Призраки в горах - Тимур Свиридов

Оглянувшись, он увидел в борту обгорелую дыру с рваными краями. Через нее хлестал холодный ветер. И еще Константин увидел как-то странно привалившегося к борту Мухтара-оглы Ганбарова. Лейтенант уткнулся в свой продырявленный планшет.

– Миша-а! – отчаянно закричал Константин. – Миша!..

Тот безмолвствовал.

Елизаров несколько секунд молча смотрел на штурмана. А мысли его были только о том, насколько возможно дальше отвести машину от вражеского кишлака. Константин понимал, как это ценно для душманов – сбить вертолет и захватить в плен летчиков!..

Мотор натужно гудел, странно чихал, а лопасти с незнакомым клекотом и свистом рубили отчаянно воздух, пытаясь замедлить быстрое падение… И в то же время вертолет, полузавалившись, продолжал двигаться по курсу, уходить от кишлака. Внизу, словно вырезанная из фольги, блестела на солнце лента реки, к ней с обеих сторон сбегали пологие белые холмы. Они и притягивали к себе Елизарова. Его надеждой было только одно: дотянуть, довести машину к реке, к тем пологим склонам холмов…

Винтокрылая железная стрекоза чудом продолжала держаться в воздухе. Откуда брались силы у поврежденного мотора, Константин не знал. Но он ощущал, как свое сердце, его работу. В те тревожные минуты помогал воздушный поток, который вырывался из ущелья. Благодаря ему вертолет то стремительно падал, то вдруг замирал на высоте и двигался к реке. Не падал, а падая, двигался, как бы скользя по наклонной. Может быть, все это вместе взятое и складывалось в одно емкое понятие – мастерство пилота? А мастерство – это искусство, которое учитывает все – от большого до едва уловимого «чуть-чуть».

Елизаров в те минуты особенно не рассуждал. Он действовал. Мозг его работал, как решающее устройство, мгновенно прорабатывающее сложную информацию. И, конечно же, выбирал из множества вариантов самый оптимальный и приемлемый в данной ситуации.

Старший лейтенант видел, как стремительно приближается земля, как все ближе и ближе становятся пологие холмы. В отчаянии он все же надеялся, что ему удастся перемахнуть через реку и приземлиться на другом берегу. А на земле из-за укрытий и дувалов уже выскакивали душманы, с радостными криками и гиканьем устремлялись к реке, к возможному месту падения «шайтан-арбы». Каждый из них хорошо знал, какая сумма вознаграждения назначена за голову командира «шайтан-арбы» и каждого члена экипажа. Елизаров не видел, как два бронетранспортера афганской народной армии на полном ходу устремились наперерез душманам. Не заметил и того, как над ним завис его ведомый и, рискуя быть сбитым, своим огнем преграждал путь торжествующим бандитам.

Перелететь через реку Елизарову не удалось. Вертолет с лязгом и скрежетом боком рухнул на пологий склон. С треском, ломая лопасти, он юзом проскользил почти к самой воде, пропарывая в снежном ковре холма широкую темную борозду. Из-под снега местами торчали метелки засохших полевых цветов.

Два бронетранспортера афганской народной армии, веером разбрызгивая воду, переправились через реку и выскочили на холм, огнем своих стволов преграждая путь душманам.

Елизаров несколько секунд сидел, откинувшись всем телом на пружинистую спинку кресла. Не веря в свое спасение, он испытывал чувство большой благодарности к послушной «железной стрекозе», до конца исчерпавшей все возможности. Потом, с трудом отворив дверцу, подхватил под мышки раненого лейтенанта Ганбарова, вытянул его из вертолета, опустил на землю и потащил подальше от горящей машины.

Положив его на снег, Константин бегом поспешил назад, вскарабкался внутрь вертолета и стал вытаскивать Гуцулова. Потерявший сознание прапорщик оказался тяжелее лейтенанта, хотя оба были почти одного роста.

По земле заскользила тень, ударила тугая струя воздуха, и в уши ворвался знакомый рокот мотора. Подняв голову, старший лейтенант узнал вертолет Рагулина. Винтокрылая машина опустилась неподалеку на галечнике у самого среза воды. Из распахнутой дверцы выглянул сержант с автоматом на груди. Увидев Елизарова, спрыгнул на землю.

– Товарищ старший лейтенант! Раненых к нам!

По берегу реки к упавшему вертолету подбежали афганские пехотинцы. Они помогли сержанту оказать первую помощь, а потом перенесли Ганбарова и Гуцулова в вертолет. Последним по лестнице устало поднялся Елизаров. Оглянувшись, он с сожалением и сочувствием посмотрел на свою винтокрылую машину, беспомощно завалившуюся набок. Из ее распахнутой дверцы и пробоин вырывался пенистыми черными клубами густой дым. Где-то внутри, отсвечиваясь на стеклах окон, уже плясали языки пламени. И еще Константин запомнил, как рывками вращался хвостовой винт…

– Скорее, Костя! – нервно крикнул Рагулин. – Изрешетят и мою машину!

Елизаров сквозь гул мотора отчетливо слышал дробь автоматов, сухие и трескучие винтовочные выстрелы и клекотно захлебывающиеся длинные очереди крупнокалиберных пулеметов.

– Одну минуту, сто восьмой! Одну минуту!

Константин спрыгнул на землю и, пригибаясь под напором воздушной струи, отбежал в сторону и стал быстро рвать метелки сухих цветов, выдергивая их из земли вместе с корнями. С охапкой цветов поспешил к вертолету.

– Ну ты даешь, Костя! – удивленно бросил Рагулин, стремительно поднимаясь вверх.

Набрав высоту, Рагулин развернул машину и метким огнем реактивных снарядов поразил поврежденный вертолет. Елизаров с замершим сердцем смотрел, как превращался в груду горящих обломков его винтокрылый железный друг…

И еще с высоты было видно, как афганские подразделения пехоты при поддержке бронетранспортеров дружно штурмуют засевших в кишлаке душманов.

– Наши летят! – радостно воскликнул сержант Федоров, показывая рукой на тройку вертолетов.

Приземлились винтокрылые машины за кишлаком, поближе к горам, и из распахнутых люков сноровисто выпрыгивали десантники. Они с ходу вступили в бой отрезая душманам отход к ущелью.

– Теперь банде каюк, – громко сказал Рагулин, располагаясь поудобнее на своем месте. – Прижали, как гниду, к ногтю.

2

Подробности о разгроме крупного душманского формирования Елизаров узнал дома. Подлетая к аэродрому, Рагулин сообщил, что на борту – двое раненых. Едва винтокрылая машина приземлилась, как подкатил «рафик» с крупными красными крестами на боках. Двое солдат в белых халатах уложили на носилки раненых, и «рафик», подавая сигналы, умчался по направлению к госпиталю.

А Елизаров на попутном газике подъехал к зданию штаба. Оно внешне ничем почти не отличалось от других служебных домов, так как было собрано из тех же стандартных щитов. Вокруг штаба росли молодые деревца, чудом прижившиеся на сухой каменистой почве.

Подполковник Тимофеев вышел из-за письменного стола навстречу Елизарову, когда тот вошел в кабинет. Константин привычно вскинул руку к виску для рапорта. Он еще по дороге обдумал каждое слово, чтобы объективно обрисовать перипетии боя, дать оценку своим действиям. Причем – раскрыть не только успехи, но и промахи, которых можно будет избежать в будущем. Хотя, по правде говоря, каждый должен понимать, что вызывать огонь на себя с целью обнаружения средств ПВО противника – это немалый риск и личное мужество. И еще – Константин хорошо знал, как обычно строго спрашивал Тимофеев с нерадивых пилотов за малейшие повреждения, а тем более за такие, из-за которых боевые машины хоть на короткое время выходили из строя. А тут – полная потеря вертолета! Такого в жизни Елизарова еще не случалось. Нередко бывало, когда его машина после боя насчитывала не одну дюжину пробоин. Но все же Константин всегда приводил свою «железную стрекозу» домой, находил силы дотянуть до аэродрома. К удивлению Константина, подполковник не стал выслушивать его рапорт, остановил в самом начале.

– Мне все известно, я в курсе всех ваших подвигов. Молодцы! Отлично поработали! – Тимофеев приветливо улыбнулся и дружески пожал старшему лейтенанту руку. – Главное – сами живы!

Из слов Тимофеева он узнал, что командование подразделений афганской народной армии, высоко оценив боевую интернациональную помощь советских воинов, подчеркнуло особо мужество и храбрость экипажей двух вертолетов, их самоотверженный риск и боевое мастерство. Винтокрылые машины появились внезапно даже для командования афганских подразделений. Душманы и вовсе не ждали их появления с фланга, со стороны узкого горного ущелья. Стремительная атака с неба вызвала в их стане переполох, заставила преждевременно раскрыть свои огневые точки и боевые средства противовоздушной обороны. Меткими и прицельными пусками реактивных снарядов, огнем других видов оружия советские вертолетчики вывели из строя основные огневые точки, поразили главные опорные узлы обороны. Благодаря этому батальон афганской народной армии успешно завершил штурм стратегически важного населенного пункта, превращенного душманами в крепость.