Беглец от особых поручений - Антон Витальевич Демченко

Нет, можно, конечно, предположить, что это не более чем рекламный ход. Вот только одно «но». Многие здешние семьи живут в соседних домах тоже не первую сотню лет, и велика вероятность того, что незадачливый владелец лавки, решивший приписать год‑другой к истории своего магазина, будет высмеян… В общем, доверять датам на вывесках можно… С оглядкой, разумеется, но все же, все же…

Оказавшись на пороге небольшой кофейни, из распахнутых дверей которой и доносился тот самый запах, что привел меня сюда, словно по ниточке, я окинул взглядом сдержанный, но теплый интерьер темного дерева, полдюжины столиков на чугунных витых ножках и легкие креслица с низкими спинками, накрытые мягкими накидками веселенькой полосатой расцветки. Приятное место.

- Добрый день. Желаете столик? - затараторил подскочивший ко мне паренек лет шестнадцати, в черных брюках и белой накрахмаленной рубашке, пуская солнечных зайчиков лакированными мысками черных щегольских туфель.

- Непременно. А еще кофий… на песке, и пару теплых пирожных… М‑м, а там посмотрим. Устроите?

- Разумеется. - Улыбнулся паренек и подвел меня к столику у огромного витринного окна с видом на старую узкую улочку, в конце которой виднеется не менее старинная церковь Всех Святых, выделяющаяся среди соседних домов ослепительно‑белым цветом стен и золотым огнем горящим куполом, в окружении четырех меньших глав. Славное местечко.

Не прошло и пяти минут, как я устроился за столом, и рядом опять оказался тот же официант, на этот раз с тележкой, на которой возвышалась небольшая жаровня с песком и накрытое сияющей медью полусферической крышкой блюдо. На песке исходил ароматным дымом черный густой кофий в маленькой турке, а под крышкой оказались теплые пирожные, что местные жители отчего‑то именуют пражскими.

Расправившись с заказом и оставив в качестве оплаты серебряный рубль, на что мальчишка‑официант тут же отреагировал преувеличенно восхищенным взглядом, я вышел на улицу. Его можно понять, заказ на гривенник, а чаю на девять… Учитывая отсутствие здесь скаредной европейской традиции, установившей на «том свете» лимит чаевых, это не так уж необычно. Да и я отблагодарил официанта не столько за его вежливость и расторопность, сколько за общее удовольствие, полученное от приятного интерьера, вкусных блюд и замечательного вида из окна… В общем, оно того стоило.

Дальнейший мой путь лежал на Оружейную улицу. Несомненный центр города, прямо у подножия старой крепости, где когда‑то правил Вещий Олег от имени своего князя Рюрика Сокола, сына первого единоличного правителя Хольмграда, Гостомысла Грозного.

Именно эта улица и составляла нынешнюю славу древнего города. Точнее, целый квартал, царство стали. К Оружейной улице прилегают Бронные ряды и Огненный посад, соединенные Первым и Вторым Шорными переулками, а дальше, за Старыми оружными рядами начинается основной торг города. Здесь проходят многочисленные, известные далеко за пределами Руси ярмарки, на которые съезжаются мастера со всей Европы. Причем не только оружейники. Хотя то, что именно они основали этот торг, подтверждает и Столб Печатей, оставить оттиск своего клейма на котором до сих пор почитают за честь лучшие кузнецы мира. И это не преувеличение. Одно из первых клейм, помещенных на столб наравне с местным «солнышком», было знаменитое клеймо «Волк Пассау», да что говорить о европейских мастерах, там даже пару японских, или, как здесь принято говорить, «ниппонских» клейм можно отыскать.

Тут я опомнился, и, наконец, отойдя от этой достопримечательности, двинулся к Огненному посаду.

Небольшой, но ярко освещенный магазин встретил меня скрипом тяжелой двери из мореного дерева и неожиданно нежным в этом царстве смертоубийственного железа звоном колокольчика. А внутри… многочисленные стеллажи и витрины, на которых сияют зеркальной полировкой и поглощают свет матовым воронением самые разнообразные стволы. Охотничьи ружья и барабанники самых разных моделей и калибров. Тяжелые винтовки армейского образца и легкие карабины. Слонобои в пять линий и мелкашки‑двухлинейки… Дорогие, украшенные изящной насечкой и гравировкой стволы и замки, сверкающие лаком редких пород дерева ложа, накладки из моржового клыка и перламутровые «щечки» оружия для понтов соседствуют со строгими утилитарными формами недорогих «рабочих» стволов. В общем, рай для повернутых на оружии. Здесь оно на любой вкус и цвет… и толщину бумажника.

Ну, понтовые стволы нам ни к чему, равно как и армейские тяжеловесы, а вот карабины… Переводя взгляд с одного образца на другой, я увидел его… и замер.

- Хм, уважаемый, - тряхнув головой, я подозвал приказчика, ненавязчиво наблюдавшего за мной из‑за конторки… А за кем еще, если я пока единственный посетитель?

- Добрый день. Чем я могу вам помочь? - мгновенно оказавшись рядом, спросил приказчик.

- И вам здравствовать. Будьте любезны, расскажите мне вот об этом ружье, - попросил я, кивнув на заставивший меня удивиться образец.

- О! Сразу видно настоящего ценителя. - Растянул губы в улыбке приказчик, снимая со стенда винтовку. - Действительно, у нас это весьма редкий и потому малоизвестный образец. Зато в заморских владениях Иль‑де‑Франс этот образчик пользуется большой популярностью, сравнимой, пожалуй, разве что с нашим «Сварскольдом‑VII» под русский четырехлинейный.

Но мне уже было не до разливающегося соловьем продавца. В моих руках лежал легендарный «Винчестер», отличающийся от своего собрата с «того света» лишь именем фирмы‑производителя да калибром. Короткий, но мощный «барабанный» патрон в три с половиной линии, такие же кушает мой любимый «Барринс». В остальном же… ну, винчестер он и есть винчестер! Тот же рычаг‑скоба, тот же трубчатый магазин. Эх!

Да, у него нет той дальности, которую обеспечит, допустим, вон тот трехлинейник от «Манлихера», но куда более убойный патрон запросто остановит того же медведя, если не с первого, то со второго выстрела точно. А на перезарядку того же «Манлихера» мишка может и времени не дать. Опять же, в лесу большая прицельная дальность мне попросту не нужна… М‑да…

Покрутив в руках этот неожиданный привет с «того света», пару раз «приложившись», я вздохнул и поднял взгляд на все еще разоряющегося передо мной приказчика.

- Сколько?

- Простите? - Словно споткнувшись на ровном месте, оторопел разогнавшийся продавец.

- Я покупаю три штуки. И по две сотни патронов к каждой. Сколько?

- Эм‑м… Ну, с учетом скидки… сто шестьдесят рублей, - придя в себя, тут же выдал приказчик.

- Замечательно. Тогда будьте любезны еще поясные патронташи… три штуки и хорошие чехлы.

- Да‑да, конечно, - тут же засуетился приказчик и принялся выкладывать на прилавок заказанное. Первыми на стол легли три набора для ухода за винтовками, за ними последовали сами винчестеры, как оказалось, носящие имя «Реньё‑Витесс». Подходящее имя для длинноствольного оружия, способного выпустить двенадцать