Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Спицын Евгений Юрьевич

Судя по всему, в начале заседания все еще не исключалась возможность того, что на закрытом заседании съезда антисталинский доклад будет делать председатель Комиссии секретарь ЦК П. Н. Поспелов, уже загодя готовивший сам текст этого доклада, черновой вариант которого под названием «О культе личности Сталина и его последствиях» сохранился в его личном фонде[495]. Более того, ряд авторов (С. А. Микоян, З. Л. Серебрякова[496]) утверждают, что в качестве возможного докладчика сам H. С. Хрущев предложил кандидатуру А. В. Снегова (И. И. Фаликзона) — амнистированного «политического» зека, только что назначенного главой Политотдела ГУЛАГа, который незадолго до этого заседания направил ему приватное письмо с описанием всех «ужасов» сталинской репрессивной машины. Однако эта кандидатура вызвала крайне нервную реакцию со стороны Л. М. Кагановича и по его настоянию тут же была отклонена.

Только в самом конце заседания ситуация как-то разрешилась и, судя по личным записям заведующего Общим отделом ЦК Владимира Никифоровича Малина, единогласно (!!!) были приняты два Постановления Президиума ЦК: «Об ознакомлении делегатов XX съезда партии с неопубликованными документами В. И. Ленина»[497], в частности двумя его «антисталинскими» статьями — «Письмом к съезду» и «К вопросу о национальностях или об "автономизации"»[498], — и «О проведении закрытого заседания XX съезда партии и утверждении докладчиком H. С. Хрущева»[499]. Накануне открытия съезда, 13 февраля 1956 года, все эти решения были утверждены на последнем Пленуме ЦК старого созыва, где Н. С. Хрущев проинформировал членов ЦК, что его второй доклад от имени ЦК, а не его Президиума будет произнесен уже после выборов нового состава ЦК и ЦРК[500]. Кстати, как считают многие историки, именно это обстоятельство и позволило преодолеть «последний бастион» и сломить сопротивление В. М. Молотова и Ко, которые резонно опасались, что при ином раскладе при голосовании нового состава ЦК они с треском вылетят из руководящего партийного ядра, а значит, и из Президиума ЦК.

Подготовка хрущевского доклада закончилась уже в ходе работы самого съезда. Судя по архивным документам, первоначальный текст этого доклада, подготовленный двумя секретарями ЦК П. Н. Поспеловым и А. Б. Аристовым, был направлен H. С. Хрущеву 18 февраля[501], но по каким-то причинам он не устроил его. И уже на следующий день H. С. Хрущев надиктовал текст нового доклада стенографистке М. И. Захаровой[502]. Именно этот текст в течение двух последующих суток он и редактировал вместе с еще одним секретарем ЦК — Д. Т. Шепиловым, — который, по его же личному признанию[503], помог осветить два вопроса — «международный и военный». Кроме того, как полагает профессор Н. А. Барсуков, в редактировании последней версии этого доклада принимали участие глава КГБ Иван Александрович Серов и два хрущевских помощника — Григорий Трофимович Шуйский и Владимир Семенович Лебедев[504].

23 февраля именно этот проект хрущевского доклада был направлен членам и кандидатам в члены Президиума ЦК и секретарям ЦК, которые внесли в него ряд несущественных поправок. И в таком виде (объемом 82 машинописных листа) он был произнесен на закрытом заседании XX съезда 25 февраля 1956 года.

7. ХХ съезд КПСС и его основные решения (1956)

14 февраля 1956 года начал свою работу XX съезд КПСС, в работе которого приняли участие 1430 делегатов с решающим и совещательным голосом. В официальной повестке дня съезда значились три основных вопроса: Отчетный доклад ЦК Первого секретаря ЦК КПСС H. С. Хрущева, доклад о «Директивах по VI пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1956–1960 гг.» председателя Совета Министров СССР Н. А. Булганина и выборы нового состава ЦК и ЦРК. Второй же, закрытый, доклад ЦК «О культе личности и о преодолении его последствий» в официальной повестке партийного съезда не значился. Однако то, что этот доклад готовится и будет произнесен в конце работы съезда, знали почти все члены и кандидаты в члены ЦК и ЦРК, которых проинформировали об этом на последнем Пленуме ЦК старого состава. Более того, по информации Ю. В. Аксютина[505], ряд особо ретивых членов ЦК, в частности замглавы Мингосконтроля СССР В. М. Андрианов и командующий войсками Северо-Кавказского военного округа маршал А. И. Еременко, «верноподданно предложили» H. С. Хрущеву свои услуги в разоблачении сталинского культа, направив ему личные записки по этому вопросу. В первой записке речь шла о «ленинградских делах», а во второй — о «решениях Сталина по оперативно-организационным вопросам» обороны Сталинграда от «войск Манштейна», которые «едва не привели к его падению».

Сам Отчетный доклад ЦК, с которым Н. С. Хрущев выступил в первый день работы съезда, готовился до последнего дня несколькими рабочими группами, три из которых возглавляли М. А. Суслов, А. Б. Аристов и Б. Н. Пономарев. Но по каким-то причинам он вновь остался недоволен этим вариантом доклада, и его последнюю редактуру H. С. Хрущев уже делал со своим тогдашним протеже, секретарем ЦК Д. Т. Шепиловым.

За последние тридцать лет вышло огромное количество разного рода работ, посвященных как самому XX съезду, так и обоим хрущевским докладам, с которыми он выступил в первый и последний дни его работы. Именно это обстоятельство избавляет нас от необходимости подробно говорить на эту тему. Вместе с тем все же следует напомнить ряд важных положений обоих докладов и их оценки в исторической литературе.

Что касается Отчетного доклада ЦК, то, по мнению большинства историков, он содержал три главные «теоретические» новации. Во-первых, впервые на официальном уровне было признано и закреплено существование различных форм и темпов строительства социализма с учетом национальной специфики и исторического опыта народов и государств, вступивших на этот тернистый путь. Ссылаясь на ленинскую работу «О карикатуре на марксизм и "об империалистическом экономизме"», где вождь мирового пролетариата прямо писал о том, что «все нации придут к социализму… но все придут не совсем одинаково», H. С. Хрущев заявил, что на современном этапе, когда социализм «вышел за рамки одной страны» и стал мировой системой, «революционный переход к социализму не обязательно связан с Гражданской войной», ибо это зависит «не столько от пролетариата, сколько от степени сопротивления… и применения насилия самим классом эксплуататоров». В связи с этим важным фактом возникает реальная возможность использовать парламентский путь перехода к социализму, но с непременным и решающим условием, что он будет проходить под руководством коммунистов при их самой решительной борьбе с реформизмом и оппортунизмом. Вместе с тем Н. С. Хрущев особо подчеркнул, что, в какой бы форме ни совершался этот переход — «мирной или немирной», — «он возможен лишь путем социалистической революции и установления диктатуры пролетариата в различных ее формах».

Во-вторых, опять-таки впервые на официальном уровне, ссылаясь на самого В. И. Ленина, был закамуфлирован, но довольно существенно скорректирован его знаменитый тезис «о неизбежности войн при империализме», выдвинутый им в теоретической работе «Империализм как высшая стадия капитализма», и вновь подтвержден прежний курс на мирное сосуществование государств с различным общественным строем. Обосновывая очередной «теоретический шедевр», H. С. Хрущев заявил, что, несмотря на то что «реакционные силы капитала, представляющие интересы буржуазных монополий, будут и впредь стремиться к военным авантюрам и агрессии», фатальной неизбежности новой мировой войны нет. Поскольку именно теперь, когда «возник и превратился в могучую силу мировой лагерь социализма», а «движение сторонников мира» стало мощным фактором жизни самих буржуазных государств, даже несмотря «на сохранение экономической основы для возникновения войн», появились «не только моральные, но и материальные ресурсы, способные предотвратить любую войну, «дать сокрушительный отпор агрессорам» и «сорвать все их авантюристические планы».