Звезда Любви - Юлия Леонова

— Сергей Александрович, — обратился к нему Катенин, — у меня в к Вам просьба. Это отнюдь не приказ, потому в Вашей воле отказаться. Дело весьма деликатное, и, если Вы согласитесь, я буду вынужден просить Вас сохранить в тайне и данное поручение, и визиты, с ним связанные.

Заинтригованный Левашов молчал. Такая таинственность невольно наводила на мысли о чем-то недостойном, но, словно прочитав его мысли, Катенин поспешил развеять его подозрения.

— Я потому и обращаюсь к Вам, что знаю Вас как человека исключительно порядочного и способного сохранить чужие секреты.

— В таком случае, — склонил голову Левашов, — я согласен выполнить Ваше поручение.

Вздохнув с облегчением, Катенин передал ему два конверта. На одном почерком князя Шеховского был написан адрес дома князя Горчакова, на другом — рукой самого Катенина адрес родового особняка Шеховских. По всему было видно, что с этими конвертами было связано что-то весьма и весьма неприятное для командира Преображенского полка.

— Доставьте, пожалуйста, по назначению сегодня же, — заметно нервничая, попросил Александр Андреевич. — И на сегодня можете быть свободны.

Выйдя из расположения полка и остановив наемного извозчика, молодой граф Левашов направился на Литейный, решив сначала отвезти конверт, предназначенный князю Горчакову. Дворецкий Горчакова проводил его в малый салон и удалился с докладом к хозяину особняка.

Юленька после завтрака поднялась в спальню, что Мишель предоставил в распоряжение молодоженов. Утренний разговор с Мишелем опять вернул ее к тревожным размышлениям о том, как они с Павлом будут жить, которые не давали ей покоя еще перед венчанием. Тогда она послушалась совета Пелагеи, убедившей ее, что обо всем этом должен муж позаботиться, теперь же пребывала в растерянности: о чем может позаботиться муж, который по всеобщему мнению и не муж ей вовсе, да еще и под арестом находится? И почему ей показалось, что Мишель сообщил ей о том, что для всех она будет содержанкой Шеховского, едва ли не с удовольствием? А если она содержанка, то разве имеет она право находиться в доме Горчакова? Вещи их так и стояли не разобранными, но когда Тася предложила разложить их по местам, Юля отказалась от ее помощи. Стоя у окна, она видела, как сначала уехал, а потом через какое-то время вернулся домой Мишель, и она подумала было, что он привез какие-то вести от Павла, но ей никто ничего не говорил, а обратиться с Мишелю сама она не решилась. Уже смеркалось, когда она краем глаза заметила экипаж, остановившийся перед парадным. Высокий мужчина в шинели Преображенского полка быстро поднялся по ступеням и вошел в дом. На какое-то безумное мгновение ей показалось, что это вернулся Павел, и, подобрав юбки, она метнулась вон из комнаты. Добежав до салона, она с трудом успокоила дыхание, недоумевая, почему Поль не поднялся в их комнату. Нимало не задумываясь над тем, что делает, она толкнула белые створки двери, ведущей в комнату, и застыла на пороге. Ах, как же велико было ее разочарование! Человек, которого она мельком увидела из окна, оказался вовсе не тем, кого она так ждала, о чьем возвращении молила Господа весь день.

Горчаков и незнакомый ей офицер одновременно повернули головы на звук открывшейся двери. Михаил Александрович недовольно покачал головой, всем своим видом выражая неодобрение ее импульсивному поступку, но отступать теперь было поздно. Голубые глаза незнакомца скользнули по ней с нескрываемым восхищением. У Сергея даже дух захватило от красоты той, что так внезапно прервала его беседу с князем. Темно-красное бархатное платье с белой кружевной отделкой выгодно подчеркивало прелесть юного лица, больших карих глаз. Но более всего Левашова поразила прическа mademoiselle: коротко остриженные локоны не доставали даже до плеч, завиваясь в тугие кольца, отливающие черным шелком, но это было ей так к лицу. Невольно залюбовавшись девушкой, Левашов потерял нить беседы. Незнакомка вспыхнула, как маков цвет, и робко шагнула в комнату.

Горчаков, тяжело вздохнув, повернулся к Левашову.

— Сергей Александрович, позвольте представить Вам мою гостью: Юлия Львовна Кошелева, — выделив голосом фамилию, князь недовольно глянул на девушку.

Жюли присела в легком реверансе.

— Простите, что помешала, господа, — раздался нежный, ласкающий слух голос. — Есть ли новости от Павла Николаевича?

Горчаков передал ей только что полученный конверт, и она, торопливо спрятав его в складках платья, поспешила покинуть их. Левашов с недоумением посмотрел на Горчакова. Мишель только покачал головой в ответ на невысказанный вопрос.

— Но как можно? — вырвалось вдруг из уст Сергея. — Как можно так? Как он мог? — не сдержался Левашов.

— Видит Бог, Сергей Александрович, мы не в праве судить их. Они сами сделали свой выбор, — пожал плечом Горчаков, давая понять, что не расположен говорит на эту тему.

Левашов поспешил откланяться и покинуть особняк на Литейном. По пути на Сергиевскую улицу он то и дело вспоминал большие темные глаза, полные такой невысказанной грусти, что эхо этой тоски вдруг отозвалось в его собственной душе. Он слышал толки, что ходили вокруг фамилии Шеховского в последнее время, и хотя после той скандальной заметки, когда князя обвинили в смерти актерки императорского театра mademoiselle Ла Фонтейн, в газетах не появилось более ни слова о случившемся, в обществе упорно ходили слухи, что своей свободой Поль обязан некой юной деве, что пожертвовала своей репутацией и открыла полиции, что ночь убийства князь провел в ее обществе. Неужто это дивное видение, что он встретил у Горчакова, и есть та самая таинственная барышня, чья личность до сих пор будоражила воображение света Петербурга?

Поднявшись все в ту же спальню, Юленька торопливо вскрыла конверт. Всего несколько строк, но какой же болью они отозвались в ее сердце: "Юленька, родная моя, я вернусь к Рождеству. Не пытайся ранее свидеться со мной. Помни: я люблю тебя, я живу тобой, я буду ждать нашей встречи с нетерпением. Любящий тебя супруг". Прижав к губам письмо, Юля отвернулась к окну. Слезы выступили на глазах. Бог мой, почти целый месяц в разлуке! Как же ей перенести это?! И как ей ныне оставаться в доме князя Горчакова одной, без своего супруга? Как это будет истолковано в обществе? Впрочем, какое ей дело до общества, — оно уже вынесло ей вердикт, и спорить с ним она не собиралась. Куда более ее волновала судьба супруга. Горчаков открыл ей, в каком двойственном положении оказался Павел из-за своего решения жениться на ней. Та пелена самообмана, что она сама же создала, радуясь чудесному избавлению от Четихина, была безжалостно сорвана с ее глаз суровыми словам князя, и отныне страх поселился в ее душе. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, какой выбор сделает Шеховской, если его заставят выбирать между ней и тем, что для него по сути является смыслом всей жизни. О, мужчины! Для них испокон веку воинская доблесть была куда важнее, чем самые горькие слезы самой любимой женщины! Закусив губу, Юля тихо роняла слезы на сложенные на коленях руки, что судорожно сжимали эту короткую записку.