известковой пылью, перемешанной с пороховым

дымом.

— Суки, — майор прицелился чуть левее пламени выстрела уже вновь молотившего по правому крылу пулемета и нажал на спусковой механизм. Потом отбросил 'трубу' и, взяв отобранный у Егора 'Калашников', принялся стрелять по то тут, то там, высовывающимся салатовым каскам. Расстреляв магазин, он отполз в простенок. Зарядил новым выстрелом американский гранатомет.

— Сейчас еще своей 'шмали' дунете, — Волохов улыбнулся. Если русские 'фаготы' на американском слэнге назывались 'пидарасами' (ох и часто янки получали ими взад), то Mark 195 SMAW получил меткое название 'шмаль'.

Он снова выстрелил по мелькнувшей в ковыле башке морпеха и тот скрылся в облачке разрыва.

За стенкой не слышно работал из своего 'Винтореза' Степанов. Не слышно, зато наглядно. Снайпера он уже 'определил' и теперь не подпускал к мертвому же гранатометчику других морпехов. И правильно. Даже без оптики майор увидел характерные для зажигательных, оранжевые головки гранат, торчащие из расколотого ящика.

Если им удастся добраться до гранатомета — жариться всем обороняющимся на быстром огне еще на этом свете.

Волохов 'шмальнул' в троих особенно шустрых из партии пытающихся добраться до гранатомета и снова взялся за автомат. Все, осталось три выстрела. Если дело пойдет и дальше в таком темпе — им не сдобровать.

Первая волна атаки затихла и к майору на карачках приполз Степанов. Его девятимиллимитровые 'винторезовские' кончились, и он спешил за добавкой' к резервной эмке. Только он вернулся назад, как морпехи опять полезли, заставив израсходовать на себя еще два фугасных выстрела.

Очередная пауза подозрительно затянулась. И не зря заскребли у майора на душе домашние животные семейства кошачьих. Два вынырнувших из-за деревьев 'Апача' зависли метрах в ста над землей и принялись поливать из всех своих стволов здание клуба.

Одна из ракет залетела в Степановскую комнату и ударив аккурат в перегородку, взорвалась. В ушах у Волохова зазвенела тысяча механических будильников. Обломок кирпичной стены к своему огорчению пролетев мимо его головы, лишь расцарапал ухо, а цементная крошка навязчиво обосновалась на зубах. Держась за голову, он пополз к дыре, приличного размера, проделанной злодейкой-ракетой в межкомнатной перегородке. Искореженная М-22 валялась у самой пробоины, дальше, из кирпичного лома под неестественным углом торчала нога в армейском ботинке, а у противоположной стены — то, что осталось от ее хозяина. Волохов вернулся назад, волоча за ремень автомат и отплевываясь от остатков перегородки.

'Апачи' продолжали' прессовать здание, перенеся огонь на правое крыло.

— Получи, — последняя граната покинула трофейный гранатомет и оставляя за собой дымный шлейф, прошла мимо вертолета.

Тем не менее пара воздушных убийц отвернула и срылась там, откуда и появилась.

Майор метнулся в коридор. В бывшей бильярдной, на полу сидел весь белый, как мумия Егор и держался за распоротую осколком ногу. Константин достал медпакет и похлопав его по спине, знаками показал: — 'перевязывайся мол'. Парень что-то ответил ему, но не унимающийся звон в ушах, не позволил услышать — что.

В следующей, угловой комнате горела рама одного из окон, а в простенке возле второго, на подушке от кресла сидела Ольга и курила. Она тоже что-то сказала ему. Волохов постучал по своему правому уху и помотал головой. Тогда девушка помахала у него перед носом пустым магазином от винтовки. Кивнув, он достал из разгрузки два таких же магазина и вручив их Ольге, показал указательный палец: — 'одиночными мол'. Она кивнула в ответ.

Коридор к санузлам, в одном из которых находился Семеныч, был перегорожен рядом откидных кресел — навроде тех, которыми все еще были оборудованы некоторые провинциальные кинотеатры. Майор перелез через них и вошел в дедовский сортир.

Семеныч лежал на спине, прижав к груди американскую винтовку. Бесполезная уже двустволка валялась рядом. Изо рта у деда стекала маленькая алая струйка. Больше повреждений видно не было. Константин тронул старика за плечо, голоа того повернулась, обнажив превратившийся в месиво затылок. Еще один снайпер что ли, или попало так? Волохов, вздохнув, пошел в гардеробную. Там его встретил снаряжающий магазин, Мамаев. Над этой частью клуба вертолеты не потрудились и отмахнувшись от Ильшата, он побежал в директорский кабинет. Там на кожаном диване сидела Катя. Сцепив ладони на коленях, она не отреагировав на него, продолжала раскачиваться туда, сюда. Он подошел, сел и обнял ее. Сунул ей в руки Desert Eagle (Magnum 397 Desert Eagle калибр.9 мм, магазин — 9 патронов, производство США). Что он мог еще для нее сделать? Еще один воздушный налет и от защитников клуба железнодорожников и мокрого места не останется. И тогда сюда ворвутся морпехи…

От мощного толчка задрожали стены, и с одной из них сорвалась книжная полка, заставив его вздрогнуть. Звука самихвзрывов он само собой не услышал. Константин встал и поспешил в в левое крыло здания, на свою позицию. Пробегая по коридору, он увидел, как в развороченном проеме окна один за другим вырастают кусты разрывов. Но что удивительно, на том самом месте, где залегли нападающие. А когда на его глазах один из 'Апачей' разлетелся на куски — его удивлению не было предела. Не обращая внимания на куски земли, камни и прочий мусор, падающий сверху, он высунулся наружу и посмотрел в небо. Там под облаками заходило на очередной… Звено тридцать седьмых Сушек. А в полукилометре у опушки зависли два 'Камовых', за которыми нетерпеливо 'топтался' транспортный МИ-40.