Лабиринты чувств - Дубровина Татьяна

— Ага, — поддакнула Лида. — Я за больничным пришла, так меня тоже по всем кабинетам отправили. И что?

— Панкреатит, — вздохнула Юлька.

— Это… по-женски? — осторожно спросила Лида.

— Ты что! Это поджелудочная железа. Мне таблетки выписали, чтобы не тошнило.

— Помогают?

— Пока не очень, — пожаловалась Юлька.

Лида замолчала, что-то соображая про себя, а потом вновь начала:

— А вообще-то, знаешь, у нас в консультации такая дура… Вся в золоте, цаца… нос дерет.

«Точно», — мысленно согласилась с ней Юлька.

— Так когда я Катькой ходила, она мне даже срок неправильно поставила. Все долдонила: «Не морочьте мне голову, женщина, это у вас такая комплекция». Уверяла, что у меня не беременность, а опухоль растет. — Лида усмехнулась. — Вон, выросла… Носится, как коза… Так что ты лучше еще раз убедись. К главврачу попросись, он опытный, любой срок с ходу определяет…

«Не надо мне к главврачу, — подумала Юлька. — На мой элементарный случай у нашей участковой знаний хватило…» А вслух воскликнула:

— Да что ты меня все пугаешь! Типун тебе на язык!

— Типун! — с жаром подхватила Лида. — Не дай бог! Не думай, я тебе зла-то не желаю!

— Еще накаркаешь! — подзудила Юлька.

— Да пусть он отсохнет, проклятый! — заверила ее Лида. — Не бойся, я не глазливая. Так, попусту мелю…

И они разошлись, каждая вполне довольная собой.

Лида — тем, как ловко все разузнала. Теперь можно спать покойно, кажется, Юлька действительно не собирается приносить в подоле…

А Юлька — тем, как удачно она сумела выкрутиться, развеяла Лидины подозрения…

Беспечная улыбочка играла на ее губах, пока она, напевая, шла по коридору в свою комнату…

Но едва дверь закрылась, как Юлька опустилась на медвежью шкуру, уткнулась лицом в густой мех и застонала…

Как трудно играть на публику беззаботную веселость! Как обидно и горько после этого оставаться одной и снова вспоминать о свалившейся на ее голову беде…

Что же ей делать?! Врачиха сказала: «Решай скорее…» А сколько времени у нее на раздумья? Две недели? Три? Или меньше? И что ей решать? Она ведь не может сама в себе разобраться. Хочет ли она, чтобы этот ребенок появился на свет, или нет…

Ни «да», ни «нет»… Такое подвешенное состояние… Как между небом и землей…

Дочирикалась, птичка-синичка?… «Птит-ч-ка-синьит-чка…», — как говорил Квентин…

Юлька вытерла глаза и вдруг вскочила, пораженная неожиданно пришедшей ей в голову мыслью. А может, он вовсе не бросил ее?! С чего она взяла? Может быть, он просто улетел на несколько дней по неотложным делам? И скоро вернется…

Он ведь не знал, когда ее ждать. Надеялся успеть к ее приезду…

И сообщить не мог… Куда ему было сообщать?

До принятия окончательного решения у нее еще есть время. И эти две-три недели она будет его ждать. Ведь нельзя же не посоветоваться с ним в таком важном вопросе… Он ведь тоже принимал «участие в процессе». Это не только ее ребенок, наполовину он ребенок Квентина…

И Квентин имеет право голоса. Почему она должна решать одна?! И как она могла подумать, что Квентин с ней просто развлекался?! Он подарил ей полную комнату цветов… Он оборвал для нее всю московскую черемуху… А такие подарки может делать только безумно влюбленный мужчина…

Это вам не банальное золотое колье и не норковая шуба… Это безоглядный полет души…

Ну вот, как в пословице… Были цветочки, а теперь ягодки впереди…

Цветы — и плоды… Плод любви…

Юлька растянулась на медвежьей шкуре и закрыла глаза.

Какое облегчение! Просто камень с души свалился… Опять накрутила себя, глупая… Вообразила бог знает что…

Вот вернется Квентин, и она сообщит ему эту сногсшибательную новость. А он обрадуется… подхватит ее на руки, закружит по улице, прямо на виду у изумленных прохожих…

— Май дарлинг!.. Май бэби! — будет восторженно выкрикивать он.

А потом сделает ей предложение. И они пойдут в загс… или где там оформляют брак с иностранцем?…

И тогда можно будет без стеснения объявить всем о том, что они ждут пополнения…

Ой, «пополнения…» Как точно! Она ведь станет ужасно толстой! Точь-в-точь как Лида…

А как перевести для Квентина эту игру слов? В английском нет аналога…

Да… Ведь надо будет решить еще одну проблему… Может быть, его фирма пойдет ему навстречу и оставит в России. Что же ему туда-сюда мотаться? Ведь другие же открывают филиалы, постоянные представительства…

Размечталась… Как далеко загадала!

Может, он еще и не обрадуется… Нахмурится и скажет серьезно:

— Знаешь, Джулинька, нам надо все хорошенько обдумать. Россия — Америка… Твой бизнес — мой бизнес… Не стоит торопиться… Надо встать на ноги… Надо добиться положения… А потом уже заводить наших маленьких крошек.

Ну что ж… Даже если так, она поймет. И они вместе все взвесят и решат… Но вместе!

Глава 11

БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ…

— Юль, ты не волнуйся. Я улетаю! — прощебетала в трубку Ольга.

— Наконец-то догадалась сестре позвонить, — ехидно заметила Юлька.

— Ой, не нуди…

— Ладно. Я привыкла. А куда?

— За границу… — томно вздохнула сестренка. — Так надоело париться в этой противной Москве… К морю хочу!

За границу! И эта туда же!

— Счастливого пути, — сдержанно ответила Юлька.

— А у тебя все в порядке? — дежурно осведомилась Оленька.

— Все, — бросила Юлька.

Можно подумать, Ольке есть дело до ее проблем!

— Тогда пока… А все-таки у тебя тон какой-то… странный…

— Работы много, — буркнула Юлька.

Она повесила трубку и задумалась. Интересно, а Ольга когда-нибудь делала аборт?

Они никогда раньше не говорили на эту тему. Неужели при всем обилии мужиков сестренку всегда Бог миловал?

Наверное, да… Потому что Оля любит перекладывать свои проблемы на чужие плечи, в частности, на Юлькины.

Если бы ей пришлось такое пережить, она бы требовала сочувствия и сопереживания, и Юлька носилась бы с ней как с писаной торбой, таскалась по врачам, утешала, утирала слезы своей страдалице… А потом бегала в больницу, носила передачи, ухаживала за стонущей несчастной сестренкой…

И почему так несправедливо? Ольке все сходит с рук… Жизнь — сплошной праздник. Залижет раны после очередного «крушения надежд» — и опять поет-веселится…

А Юлька пашет, как папа Карло… И хотя монашкой ее сложно назвать, но все же ей далеко до Ольки…

А вот именно на ее голову посыпались все шишки…

Может, судьба ошиблась? Перепутала сестер? Приготовила для одной горькую пилюлю, а выпила ее другая?

Выпила — испила… Да, ей надо до дна испить эту чашу… Испить чашу — расхлебывать кашу… Влюбиться — ошибиться… Что-то рифмы в голову лезут… Она поглупела за последнее время.

Наверное, из-за беременности… Если по-научному, то ребенок забирает из организма весь фосфор, и его не хватает Юлькиному мозгу…

И почему только он выбрал именно ее в свои родительницы? Вон сколько женщин мечтают родить малыша… Ходят, лечатся, в церкви свечки ставят… А ей это совсем ни к чему…

Последние дни Юлька ходила мрачная и подавленная.

Отпущенный для решения срок уже истек, а Квентин так и не появился. И даже не позвонил.

Разве трудно ему было заказать международный разговор?

Не так уж это и дорого… Хоть на пару минут… Только сказать, что он ее не забыл…

А здесь еще мама Карла подсуропила… Поручила Юльке сделать репортаж из Дома ребенка…