Одно сердце на двоих - Анастасия Киселева

Равнодушное лицо растаяло одновременно с уходом Кобры. Огненный столб изогнулся и хлестнул прямо по отшатнувшейся женщине. Дафна, падая, закричала от непереносимой боли, а огненные змейки уже наперегонки неслись к стенам, поджигая половик, стулья, занавески.

«Линдвурн!» — Единственная мысль билась сейчас в мозгу умирающей. Она из последних сил приподнялась на руках и тут же рухнула назад.

Перед слезящимися глазами мелькнула чья-то тонкая рука, ладонью сбившая язык пламени в сторону. Огонь недовольно затрещал, но девушка, склонившаяся над смертельно раненной, даже не обратила на него внимания.

От удивления даже обжигающая боль притупилась. Дафна прищурилась, пытаясь рассмотреть растрепанные русые волосы, заплаканные глаза, прикушенную губу. А потом ее взгляд переместился на большой синий камень в серебряной оправе, и боль обрушилась на женщину с удвоенной силой.

— Лана! — Со слезами в голосе позвала кого-то незнакомка.

Беспамятство наплывало на Дафну. Из последних сил она протянула руку и сжала ладонь девушки.

— Сын! Его спаси!

Плач проснувшегося в пылающей комнате малыша мать слышала даже сейчас. Он рвал ей душу и удерживал крепче якоря на этом свете.

Девушка горестно шмыгнула носом и бросилась прямо в огонь. Языки пламени трепали полы наброшенного на плечи плаща, лизали ноги незнакомки, касались открытых рук, метили в лицо, но отступали, будто некая сила хранила гостью.

Та же самая, которая погубила молодую хозяйку еще вчера счастливого дома.

— Берегись! Ловушка, — прошептала Дафна из последних сил, но девушка ее не услышала.

Она быстро вернулась и замерла на пороге кухни, прижимая к груди кричащего ребенка. Ее глаза последний раз поймали тоскливый взгляд Дафны, шэдон ярко засветился, незнакомка шагнула вперед и пропала, унося драгоценную ношу в неведомые дали.

Дафна потеряла сознание за несколько секунд до того, как обрушился потолок.

Пылающий жар отступил, стоило оказаться в Прамире. Стены рушащегося дома скрыл туман небесно-синего оттенка, шум и треск пожара сменились извечной тишиной. И даже ужас только что увиденного притупился — Изначальная Тьма ненавязчиво забирала то, что предназначалось только ей: эмоции, страхи, воспоминания. За это Юнона была ей сейчас особенно благодарна.

Юни стояла, не двигаясь, крепко прижимая к себе выхваченного из колыбели ребенка. Ждать пришлось недолго — а возможно и целую жизнь: время в Мире Теней утрачивало свое значение.

Густая мгла посветлела, расступилась, открывая возникшую под ногами тропинку и стоящего посреди нее каменного зверя.

— Пропусти, — потребовала Юнона, игнорируя угрожающе наставленный на нее рог.

— Ты пытаешься отобрать то, что принадлежит Изначальной Тьме! — Пророкотал индрик.

— Это вовсе не так: Тьма не забрала его, — парировала Юнона. — Пропусти: время этого мальчика еще не пришло!

— Девчонка, — гневно фыркнул каменный страж Прамира, яростно стукнув копытом. — Сейчас придет твое время. Ты вмешиваешься в то, что тебя не касается. Мертвые принадлежат Тьме! Это закон.

— Этот ребенок — моя семья, — тихо проговорила Юни. — Он не мертв. Закон не нарушен.

Словно в подтверждение ее слов, младенец вякнул и завозился в руках девушки.

— Осядешь дома и будешь нянчить братца? — Съязвил зверь. — Брось, это не в твоем характере.

— Я отдам его тем, кто справится с этим лучше меня, — качнула головой девушка. — Ты ведь и сам все знаешь! Смерч, пожалуйста, пропусти.

— И что дальше? — Качнул массивной головой индрик. — Ты не знаешь дороги. Как ты найдешь правильный выход из Мира Теней?

Юни вздохнула и тихо попросила.

— Помоги! Я расплачусь за его жизнь.

Индрик смерил ее внимательным взглядом синих глаз, после чего уточнил.

— Ты уверена в своем решении?

— Да.

— Хорошо, — кивнул каменный страж. — Иди!

Он провел рогом сбоку от девушки, рассекая клубящийся туман.

— У тебя очень мало времени, — тихо напутствовал зверь. — Торопись призвать Тьму!

Юни улыбнулась серому индрику и скользнула в открывшийся проход. Стоило сделать шаг, как и тропинка, и каменный зверь исчезли. Над головой раскинулось звездное небо, а прямо перед носом оказалась деревянная дверь. Ночь скрадывала очертания, не позволяя сориентироваться, но Юни была уверена, что оказалась именно там, куда стремилась.

Дверь открылась, стоило постучать. На пороге стояла женщина в простом домотканом платье и накинутом на плечи платке. Она подслеповато прищурилась, изучая гостью в исходящем из дверного проема свете, и одновременно чуть заметно втянула воздух ноздрями.

— Тетушка Милена? — Тихо спросила Юни.

— Да, девочка, — удивленно отозвалась мать Вервульфа, уставившись на сверток в руках Юноны. — А ты кто?

— Мы можем поговорить внутри? — Перебила Юнона. — Меня не должны видеть.

Тетушка Милена нахмурилась, но беспрекословно пропустила гостью внутрь. Юни привычно миновала сени и уверенно свернула на кухню. Вервульф рассказывал, что, когда он еще жил в родительском доме, там по вечерам любила собираться вся семья. Отец Вервульфа, обычный человек, поднялся, приветствуя гостью, а Юни, откинув капюшон плаща, повернулась к шедшей за ней Милене и протянула ей малыша со словами.

— Это ваш внук. Линдвурн. Родной сын Вервульфа… Волка… и Дафны. Он остался сиротой.

Женщина, помедлив, приняла ребенка на руки, а мужчина недоуменно нахмурился.

— Девочка, ты что-то напутала. Какой внук? Ребенку не меньше года, а Дафна еще даже не просватана.

Реакция же тетушки Милены была иной. Она с головы до ног оглядела Юнону, отбросившую плащ за плечи, особое внимание уделив висящему на шее девушки кулону и рукояти кинжала, выглядывающей из прикрепленных к поясу ножен.

— Покажи свой клинок, — хрипло попросила Милена.

Юни удивленно приподняла брови, но выполнила просьбу. Старая волчица на миг прикрыла глаза и кивнула.

— Все верно. Кулон Дафны, клык Волчонка.

— Что верно? — Возмутился мужчина. — Милена, что ты несешь? Что это за ребенок, и откуда он взялся? Кто эта девушка? При чем здесь наш сын? Что вообще происходит?

— Я Латона, — ночная гостья оборвала поток вопросов. — Я пришла из прошлого, то есть будущего, в смысле… У меня уже голова кругом! Я потом все объясню, сейчас нужно торопиться. Я должна увести вас. Собирайтесь! Вещей берите самый минимум.

— Я никуда не пойду, пока не услышу объяснений, — упрямо выставила вперед подбородок Милена.

Отец Вервульфа — Юнона так и не вспомнила его имени — сложил руки на груди в знак солидарности с женой.