Сломанный ангел (СИ) - Боброва Екатерина Александровна

— Да так, гулял, — пожал плечами Ши Вон и тут же предложил: — А что если нам замутить вечеринку в пятницу? Поиграем в бильярд, выпьем пива. Давно не собирались.

— Прости, на пятницу у меня планы. Обещал сестре ужин, — развел руками Ми Ен.

— Сестре? Ужин? — медленно повторил Ши Вон. Это могло быть совпадением, а могло и нет. Он поднял глаза, вглядываясь в лицо друга. Спросил: — Ничего не хочешь мне рассказать?

— А ты? — вернул ему взгляд Мин Ен. — Думаешь, я не знаю, что ты пошел за ней в парк. Тебя не было сорок минут. Ничего не хочешь рассказать?

Они сцепились взглядами, слишком хорошо зная друг друга, чтобы не обратить внимание на недомолвки. Воздух задрожал от напряжения — каждый из парней не желал проиграть даже в детские гляделки.

«Он встречается в пятницу с Сунан. Но как смог провернуть? Неужели его сестра нам соврала тогда на курорте?» — думал Ши Вон, не отводя взгляд от побледневшего лица друга.

«Хм, самурай смог докопаться до истины? Если допустить, что Сунан попалась в его ловушку, то почему решил сохранить все в тайне?», — размышлял Мин Ен, щуря для лучшей концентрации правый глаз.

— А что это вы тут застыли? Только не говорите, что опять не поделили робота?

Чан Ук хлопнул Ши Вона по плечу, стряхивая напряжение, мазнул вопросительным взглядом по застывшей фигуре Мин Ена, и тот расслабился, отпуская ситуацию.

— Вспомнишь тоже, — пренебрежительно фыркнул, разжимая кулаки, — мы давно уже не деремся из-за игрушек.

— Надеюсь, у вас хватит ума не драться из-за женщин, — вроде как в шутку, но при этом серьезно предупредил художник, — потому как последнее дело — решать что-то за женщину, она все равно поступит по-своему, и ей будет плевать на то, как сильно вы выпячиваете друг перед другом грудь.

Домой Сунан вернулась в расстроенных чувствах. Сложившаяся картинка раздирала на части. Прошлое звало смириться, принять решение семьи, стать той, которую хочет видеть учитель. Вспомнить все хорошее, что сделала для нее семья, сколько знаний вложила, проявить благодарность и оправдать возложенные надежды. Сделать, что прикажут. Заставить старика подписать завещание, а потом убить. И постепенно, обрастая связями среди снобов, открыть семье дорогу на самые верх общества, к самым жирным и лакомым кусочкам, каждый из которых стоил, как десять ее родных кварталов.

Да, именно так и стоило поступить чудовищу, каким оно и оставалось, несмотря на платье принцессы.

Да, вот незадача. Чудовище случайно встретило принца и поняло, что ему больше по нраву платье принцессы, чем шкура. Принц, чтоб ему подавиться омаром, растревожил сердце, вложил в голову странные мысли, показав, что жизнь состоит не только из работы и приказов семьи. Есть и другой мир, в котором не нужно убивать, чтобы остаться живой, можно не нарушать закон, чтобы заработать на еду. Можно учиться, не боясь наказания, ходить на вечеринки, радоваться и смеяться с друзьями, не переживая, что тебя поймают наставники.

Снобы… Они могли сдать ее полиции, крикнуть, тыкнув пальцем: «Обманщица», но проявили уважение, дав самой сделать выбор. Не побоялись гнева своих семей. Им было плевать, что вокруг знают ее, как Грязнушку было плевать на ее прошлое. Но главное, они подарили ей настоящий кусочек рая. Разделили с ней отдых, не требуя ничего взамен.

Для своих крестников семья ничего не делала просто так. Урок, наказание или работа, но отпуск? Только в мечтах.

Так ради кого она должна оставаться чудовищем? Ради матери с братом? Они и не знают, на кого она на самом деле работала. Ради команды? Их тоже предали, отправив в Штаты, чтобы они не могли ей ничем помочь. Ради учителя? Но тот видел в ней лишь слепого котенка, утаив важную информацию. А остальные никогда и не были по-настоящему семьей.

И все же страшно становиться предательницей. Идти против своих. Подставлять под удар мать с братом.

Опять же снобы… Глупо надеяться, что они примут ее игру, если она окончательно сменит шкуру на шелковое платье. Одно дело — временная замена живой девушки, совсем другое — замена мертвого человека. Пойдут ли они ради нее на такое нарушение закона?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сунан не сильно боялась смерти, гораздо больше ее пугала мысль, что смерть от руки семьи принесет неприятности снобам. Вскроется обман, их связь с нею…

Надо остаться в живых. Нельзя допустить, чтобы парни пострадали в ее войне. Еще бы отложить ужин. Но как Сунан могла уже убедиться — бороться с матримониальной манией старика все равно, что с бревном наперевес против танка.

Вот с такими мыслями она и меряла крупными шагами холл особняка, поджидая председателя с работы.

Дождалась. Без разрешения прошла в кабинет. По-хозяйски устроилась в кресле председателя. Тот молча прикрыл дверь, оставшись стоять. Сложил руки на груди, выдерживая паузу, но сдался первым.

— Проблемы в школе? Хотя о чем это я, это скорее у школы могут быть с тобой проблемы. Не хватает денег на карманные расходы? Понравилась сумочка?

Нет, дед определенно сошел с ума. Какая, к демонам, сумочка? Вот разве что подсумок под магазин, еще и с глоком в придачу ей бы сейчас сильно пригодились.

— Не угадал? — нахмурился дед. Прошел, устроился в посетительском кресле. Вопросительно вздернул брови.

— Последняя попытка, — предложила девушка, неожиданно начиная получать удовольствие от перепалки.

— Ты беременна? — охнул председатель, бледнее и хватаясь за сердце.

Сунан закатила глаза. Интересно, почему все мужчины мыслят одинаково? Помнится так же отреагировал учитель, когда она объявила, что у нее к нему серьезный разговор.

— Вам знакомо имя Ма Дон Сок? — спросила, поняв, что ничего более вразумительного от деда не дождется. Только и может думать, что о ее парнях.

— Этот тот ублюдок, что ославил мою внучку? — потемнел лицом председатель.

«Ну, слава предкам, он хотя бы нас различает», — подумала Сунан.

— И вы не пробовали ему отомстить? — «удивилась», вскидывая брови.

— Мерзавец быстро слинял, — поделился своей болью председатель. Сегодня он был настроен на откровенность, и этим стоило воспользоваться.

«Кто-то плохо ловит мышей», подумала Сунан, поставив себе мысленную пометку поинтересоваться службой безопасности деда. Своих она уже вычислила. Кроме Дохляка в доме работали еще двое из семьи, а вот к остальным следовало присмотреться, а то расслабились «девочки» — курьера пропустили. Следующим мог и убийцей оказаться.

— Быстро бегает тот, кто заранее готов к последствиям или кому помогли подготовиться. Сильно сомневаюсь, что вам удастся найти этого парня живым, разве что с веревкой на шее где-нибудь в речном иле.

Семья никогда не оставляла свидетелей, особенно, если они могли навести окучиваемого клиента на ненужные подозрения.

Деду явно не понравилась ее прямолинейность, и он с раздражением дернул галстук, развязывая узел. Встал, плеснул из хрустального графина в бокал, и по комнате поплыл аромат дубовой коры и алкоголя. Из напитков, помимо виски, дед предпочитал коньяк.

— Коту везде мерещатся мыши, — выдохнул воздух после опрокинутого в рот напитка.

— Кот настолько обленился, что не замечает мышей, пляшущих у него перед носом, — парировала девушка.

Сунан не любила крепкий алкоголь, не видя смысла в ослаблении разума, но сейчас переговоры были важнее принципов.

— Деточка, тебе не рано ли пить? — послышалось из-за спины, когда она уже стояла в задумчивости около бара. Дед решил вспомнить о воспитании подрастающего поколения. Поздновато, однако.

— В самый раз, — отрезала, ставя перед собой бокал, на дне которого — ровно на один хороший глоток — плескалась остро пахнущая жидкость и предложила: — Вы не стесняйтесь, налейте по второй. Хотите, попрошу закуски на кухне?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не стоит. Значит, уверена, все подстроено? Хотя, кого я спрашиваю? Ты же мастер подобных операций. Должна была почувствовать то, что я пропустил.

Юн Вон Сун замолчал, прикрыл глаза, и Сунан не стала прерывать его размышлений, как и реагировать на провокацию. Все же не каждый день узнаешь, что был причастен к смерти родной внучки.