Сломанный ангел (СИ) - Боброва Екатерина Александровна

Сказанное Да Хэ требовало осмысления, и Сунан вышла из школы, углубившись в парк. Если королева права, вся эта история началась гораздо раньше злосчастного поцелуя с уборщиком.

Три года назад председатель неосторожно поделился своим удивлением, ну а лишние уши услышали, что победительница соревнований, как две капли воды похожа на внучку председателя. Информацию проверили, сравнили девушек. Разница в возрасте один год была не существенна, рост не совпадал на пару сантиметров, а вот размер ноги был тот же. Внешность и вовсе требовала минимальных корректировок.

Тогда и началась на самом деле эта история.

Сунан мысленно прошлась по своей жизни. За последние три года у нее не было вылазок в джунгли или опасных заданий в неблагополучные районы. Она и не заметила, как изменился характер ее учебы после тех соревнований. Служба эскорта, где ее учили общаться с мужчинами, соблазнять и быть интересной. Работа в бутике известного кутюрье, откуда она вышла умеющей составлять гардероб и знающей последние модные коллекции. Дополнительные занятия по языкам и практика гидом для иностранцев по Гонконгу. Сейчас все это представлялось в совершенно ином свете, как подготовка к роли наследницы. Три года семья старательно превращала чудовище в принцессу и, кажется, им это удалось.

Что же касается внучки председателя… Легко ли вывести из равновесия неуверенного в себе подростка? Подкинуть почву для сомнений, дать начало травли в школе? Девчонку наверняка травили психотропными препаратами, ускоряя распад личности.

Была ли на самом деле склонность к суициду или наследованный ген шизофрении от родственников бабушки? Выяснить это сейчас не представлялось возможным. Но Сунан была уверена, что если бы не вмешательство семьи, не их сходство, внучка председателя была бы жива и выросла бы чуть замкнутой, но вполне себе адекватной личностью.

Вопрос только — знал ли об этой стороне участия семьи председатель? Или его использовали втемную?

— Доброго дня, аджосси[13], - Сунан поклонилась лодочнику, расположившемуся на пластиковом стуле около своего домика на пристани.

— И тебе доброго, — приветливо улыбнулся мужчина, — давно не заходила. Белки соскучились.

— Простите, было много учебы, — повинилась девушка, — обещаю, навещу их завтра. Я сегодня без орехов.

— Невелика беда, я тут запас сделал, — и лодочник достал из-под стула мешочек. Встряхнул. Гулко звякнули орехи.

Сунан с улыбкой протянула руку, принимая неожиданный дар. Ей всегда нравились такие вот с виду неприступные мужчины, скрывающие в груди отзывчивое сердце.

— Скажите, — спросила, вернувшись с острова и привязывая лодку на пристани, — вы давно в школе работаете?

— Сорок лет уже, — подтвердил лодочник, — сначала садовником, потом, как здоровье начало шалить, директор меня сюда пристроил. Работы, считай, никакой, а все при деле. Ну и слежу, чтобы дети ради баловства лодки не брали.

— А помните, полтора года назад здесь работал уборщиком молодой человек. Тот, который… — она замялась.

— Из-за которого ты пострадала? — помог ей лодочник. — Тот еще поганец был. С первого дня вокруг тебя крутился. Слышал, как он выспрашивал о тебе у помощника учителя. Рожа смазливая, а нутро гнилое.

Так значит, права была королева. Уборщик — часть подставы.

— А он не говорил, куда собирался после увольнения?

— Да нет, — почесал бороду старик, — слышал только, что вроде как из страны собрался уезжать. Боялся, что твоя семья начнет его преследовать. Говорил, денег ему должны много, мол, на билет и жилье хватит.

— Понятно, — задумчиво кивнула Сунан, — спасибо, аджосси, вы мне очень помогли.

— Ты заходи почаще, белки будут ждать, — улыбнулся ей мужчина.

Глава двадцать седьмая

— Привет! — со скамейки поднялся Ши Вон. — Так и знал, что встречу тебя здесь.

— Я настолько предсказуема? — приподняла брови девушка.

— Нет, я настолько умен, что могу предсказывать, особенно мне удаются предсказания для красивой девушки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сунан хмыкнула, потом не выдержала — расхохоталась. Отсмеявшись, села рядом.

— А тебе не говорили, что скромность — красит человека?

— Я — не только умный, но и скромный, — заверил ее парень.

И как с таким спорить? Стопроцентная самоуверенность и непрошибаемость. Одним словом: сноб элитный, подвид наследник. Класс опасности — наивысший.

— Зачем искал? — посерьезнела Сунан.

— Держи, — парень протянул ей сложенную бумагу, — про твоего знакомого.

Сунан взяла лист, развернула, вчиталась. Что же… ожидаемо. Для постороннего человека напечатанная справка была вполне обычна. Ну, приехал человек в Сеул из Таиланда, взял авто, а что форму напялил, да конверт передал — так, может, он подрабатывал тайным Сантой, а что в конверте не имел ни малейшего понятия.

В Сеуле семья не рисковала держать постоянных агентов, предпочитая использоваться наемников или местных, вроде Ржавого.

После того, как генерал Пак Чон Хи в семидесятых года прошлого столетия упокоил основных главарей банд, не деля на местных и якудзу, в Сеуле стало, как в той поговорке про Багдад, все спокойно. Сунан особенно впечатлило одно изречение генерала: «Лучший способ поймать четырех кроликов — поймать десять, а потом отпустить шесть». Правда, судя по отзывам современников, генерал, поймав десять кроликов, потом никого не отпускал, за что и поплатился пулей от своих. Но страну вычистил знатно.

Сунан слышала о трех бандах, влачащих сегодня жалкое существование в Корее под пристальным присмотром местных спецслужб.

Та же группировка под гордым названием «Банда семи звезд» обитала в Пусане. Им было позволено, именно, что позволено, курировать нелегальных бизнес азартных игр, выбивание долгов из нечестных граждан и проституцию. Полиция, по-видимому, считала, что эти пороки будут существовать, пока живо человечество, так что проще было отдать управление сим безобразием, чем возиться самим. Те же наркотики, хоть и присутствовали на рынке страны, но их оборот и в сравнение не шел с тем, что продавали, например в Штатах. И на минуточку, корейцам запрещено было курить марихуану, даже если они находились в стране, где это легально было разрешено. Вернувшись после веселой поездки, они вполне могли загреметь лет на пять в тюрьму.

Сунан слышала, как семья обсуждала варианты наладить сбыт мета[14] в Корее через иностранных студентов. Единственное неудобство было в частой замене пушеров[15]. Отучился и свалил из страны.

Про оружие и говорить не приходилось. Незаконная пушка — точно привешенная на спину табличка: «Триада». И в то же время Корея — целая, фактически неосвоенная преступным миром страна…

— Спасибо, — Сунан вернула лист бумаги Ши Вону. Вывод делать рано, но, похоже, семья отправила кого-то из своих доставить послание. Вряд ли у старика враги по всему земному шару. Что же такого учудил старый маразматик, что семья решила шантажировать клиента?

— Еще будут задания, мой командир? — шутливо отдал честь Ши Вон.

— Пока нет, — покачала головой девушка.

— Тогда поужинаем в пятницу? — предложил он.

— Увы, — вздохнула Сунан, разом вспомнил, что ее ждет в пятницу, — буду занята — дела семьи. Давай, в воскресенье. Я освобожусь часа в три, верну тебе байк, там и пообедаем?

— Договорились. До воскресенья, — улыбнулся Ши Вон и вдруг попросил: — Будь осторожна. Не хочу однажды побывать на твоих похоронах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Обещаю, буду чаще оглядываться по сторонам.

Пообещала и сама посмеялась с себя: как будто это поможет. А похороны… Не такая уж и плохая идея, чтобы исчезнуть. Вот только она ухитрилась обрасти столькими связями, которые не так просто оборвать.

Ши Вон направился к основному корпусу школы. Вышел на парковку.

— Где был? — с каменного ограждения поднялся Мин Ен.