Беглец от особых поручений - Антон Витальевич Демченко

- Верно. Завтра заглянем в оружейный магазин. Присмотрим что‑нибудь, - согласился я.

- И лучше бы нарезное. - После недолгого раздумья кивнул Антон. - Охотиться мы вряд ли будем, а вот если на того же кабана наскочим, то винтовка будет совсем нелишней. Главное, чтобы вы не вздумали медведей выцеливать… А то, мало ли, еще какого волхва подстрелите? А пуля, она не дробь, волхв и обидеться может.

- Да‑да‑да. - Я хмыкнул. - Слушай, Антон, а как насчет баньки сегодня вечером, а?

- О! Хорошая идея. Под это дело я из погреба бочонок стоялого меда достану. Погуляем. - Потер руки кузнец и, подмигнув нам, махнул рукой. - Гришка, идем со мной. Поможешь баньку подготовить. Ежели на вечер рассчитывать, так ее уже сейчас начинать топить надо. Идем‑идем.

Вопреки моим ожиданиям, Ольга не стала ворчать на мужа за то, что он разоряет погреб. Наоборот, узнав про баню, тут же заявила, чтоб доставал два бочонка, и, окинув нас задумчивым взглядом, потребовала, чтобы первые два захода были за женской частью нашей компании.

- Неча Гришку дразнить, - тихо пояснила она, и после недолгого раздумья мы согласно кивнули. Действительно, хватит с Грега впечатлений и от пара. Незачем его еще и женскими телесами соблазнять.

Вечер получился на славу. После парилки, в которой у Грега, с непривычки, от жара глаза на лоб полезли, мы присоединились к уже хозяйничающим за столом Ольге с дочерью и ученицами. Квас, мед, полосы копченой стерляди и вяленая оленина, гора раков и соленья. Что еще нужно после хорошей бани?

Следующее утро было приятным продолжением вчерашнего дня. Тоска по родным и злость по отношению ко всем спецслужбам государя, постепенно отступавшие в течение последних пяти дней, кажется, оставили меня окончательно… Разум был ясен, спокоен, и я, отставив переживания в сторону, наконец, почувствовал себя готовым к дальнейшим действиям.

Выбравшись с лежанки и надев уже ставший привычным охотничий костюм, я вышел в горницу и, втянув носом духмяный запах свежеиспеченного хлеба, весело поприветствовал суетящуюся у печи хозяйку дома. Смерив меня изучающим взглядом, Ольга вдруг довольно кивнула, и только тут до меня дошло…

- Как… Это вы сделали?!

- Не «мы», я, - вытерев руки полотенцем, легко призналась ведунья.

- Н‑но… - Я машинально коснулся указательным пальцем виска и недоуменно взглянул на довольную женщину. - Моя защита… она не потревожена.

- Да. Весьма занимательный способ. Мне понадобилось две ночи, чтобы ее обойти, - проговорила Ольга с явственным уважением. - А буде ты, князюшка, в бодрствовании, и вовсе не знаю, сколько времени ушло бы на ее преодоление.

- А зачем? - не понял я.

- Хм. - Ольга пожала плечами. - Оно, конечно, не очень полезно, особенно, коли меры не знать… но у тебя ведь впереди тяжелое дело, и переживания в нем лишь помеха, так? Вот я и помогла, чем могла.

- Это точно. - Вздохнул я в ответ и, взглянув в пронзительно‑синие глаза этой мудрой женщины, слабо улыбнулся. - И все‑таки я не понимаю, как вам это удалось.

- Мужчины. - Покачала головой Ольга. - Вы всегда склонны недооценивать силу чувств. Впрочем, ничего удивительного, в отличие от женщин, эмоции для вас слабость. А вы не любите собственных слабостей.

- Ольга Бояновна… - Я выразительно глянул на хозяйку дома.

- Ну хорошо, хорошо, Вит. - Вздохнула она. - Я не лезла в твою голову напрямую. Мне, как женщине, проще влиять на чувства, и именно они стали лазейкой в твоей защите. Большего не скажу. Ты, князюшка, не дурак, сам додумаешься, как ее прикрыть.

- Вот как же с вами, волхвами и ведуньями, тяжко, а! - пожаловался я в пустоту и, заметив насмешливый взгляд Ольги, махнул рукой. - Ладно‑ладно. Сам разберусь.

- Так‑то лучше. - Одобрительно кивнула хозяйка дома и указала рукой на лавку. - А теперь за стол. Антон с Гришей уже позавтракали и ушли к барышнику, а Герда с девчонками и подавно ускакали по больным. Так что, завтракать нынче будешь в одиночестве.

- А ты?

- Во‑первых, я, как порядочная жена, ела вместе с мужем, а во‑вторых, у меня еще дел по хозяйству невпроворот.

- Намек понял. - Усмехнулся я. - Сейчас поем, и можешь располагать мною по своему усмотрению… в разумных пределах, конечно.

Последнюю фразу я поспешил добавить, заметив опасно‑воодушевленный огонек, зажегшийся в глазах Ольги. Черт знает, что может быть на уме у ведуньи. Поймает на слове, и обзаведусь, сам того не желая, второй женой. Она уже давно присматривает подходящую партию для своей красавицы‑дочки, так что лучше не рисковать. Не сказать, что полигамия на Руси в ходу, но у волхвов и ведуний чего только не бывает. Так что нафиг‑нафиг.

И судя по разочарованию, промелькнувшему на лице Ольги, спохватился я вовремя… Не факт, конечно, что дело в ее матримониальных планах, но… что бы то ни было, у меня есть почти стопроцентная уверенность, что пришедшая ей в голову идея как минимум мне не понравилась бы.

В результате моя помощь ограничилась еще одним сеансом колки дров и… уборкой свинарника. Маленькая месть со стороны Ольги, полагаю. Но невелика плата за облом, и она меня вполне устраивает.

В банковскую контору я планировал отправиться в компании с Грегом, но вернувшийся от барышника Антон убедил меня в том, что бывшему дворецкому было бы неплохо заняться верховой ездой, чтобы хоть немного привыкнуть к седлу. Увидев, как Грег держится на спокойной, можно сказать, индифферентной пегой кобылке, мне пришлось согласиться с кузнецом и отправиться в банк в одиночестве. Еще не хватало, чтобы мой бывший дворецкий грохнулся с идущей рысью лошади где‑нибудь во время похода и сломал себе что‑нибудь… Нет‑нет, пусть лучше потренируется.

Изъятие из ячейки всей имеющейся там наличности и нескольких не очень важных, но возможно полезных бумаг, прошло без сучка, без задоринки. Вежливый клерк проводил меня к выходу, и, оказавшись на улице, я подставил лицо пригревающему солнышку. На миг зажмурив глаза, втянул носом воздух и, уловив в пахнувшем ветерке аромат свежесваренного кофия, пошел на запах, словно ищейка по следу. Проходя по брусчатой мостовой древнего города, в отличие от столицы, выставляющего напоказ неоштукатуренные стены домов, сложенные из грубого камня, я рассматривал многочисленные вывески магазинчиков, среди которых нередко попадались лавки, насчитывающие три, а порой и четыре века истории, о чем вполне понятно говорили даты на вывесках.