Сборник "Последний лемур" - Александр Колпаков

Эомин с усилием расправил занемевшие плечи. Программирование было завершено. Он встал, подошел к прозрачной стене Информария. И едва смог разглядеть в зените Галактические Часы. Их сияющий круг совсем потонул в нарастающем блеске звезд. Это были зримые симптомы начавшегося сжатия Метагалактики. Исчезла разница между ночью и днем. Все новые и новые светила появлялись на странно изменившемся небе, и оно стало походить на огромный, сверкающий всеми цветами спектра ковер. Солнце, древняя звезда, значительно поблекшее за истекшие миллиарды лет, казалось теперь желто-красным пятном, готовым вот-вот угаснуть вовсе. И только искусственные плазменные солнца, зажженные в ионосфере, еще горели ярче этих новых светил, словно выскакивающих из мировой пустоты. Эомин подумал о всех землянах, которые в эту минуту тоже смотрели на неузнаваемо изменившееся небо. Они ни о чем не догадываются. Тем лучше. Пусть они останутся спокойными, неугнетенными духом — такими они должны повториться в сходных мирах.

Время истекало. Восемьдесят пять минут… Эомин включил видеоконус. Почти мгновенно появилось лицо Диноса. Оно было торжественно-печально. Губы все так же упрямо сжаты.

— У тебя все в порядке?

— Я готов, — ответил Динос. — Включаю отсчет контрольного времени… — у него перехватило дыхание, и он умолк.

Эомин молчал тоже. С минуту они пристально вглядывались друг в друга. Эомин хотел сказать ему, что они еще встретятся там, в других мирах, хотя Динос и сам знал об этом. Но не сказал. Любое слово не имело сейчас никакого значения.

Время Галактики проходило последний отрезок своего пути. Последний круг. Завершающий виток. Всем существом Эомин почувствовал, как Динос слабеющей рукой включил систему планетной дематериализации.

— Прощай… — всего и услышал он.

И не было сил ответить. Лишь кивнул головой.

Видеоконус угас. И тут Эомина охватило все подавляющее желание побывать в родных местах — хотя бы несколько минут. Там, на великой русской равнине, где течет река с полузабытым названием «Волга». Где спят бесчисленные поколения его предков. Он не был на родине уже тысячи лет, с тех пор как не стало его матери — все не хватало времени.

Эомин взглянул на Галактические Часы. Сорок три минуты. Можно успеть. Нужно успеть. Он ринулся к выходу. В галереях и залах, по которым он бежал, гремело гулкое эхо его шагов. Вот и биодезинтегратор. Дрожа от волнения, Эомин ждал, когда его окутают спасительные вихри пульсаций.

Он очутился на берегу огромного водного зеркала. В бледно-синей воде отражались бесчисленные звезды, яростно горевшие при полном свете дня. Они множились и множились, выскакивая из пустоты.

Тысячи белокрылых судов бороздили поверхность моря. И люди, — Эомин хорошо видел их взволнованные лица, — стоя на палубах, запрокинув головы, молча созерцали чужое теперь небо. Пусть! Они ни о чем не подозревают. Это лучше для них. Для всех.

Эомин напрасно искал глазами хоть одну деталь пейзажа, которая напомнила бы ему смутно знакомые картины детства. Нет, все иное, все незнакомое. До самого горизонта лежала зеленая субтропическая лесостепь. Реки не было.

— Где ты, река детства? Где березы? — шептал он.

В лицо ударил порыв ветра. Коротко прошелестели листья в пальмовой рощице, где-то совсем рядом прокричала птица. Галактические Часы отсчитывали последние секунды этого бытия. Последние кванты времени уходили в бесконечность…

Эомин медленно опустился на землю, снова поглядел на белокрылые суда. Голубой водный простор на мгновение успокоил его бешено колотящееся сердце. «Где ты, река?» — успел еще раз подумать Эомин.

Невиданное зарево, поднявшееся сразу со всех сторон света, погасило его разум. «Где ты, река?..»

Цена миллисекунды

«Если звездоплаватели на момент потеряют из виду Солнце, то разыскание пути назад станет неразрешимой навигационной задачей».

Кэмпбелл отставил недопитый стакан виски и медленно обвел глазами просторный зал бара «Грезы астронавта». В облаках табачного дыма проступали разгоряченные лица людей, занимавших столики в дальнем углу. Оттуда неслись выкрики и топот множества ног; под звуки электронного джаза астролетчики отплясывали популярный фокстрот «Крошка Мэри в космосе».

— Люди Джексона празднуют свое благополучное возвращение, — сказал Джек Хоу в ответ на вопросительный взгляд Кэмпбелла. — Они едва нашли обратную дорогу к Солнцу из-за неполадок в следящей системе корабля. Далеко нам до Советов. Их ребята летают по маршрутам, которые нам и не снятся. И всегда возвращаются. А у нас… Никто заранее не знает, как обернется дело на этом проклятом маршруте.

Хоу сделал паузу, потом тихо произнес:

— Насколько помнится, Джексон в свое время просил правление поставить астролет на ремонт, но босс только обругал его. Жизнь астронавта для них дешевле спички. Пора положить этому конец.

— Чему положить конец? — спросил Кэмпбелл и оглянулся: нет ли поблизости одного из бесчисленных осведомителей концерна.

— Диктатуре монополий, — пояснил Джек. — Если ты следить за жизнью, то должен знать, что мы живем в музее древностей.

— Эх, Джек. Пусть с монополиями дерется кто-нибудь другой, а не я. Самое верное дело — зарабатывать доллары. Их нужно иметь как можно больше, и мы будем их иметь после этого рейса.

Хоу мрачно усмехнулся. «Парень еще совсем сырой», — заключил он и с ожесточением бросил в пепельницу потухшую сигару.

Только вчера они с Кэмпбеллом прибыли сюда, на Центральный космодром Аляски, со второго спутника Юпитера — Ио, где находилась станция межзвездных ракет кампании «Космик бизнес». На спутнике готовился к своему первому рейсу по загадочному маршруту «МРЗ-17» один из двадцати трех астролетов компании. Командовал астролетом Джек Хоу. Кэмпбелл являлся штатным инженером-кибернетиком корабля. На его совести лежало сложное электронное хозяйство ракеты.

— Я бы отложил полет, — сказал Хоу. — При последней проверке мне показалось, что одна из электронных цепей, обслуживающих следящий телескоп, просчитывает свою функцию недостаточно быстро. Но какая именно — сказать трудно…

Последние слова Хоу встревожили Кэмпбэлла.

— Может быть, тебе просто показалось? — заметил он.

— Не думаю. Цезиевые часы[13] не ошибаются. Они ясно отметили замедление скорости отсчета на одну миллисекунду. Как ты думаешь, это опасно?

— Еще не знаю, — неуверенно ответил Кэмпбелл. — Все зависит от того, насколько корабль удалится от Солнца. Чем дальше мы уйдем, тем безупречнее должна работать система, определяющая местонахождение корабля да вселенной. А сколько парсеков[14] до конечной остановки?