Большой шмон - Олег Алякринский

— Нет, после того как я с ним провел разъяснительную беседу, он вел себя смирно! — ухмыльнулся Гепард, уплетая яичницу. — А так клеился, боров, к твоей Людмиле всю дорогу.

— Ты уверен, что это мент был?

— Железно. Явно не спецназ и не из внешней разведки… По манерам и по повадкам вылитый мент в штатском. Хотя, надо признать, работал он тонко, ничем себя особо не выдал. Если бы не стал усиленно прикалываться к Людмиле в Гибралтаре, я бы ничего не просек… Похоже, он понял, что она намылилась куда-то слинять, и ему страшно захотелось составить ей компанию…

Варяг уже выяснил у Людмилы все подробности испанского путешествия, из которого она, сопровождаемая верным Гепардом, вернулась позавчера вечером — уставшая, перенервничавшая, но довольная тем, что выполнила важное поручение с честью. Бедняжка, она из-за этого гибралтарского банка даже не смогла толком насладиться красотами роскошной Андалусии, потрясающим морем и ласковым испанским солнцем. Но самое главное — то, ради чего она отправилась в дальний путь, выполнено. Гибралтарский банкир Тони Риварес — а вернее сказать, Анатолий Рыбкин, бывший казанский автомеханик, вместе с которым Варяг мотал свой последний срок в начале девяностых, а ныне управляющий офшорным банком Варяга, — выполнил важнейшую валютную операцию, от которой теперь зависела судьба многих намечавшихся в России. Судьба очень многих людей и судьба самого Варяга. Теперь оставалось только ждать сигнала, а заодно и убедиться, что деньги на сей раз благополучно дошли до нужного адресата.

После разговора с Виноградовым в офисе издательства у Казанского вокзала у Варяга остался какой-то тревожный осадок. Что-то смущало его в сложившейся ситуации: больше всего его беспокоило, что, вопреки договоренностям с Аркадием Неустроевым, «выкуп» в виде двух с половиной миллиардов долларов пришлось переводить в неизвестную ему компанию «Меч и щит», а не в горнодобывающий концерн «Диамант», о котором ему рассказал Неустроев. Но с другой стороны, Виноградов произвел на него весьма благоприятное впечатление. Интуиция подсказала: Александру Ивановичу можно доверять. Иначе бы смотрящий России ни за что бы не клюнул на убедительные доводы и не поддался бы на горячие уговоры человека, которого видел первый раз в своей жизни.

Он, конечно, покривил душой, когда с неподдельным изумлением выслушал рассказ Виноградова о тонкой афере со скупкой внешних долгов России… Варяг многое знал об этой тайной финансовой операции, ему даже определенным образом пришлось участвовать в ней по каналам своей американской компании «Интеркоммодитис», но тогда, когда она осуществлялась, в девяносто шестом и девяносто седьмом, у него не было и десятой доли того влияния и могущества, которое он обрел спустя два-три года…

В ту пору он вел упорную борьбу на многих фронтах против своих недругов в России, в Европе и в Америке, где разыгрывались нешуточные сражения, когда на карту были поставлены не только куски собственности вроде «Балтийского торгового флота», но и его репутация самого авторитетного лидера воровской России, которому приходилось чуть ли не каждый день подтверждать свой высокий авторитет.

Ему вспомнилась темная история с коварным предательством Шоты Черноморского, когда грузинский законник и его приспешники осмелились похитить смотрящего с большого воровского схода в Москве и четыре месяца продержали в каменном подвале на заброшенной стройплощадке… Только после недавнего разговора с Виноградовым Варягу вдруг пришла в голову блестящая догадка: уж не было ли то дерзкое похищение связано именно с крупнейшей внешнеэкономической аферой, которую обделали российские «олигархи» — уж не хотели ли инициаторы заговора против смотрящего попросту убрать его из игры, нейтрализовать на тот случай, если бы ему вздумалось самому заняться проблемой российских долгов и наложить свою руку на две сотни миллиардов долларов, фактически сравнимых с золотым запасом страны! Если так, то сам Шота, став безвольной игрушкой в руках околокремлевских интриганов, не ведал, что творил: он-то, дурень, мечтал заполучить в свои руки власть над воровским сообществом, а на деле просто слепо выполнял волю неведомых ему заказчиков и был в их руках мелкой сошкой.

Словом, рассказ Виноградова всколыхнул в душе Владислава не самые приятные воспоминания о прошлом. Что ж, теперь ему предлагалось вступить в очень интересную игру, сесть за стол, отодвинув других влиятельных ее участников, и доказать свою лояльность. Кому? Человеку, стоявшему у самой верхушки российской пирамидальной власти, искушенному политическому игроку, премьер-министру без портфеля, который чуть было не стал жертвой покушения, подготовленного с целью продемонстрировать ему, сколь ненадежным партнером по переговорам является господин Игнатов… Но сейчас, пускай и с запозданием, Мартынов не может не понять: смотрящий России остался верен своему слову. Он отдал долг, вернул, как выразился хитрый Виноградов, кредит доверия. Он готов к сотрудничеству с кремлевской гвардией. Но важно, чтобы и эта гвардия оказалась готова к сотрудничеству с ним.

Глава 28

Это был уже второй угон «мерседеса» за последние три дня. Дерзкий угон, ничего не скажешь. Но в отличие от первого, второй потерпевший оказался жертвой грабителей почти сразу же после того, как он выехал на новенькой иномарке из автосалона «Мерседес-центр на Рублевке» и поставил ее в гараж. Уже утром следующего дня, как только сверкающая заводской полировкой машина выехала на трассу, ее остановили гаишники. То есть, как потом выяснилось, не гаишники, а переодетые в форму инспекторов ГИБДД бандиты. Сценарий был один и тот же: автовладельца очень вежливо просили показать паспорт транспортного средства, регистрационное свидетельство и страховой полис, после чего…

«Потом я почувствовал сильный удар по голове и потерял сознание. Дальнейшее помню смутно, однако…» Евгений Николаевич оторвал взгляд от протокола дознания и усмехнулся. А как ему, бедняге, помнить, если грабители залили ему в глотку пол-литра водки, смешанной с клофелином, и он вырубился часов на несколько. Это они лихо придумали — накачивать жертву клофелином. Чтоб не сразу поднял тревогу, не сразу смог вызвать ментов… За те несколько часов, что незадачливый любитель престижных автомобилей провалялся в беспамятстве, оборотни в ментовских погонах, разумеется, благополучно успели избавиться от его тачки или преобразить ее так, что ни владелец, ни продавец, ни даже завод «Даймлер-Бенц» ее бы не узнали: наверняка и номера перебили, и кузов перекрасили, и стекла затонирова-ли… Теперь хрен эти «пятисотые» найдешь!

Генерал-полковник Урусов занялся делом о недавних угонах «мерседесов» в Москве по единственной причине — неделю назад он разослал по всем службам министерства ориентировку на опасного преступника Владислава Игнатова, совершившего зверское убийство женщины в Тольятти. И вот вторая жертва неизвестных угонщиков, знаменитый эстрадный певец и композитор, дал важные показания, которые после долгих странствий по инстанциям наконец легли сегодня утром на письменный стол Урусова. Композитор оказался то ли на череп крепок, то ли к водке с клофелином малочувствителен, но вот что он сказал вызванным на место преступления следакам: «Дальнейшее помню смутно, однако запомнилась внешность главаря: высокий, широкоплечий, волосы русые, на подбородке ямочка… Один из двух других милиционеров обратился к нему по имени-отчеству: «Владислав Геннадьевич»…» Ниже в протоколе потерпевший снова повторил, что четко слышал имя и отчество «Владислав Геннадьевич».

Собственно, из-за этих нескольких строчек в протоколе эти документы и переправили генералу Урусову, а он уж потом затребовал себе дела по аналогичным угонам и получил еще одно досье — об угоне, совершенном за день до этого тремя гаишниками. Правда, первый потерпевший, оказавшийся под сильным кайфом, вообще ни черта не помнил. Но был один нюанс: свой «мерс» он купил аж три недели назад в автосалоне на Волоколамском шоссе и уже успел его как следует обкатать. В остальном же почерк преступления был совершенно идентичен и не оставлял сомнений в том, что и там и там орудовала одна шайка наглых угонщиков.

Евгений Николаевич встал из-за стола и прошелся по кабинету, ероша пятерней седеющую шевелюру. Что же это за Владислав Геннадьевич за такой, с русыми волосами и с ямочкой на подбородке? Совпадение? Неужели это такое фантастическое, неправдоподобное совпадение, что три недели назад в Москве «мерс» угнали и дальнобойщика на Горьковском шоссе ломанули два разных бандюгана? Или все-таки нашего композитора клофелином напоил тот же самый чмырь, который учинил большой шмон по воровским малинам Поволжья и в Тольятти наследил? Если это двойничок нашего любезного Варяга перебрался в столицу на гастроли, то тогда это просто фантастическое везение! На ловца и зверь, как говорится, бежит… Евгений Николаевич довольно хлопнул в ладоши.