Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии. - Станислав Ауски

Пленных на месте распределяли на три группы: офицеров, сержантов и солдат. Советские караулы окружили весь район, приводя в него новых пленных. К вечеру в импровизированном лагере появилась колонна автомашин и на пространстве посередине лагеря был поставлен стол, покрытый красным сукном. Крутом была согнана многотысячная толпа пленных. За столом, некто в генеральской форме, повидимому военный прокурор, читал массовый приговор, который к толпе доносился только отрывками фраз: «…по постановлению верховного совета… как изменники родины., приговариваются все офицеры к расстрелу… остальные к двадцати пяти годам принудительных работ… приведение казни в исполнение состоится согласно решению командующего генерала…».

Когда генерал уехал вместе с колонной автомашин и со столом, затянутым красным сукном, над лагерем начали спускаться сумерки и караульные развели костры. Караулы вокруг офицеров состояли из людей какой-то азиатской национальности, которые вообще не говорили по-русски. При наступлении ночи, те, кто не был намерен ожидать решения ген. Фоминых о месте и времени массовой казни, начали исчезать из лагеря, переждав ночь и весь последующий день на деревьях ближайшего леса. Утром, они услышали из лагеря продолжительную стрельбу….[199]

После полудня и ночью на территорию, оставленную Американской армией, начали прибывать также специальные советские части. О том, каково было их назначение, свидетельствует книга Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛаг»:

Когда мы забрали их в плен, мы стреляли в них, как только из их рта выходило первое понятное русское слово….[200]

К этому множественному числу принадлежат и чешские «партизаны», а также различные темные элементы без лица и без имени, которые всегда вращаются вокруг трагических происшествий и готовых на все худшее. Если у них не было оружия, они тут жен а месте, избивали солдат распущенной дивизии до смерти или выдавали их своим советским союзникам. Такой конец постиг почти половину состава 1-й дивизии. Но и те, которым удалось перейти на территорию, оккупированную Американской армией, спасли свою свободу и свою жизнь лишь на время. В большинстве случаев, позднее, и они были насильственно репатриированы в Советский Союз.[201]

Чешские публикации о трагичном конце 1-й дивизии в большинстве случаев хранят молчание, а если и упоминают, то естественно, без намека на какое-либо понимание проблематики Движения. Так, например, командир одного подразделения 1-й партизанской бригада им. Яна Жиж- ки, действовавшего в районе гор. Мирошов и Рокицаны, взял в плен «предателя» кап. Тулинова, которого ошибочно выдает за адъютанта ген. Власова. Захват в плен этого загнанного и истомленного человека он считает самым большим успехом своего подразделения.[202]

Для описания хаотического положения и трагичного конца 1-й дивизии, я использовал три вида источников, но вследствие их отрывочного и неупорядоченного характера, не мог использовать их параллельно. Поэтому описание разделено по времени и месту действия на три раздела. Прежде всего, писание Фоминых, затем выдержки из дневников 90-й пех. див. США и документации ХИ-го Армейского корпуса США и. наконец, немецкие и власов- ские источники. Все мои попытки заполнить пробелы в описании событий путем опроса до сих пор живущих членов американских частей, а также попытка найти данные в архивах ассоциации участвовавших в них дивизий, потерпели полное фиаско. Столь же неуспешными были и все мои попытки отыскать архив Гражданского управления США.

ВЗЯТИЕ В ПЛЕН ГЕНЕРАЛА ВЛАСОВА

Остается описать захват в плен генерала Власова и его окружение. Как о выдающимся человеке, о нем немало сообщений и описаний, включая романтизированные и заведомо искаженные версии, в которых пытаются представить его в неверном свете. В статье советского генерала Фоминых, например, сообщается, что когда был задержан автомобиль генерала Власова, то его нашли завернутым в ковер. Как это удалось Власову, при его почти двухметровом росте, сделать, не объясняется. В Гуверском институте я нашел рукопись без подписи, где подробно повествуется о том, как Власов нелегально жил на территории Чехии и, наконец, был арестован пограничным патрулем в 1946-м году при попытке перейти границу в Баварию и выдан советским учреждениям. Встречается также и описание драматического побега в ближайший лес через подземный ход из замка в селении Лнарже, которым, будто бы, воспользовался Буняченко и несколько дальнейших офицеров. Владимир Поздняков, один из тех, кому удалось спастись, пишет в своей статье,[203] что о взятии в плен ген. Власова могут свидетельствовать только два человека, которые были при этом и пережили события. Первым является кап. Антонов, а вторым личность, обозначенная инициалами И. П. По всей вероятности, им является офицер личной охраны ген. Власова, Игорь Пекарский.

О капитане Антонове ходят слухи, что он поступил не так, как следовало бы ожидать от него и что он не оставил ничего, что могло бы внести свет в обстоятельства захвата в плен ген. Власова.[204]

При изучении материалов в Гуверском институте я нашел рукопись на двух страницах, подписанную именем Игорь Пекарский. Часть информаций из этой рукописи я использовал при описании данной главы, главным образом, поскольку они относятся к поездке ген. Власова в город Пльзень и обратно в дивизию в селении в Лнаржах.[205] Ввиду того, что захват в плен ген. Власова произошел несколько десятков минут после роспуска дивизии, по всей вероятности все произошло быстро и без осложнений. Описание Игоря Пекарского соответствует этому, оно дельное и, по моему мнению, самое достоверное, хоть и раскрывает взаимосвязи, которые, возможно, никогда не будут объяснены. Из рукописи Пекарского я привожу главный отрывок:

Взятие в плен произошло 12-го мая. (Пекарский приводит, что это произошло «утром», но из остальных источников вытекает, что все началось в 14.00 час., когда бригада полк. Мишенко пришла в движение для занятия района с. Лнарже, оставленного Американской армией и когда кап. Донахью должен был направить ген. Власова в пункт американского верховного командования — прим. автора).

Утром ген. Власов, ген. Буняченко, подполк. Николаев, кап. Антонов и еще несколько офицероз штаба уселись в четыре легковых автомашины и в сопровождении двух американских офицеров и американского танка, выехали из замка (в селении Лнарже — прим. автора) по направлению к Баварии. Джип с американскими офицерами ехал во главе колонны, за ним следовала автомашина ген. Буняченко, которой управлял подполк. Николаев. Рядом с ним сидел еще один офицер (майор Рыл — прим. автора), а на заднем сидении были ген. Буняченко и я (Игорь Пекарский — прим. автора). Далее следовали еще три автомашины, а в последней из них находился ген. Власов. Колонну замыкал американский танк.

Все мы, кроме ген. Власова, были переодеты, полностью или частично, в штатскую одежду, с форменной одежды мы устранили знаки различия и званий.

Выезжая из деревни, мы увидели закрытую автомашину, возле которой стоял какой-то сержант РОА в форме, но без знаков воииского различия и кокарды. Когда мы к нему подъехали, мы услышали, как он спрашивает подполк. Николаева: «Куда вы едете, господин подполковник?». На это Николаев ответил, махнув при этом рукой: «Поезжай за нами, Миша». Еще некоторое время мы продолжали путь, а потом замедлили, т. к. мы приближались к мосту. В эту минуту машина, возле которой стоял Миша, нас опередила и встала поперек дороги, между нами и джипом таким образом, что вся колонна должна была остановиться. Из машины вышел советский капитан (Якушев, командир батальона из бригады полк. Мишенко — прим. автора), подошел к нашей машине, обратился к ген. Буняченко и попросил его пересесть в его машину и следовать за ним в комендатуру танковой части, через территорию которой мы проезжаем.

Американские офицеры, которые нас сопровождали, и генерал (Буняченко — прим. автора) безуспешно старались объяснить советскому капиталу, что мы являемся американскими пленными и что мы на территории, находящейся в ведении американского командования. Наши машины окружили люди в штатской одежде, которые не выглядели ни как Остовцы (русифицированное наименование для Ostarbeiters, — прим. автора), ни как солдаты, переодетые в штатское.

В группе, сопровождавшей советского капитана, был один офицер РОА (кап. Кучинский, командир батальона

РОА, один из тех, которые перешли к советским частям. Это был именно он, кто предупредил Якушева, что в последней машине находится ген. Власов. — См. вышеуказанную статью ген. Фоминых). Наконец, один из американцев — как я позднее узнал, по фамилии Мартин,[206] по происхождению словацкий еврей, а в то время бывший начальником лагеря для военнопленных в Гораждёвицах — нам заявил, что мы должны подчиниться приказу советского капитана.