Большой шмон - Олег Алякринский

Но вот случилось чудо — или почти чудо, потому что все-таки до конца Закир не верил, отказывался верить в смерть Варяга, интуитивно понимая или надеясь, что смотрящий просто где-то отлеживается, как загнанный волк, зализывает свои раны, готовится к новой драке. И интуиция его не подвела!

За окном резво бегущего по мокрому шоссе «Москвича» мелькали новенькие торговые центры вперемежку с оптовыми рынками стройматериалов и стеклянными коробками авторемонтных мастерских. За пару лет тут многое изменилось — не узнать! «Как бы не пропустить нужный поворот», — подумал Варяг, внимательно всматриваясь по сторонам дороги… Ага, вон вдали шеренга высоковольтных вышек. А вот и бетонный забор ярмарки стройматериалов слева, а справа — огромный рекламный щит, тот самый, за которым тогда и прятался Варяг, небритый, в грязном пальто с чужого плеча, поджидая Закира Большого…

Варяг свернул с шоссе и направил «Москвич» по грунтовке. Проехав метров пятьдесят, он остановился и заглушил мотор. Владислав еще у Красногорска приметил увязавшийся за ним коричневый «жигуль» шестой модели, который вот уже минут пять держался за ним, то приближаясь, то снова удаляясь на почтительное расстояние. К продольным кронштейнам на крыше «жигуля» были привязаны какие-то доски, и вообще вид у машины был потрепанный, и возникло ощущение: дачник едет по своим делам. Вот и теперь, оглянувшись еще раз, Варяг заметил, что коричневый «жигуль» свернул к воротам ярмарки стройматериалов, ни дать ни взять обычный дачник приехал прикупить краски или гвоздей. Надо просто ждать…

Закир Большой тоже ехал на встречу с Варягом в стареньком джипе, сам сидя за баранкой. Распустив слух о своей гибели, Варяг сейчас доверил ему свою тайну, а значит, эту легенду Варяга надо было до поры до времени сохранить… Закир проскочил длинный бетонный забор ярмарки стройматериалов и свернул на грунтовку, бегущую под высоковольтной линией электропередач. В конце грунтовки он заметил серенький «москвичок». Поравнявшись с ним, Закир заглянул в салон: за рулем сидел чернобородый дядька в шляпе, совершенно не похожий на Варяга. Неужели ошибся маршрутом?

— Привет, Большой! — услыхал он знакомый голос смотрящего. — Что, не признал?

Правая передняя дверца «Москвича» распахнулась. Закир, усмехнувшись, легко запрыгнул внутрь и пожал протянутую руку.

— В тебе, Варяг, умирает великий актер! — одобрительно заметил Закир. — Ишь как ты преобразился! Я уже собрался уходить, смотрю, а это все же ты.

— Да это не я! — усмехнулся Варяг, стаскивая накладную растительность с лица, — это призрак. Я же умер, сгорел, понимаешь ли, на Сколковском шоссе.

— Многие потеряли надежду увидеть тебя живым еще задолго до этих последних слухов… — осторожно начал Закир. — Люди сильно нервничают, Варяг. Общак не дает им покоя…

— Знаю, Закир! — решительно остановил его Владислав. — Что это все заладили: общак, общак — как будто раньше не знали, что это давно уже не тот общак, который на зоне под шконкой у пахана валяется в рюкзаке. Что это большие деньги, большой бизнес, большая политика. Дело же не в бабках, Закир, а в контроле над ними и в том, куда направить силу этих денег. Но некоторых по-прежнему интересуют только деньги и возможность их потратить. И я знаю, откуда ветер дует… Кайзер уже который год к общаку примеривается, все мечтает получить его в свое полное распоряжение. Он ведь эти деньги распылит в два дня, по ветру пустит и глазом не моргнет. А тут тем более, видишь, какой случай удобный подвернулся — Варяг погиб… И времена смутные настали. Да только ошибается Кайзер, не видать ему ни общака, ни благословения схода… — Варяг полез во внутренний карман куртки и вынул сложенный вчетверо листок. Развернув, отдал его Закиру. — Читай, Закир Юсупович! У Медведя хранилось!

Это был обнаруженный Варягом в архиве Медведя подлинник докладной записки полковника Виноградова шефу КГБ. Закир Большой пробежал глазами машинописный текст. Владислав внимательно следил за его реакцией: вот взгляд дагестанского авторитета остановился на одной строчке, на другой…

— Не понял, — пробормотал Закир, возвращая смотрящему бумагу.

— Да чего уж тут не понять! — в сердцах бросил Владислав, убирая докладную записку обратно в карман. — Все ты прекрасно понял. Шота и Кайзер двадцать лет были на службе у Комитета, гэбэшными стукачами служили. И есть живой свидетель, который может это подтвердить. Ты слыхал про недавний налет на дом Медведя в Кусково?

— Да, — медленно проговорил Закир, — дошли до меня такие слухи. А какое это имеет отношение?..

— Прямое, Закир, самое прямое! Мне довелось побеседовать с одним из налетчиков… Он сказал, что его Кайзер послал туда. Кайзер устроил шмон в доме у Медведя, потому что надеялся найти там вот эту самую бумажку. Очень для него важную. Можно сказать, жизненно необходимую…

Варяг наблюдал за выражением лица Закира Большого. Он точно рассчитал его реакцию: Закир был вор правильный, один из самых правильных, какие после Медведя, Михалыча да нескольких еще живых стариков зеков на Руси давно уже перевелись. Закир к ссученным ворам всегда относился нетерпимо й выступал за самые жестокие кары применительно к ним. Смуглое, изборожденное морщинами лицо Закира потемнело, как каспийское небо перед штормом.

— У меня нет оснований не верить тому, что сказано в этой бумажке, и признанию того налетчика, но обвинения слишком серьезные, чтобы мы с тобой вдвоем решали судьбу Кайзера. Пускай Максим ответ держит перед всем сходом, — жестко заметил дагестанский авторитет.

Варяг положил ему руку на плечо.

— Так и я о том же! Кайзер хочет собрать большой сход — отлично. Он взял организацию сходняка на себя, и ты ему в этом не мешай, а наоборот, ты должен ему помочь, Закир. А то как бы он не забыл пригласить кое-кого, чей голос должен прозвучать. Филата из Питера, Заточку из Пензы, Малину из Сыктывкара, а еще красноярских, воркутинских… Ты сам людей вызови: чем больше наших приедет в Москву, тем лучше.

— А ты-то как? — Закир мысленно перечитывал двадцатилетней давности рапорт полковника КГБ и никак не мог успокоиться: неужели такое возможно, чтобы законные воры калибра Шоты Черноморского тайком сотрудничали с гэбэ?

— Я буду сидеть тихо как мышка. Боюсь их спугнуть. Ведь слух о гибели Варяга распустили с моей подачи, Закир. Вся эта история про автокатастрофу под Москвой — чистая подстава для Кайзера. И как видишь, он подставился!

Закир покачал седеющей головой и усмехнулся:

— А слушок про твоего двойника, который гастролирует по Поволжью, — тоже твоя подстава?

— Ты знаешь, Закир, я ведь уже кое-что об этом слышал, но думал, что совпадение какое, — нахмурился смотрящий. — Ну-ка, рассказывай, что еще за двойник?

— Не знаю, Владик, не знаю… Базарят, будто в Поволжье объявился какой-то фраер, и те, кто его видел, в один голос говорят: вылитый ты… Он называет себя Владиславом Геннадьевичем Игнатовым и в наглую крысятничает — говорят, бабки, которые братва в Тольятти готовила к отправке в общак, он у них выманил и сделал ноги, по пути организовав мокруху… В общем, странные вещи творятся в последнее время. И должен тебе сказать: люди в провинции крайне недовольны. За такие шутки и перо схлопотать недолго. А там, в провинции, народ бесхитростный. Решили так: Варяг зажрался, оборзел в конец и крыша у него поехала.

Владислав заметил, что в глазах Закира мелькнула тень сомнения: дагестанский пахан словно задумался о том, уж не сам ли Варяг устроил поволжские гастроли лже-Варяга…

— Слово тебе даю, Закир Юсупович, — заметив это сомнение, сказал Варяг, — я об этом ничего не знаю! От тебя первого услыхал… Кто-то, видать, куролесит в Поволжье либо по своему разумению, либо по чьей дурной наводке. Но для дела это не здорово. Чего только братва подумает… — Варяг с досадой махнул головой. — А может, это Кайзера дела?

— Нет, Владик, точно не он. Мы с ним когда вчера по телефону беседовали, он у меня сам выспрашивать стал детали, не известно ли мне что об этом двойнике… То есть он тоже не в курсах, и для него это тоже сюрприз. И он, кажется, сильно замандражировал! Но Кайзера поволжская бодяга с двойником взволновала по другому поводу. Он перепугался, а не ты ли это в самом деле.

— Похоже тогда, что он не знает, — вслух подумал Варяг и резко сменил тему: — Кстати, Закир, хотел с тобой поговорить о дочке. У меня к тебе просьба. Тут непонятно, какая каша заваривается, так что надо бы Лизу из страны отправить куда-нибудь подальше, но так, чтобы об этом ни одна живая душа не узнала.

— И куда же? У меня ведь за границей никого надежного нет… Тем более по такому деликатному делу. Могу Махачкалу предложить, там у меня все схвачено. А за границу — не знаю, дорогой, извини.