Рыночная цена счастья - Овчинников Виталий

Они прокрутились по протокам наверное с полдня, и не так уж плохо постреляли. В садке на корме у них лежали несколько уток, пару

"чирков",и один селезень. Вполне нор-мальная добыча. Не стыдная..

Бывало, конечно же, и похуже, но бывало и получше. А так – не зря смотались. Не понапрасну.. Затем они решили остановиться, чтобы отдохнуть и немного подкрепиться. Они выбрали небольшой, но с высокими берегами, а значит, не болотистый, островок с копной сена посередине и причалили к нему. Достали из "бордач-ка" специальный металлический штырь с кольцом на конце, забили его в грунт и привя-зали к нему лодку. После чего вылезли на берег, отметили место, где поставили лодку, специальной палкой с флажком на конце, чтобы потом не бегать, искать лодку и пошли в глубь островка.

Там они нашли местечко посуше, наложили туда сена со стожка для подстилки, на-брали на берегу плавника и веток для костра, разожгли костер, испекли картошку и спо-койно, не торопясь, со вкусом поели.

А потом вскипятили воды в котелке, густо заварили китайским чаем, швырнув туда чуть ли не пол пачки, и попили чая. Чай на охоте они пили всегда без сахара. Почему-то так было принято здесь и они, естественно, не могли не сле-довать этому местному обычаю. Хотя на охоте или на рыбалке крепко заваренный чай ни-когда не казался пресным. Наоборот, он почему-то всегда был сладким пресладким и вку-сным до невероятности. И пили его всегда горячим, из больших алюминиевых кружек, держа их сразу обеими руками в раскрытых ладонях и никогда при этом почему-то не об-жигались. Затем затушили костер, тщательно убрали все за собой, закопав мусор в тут хе вырытую саперной лопаткой ямку. Привычка Сибирских ребят, воспитанная с самого дет-ства, а, может, даже и еще раньше, взращенная в самых генах русских людей, пришедших сюда с незапамятных времен в самый центр заповедного Сибирского края, живших всегда в ладу с природой и считавших себя ее неотъемлемой частью.

Солнце уже начало клониться к закату, скатываясь за вершины приангарских сопок. Голубизна на небе сгустилась, стала глубинной, а на востоке, куда уходило солнце, даже засветилось изнутри перламутровыми оттенками заката. И все небо стало похожим на ги-гантскую жемчужную раковину, раскрывшуюся над землей, где солнце

– сияющая жемчу-жина, спрятавшаяся в ее светящемся уголке..

Красотища неописуемая! Глаз невозможно оторвать! Но скоро начнет темнеть. И темнеть очень быстро. Пора бы уже и собираться домой. А то, пока они выберутся из протоков, а забрались они далеко вглубь дельты, пока переплывут Ангару, пока доберутся до лодочной станции, пока соберутся, пока утрясут разные там "то да се", как раз и стемнеет совсем. Домой придется идти уже в полной тем-ноте. Хорошо, хоть луна на небе – спотыкаться не так уж и придется. В лунную ночь в Ир-кутске почти светло, можно даже "иголки собирать", не хуже, чем в Ленинграде, во вре-мена его знаменитых "белых ночей

Они поднялись и пошли к своей лодке. Но, подойдя к берегу, лодки они не увидели. Они удивленно переглянулись. Что за чушь?! Куда делась лодка?! Они же не новички. Не первый, как говорится, день замужем, они прекрасно знают, как в таких случаях надо по-ступать.

Лодку они поставили здесь. Это точно. Вот палка, воткнутая в землю с привязан-ной к ней белой тряпочкой, их метка.. Так они всегда отмечали место причаливания, что-бы потом не искать. И эта метка у них всегда в лодке лежит для подобных случаев. Только она почему-то стоит гораздо ближе к кромке берега, чем должна быть. Или им это кажет-ся? Ладно, бог с ним, с этим местом. Оно здесь. Это точно. Как пить дать. Но – лодка-то где?! Неужели – унесло?! Не может быть! Они же привязали ее к штырю, а штырь длин-ный, металлический, его каждый раз молотком приходится в землю забивать. И к кольцу на нем они лодку цепью крепят. А на цепи – замок специальный, альпинистский, сам ни за что не раскроется. Все ведь у них отработано до мелочей.

До рефлексов. До инстинкта. Осечек никогда не бывало. И лодку они еще немного кормой на отмель затащили. Отмель, правда, небольшая, но

– все же, все же…Не могло лодку унести. Не могло! И никто из посторонних не мог ее забрать, если случайно здесь проплывал. Хотя желающих поза-риться на алюминиевую было всегда предостаточно. Но чтобы забрать – такого быть не могло. Не могло. Не принято здесь такое!. Ведь это же верная смерть. Они же сами отсю-да никогда не выберутся. Надо будет просто сидеть и ждать. Чуда ждать. Что, может быть, там, на земле, все-таки исхитрятся и их найдут. Если только с вертолета будут ис-кать. Слава богу, что дома знают, где они находятся. Они всегда дома говорили, куда на-правляются. Утром спохватятся и поднимут тревогу. В Сибири людей не бросают в беде.

Потому что слишком хорошо знают, что с Сибирской природой шутить нельзя. Она шу-ток не понимает. И пренебрежительного к себе отношения. – тоже. Бьет она всегда за просчеты очень жестко И порой

– жестоко…

Они спустились к воде и только тогда заметили, что берег в этом месте изменился, стал не такой, как прежде. Небольшая отмель, к которой они причалили, исчезла. Вместо нее – громадная куча земли и дерна. Берег над лодкой, а он был здесь высотой метра три не меньше, обвалился, и этой землей завалило лодку.. Лодка теперь лежала на дне прото-ки, заполненная глинисто травянистой массой. Вот те на-а-а-а!

Ситуа-а-ция-я-я-я! Они переглянулись. Картина теперь стала для них совершенно ясной. Слава богу, что лодку не унесло,, Лодка, оказывается, здесь, она никуда не девалась, она почти что рядом, вот она, ее даже видно и можно потрогать, стоит только лишь руку протянуть, если в воду залезть. И одно это уже успокаивало и обнадеживало. Правда, лодка на дне протоки и засыпанная землей. Но это уже детали. Главное другое – лодка здесь. И ее надо оттуда достать. Хотя это. конечно же, не просто. Очень не просто. Но, все таки – решаемо.И решаемо их сила-ми. Других-то нет. Ведь не останутся же они здесь сидеть сиднем и ждать у моря погоды, пока их папы не растелятся и не поднимут в воздух все вертолеты города

Иркутска и не швырнут их за Ангару для поисков и спасения не вернувшихся с охоты ребят?! Нет, ко-нечно же.. "Страмоты" тогда не оберешься. Весь Иркутск тогда над ними смеяться будет И первый

Иркутск, и второй тоже, и оба города сразу вместе. Не-е-е-т, ни за что! Что они, маменькины сыночки, что ли?!. Беспомощные соплячки, да?!..Подумаешь, проблема ка-кая! Да мы сейчас спустимся вниз, залезем в воду, найдем лодку, разгребем там все, вы-вернем, вытащим, выбросим. У них же и саперная лопатка есть!. Они посмотрели друг на друга и неожиданно, вдруг разом, рассмеялись Надо же, они попали в приключение! Вот здорово! Вот тема для будущих разговоров в классе и в городе. Приключение это показа-лось им даже слишком простеньким и чуть ли не забавным. Надо будет сейчас, в конце сентября, лезть в леденящую воду и выковыривать из лодки землю? Ну и что? Они же

Си-биряки! Выросли на Ангаре! Господи! Нашли кого холодной водой удивить и испугать! Сейчас местечко найдем около берега, костер разведем, разденемся и – в воду. До победы, до самого завершения этой ледяной эпопеи. Ура! Ура! Ура!

В действительности все оказалось совершенно иным и гораздо более сложным, чем им представлялось вначале. Сначала шло все хорошо. Они быстренько выбрали место для размещения вещей, натаскали туда сена и сложили все свои вещи: рюкзаки, ружья, курт-ки. Затем разбрелись по берегу и собрали почти весь имеющийся на острове плавник и ветки для костра. Набралось прилично. Слава богу, дождей не было почти весь сентябрь и плавник был сухой. После всего этого развели костер, разделись до гола, аккуратно сло-жили одежду на рюкзаки и ружья и полезли в воду. Вода оказалась "ледянющая"! Холод-нее холодной…

Аж дух захватывает, как только вступишь в нее. А здесь еще дно в прото-ке оказалось илистое, скользкое. Олег, как самый спортивный из всех и, как хозяин лодки, пошел с лопаткой первый. Он осторожно нащупал ногами борт лодки, опустил одну руку в воду, чтобы сориентироваться и забраться в лодку, но поскользнулся и грохнулся в воду. Здесь оказалось довольно глубоко, метра полтора -два, если не больше. Он сразу же ушел под воду с головой, замахал от неожиданности и от испуга руками и выронил саперную лопатку. Это был кошмар! Потому что другие лопатки были в лодке. Найти лопатку, ко-нечно же, не удалось. Поэтому пришлось работать одними руками. А тут еще травянис-тый дерн. Крепкий, прочный, тяжелый. Никак его не разорвешь и никак не вытолкнешь из лодки. А чтобы вцепиться в него, с головой в воду приходилось окунаться с головой уже всем им четверым. А вода – жуткая! Никогда раньше они и не предполагали, что она мо-жет быть такой холодной. Не успеешь погрузиться, как тело уже

"дервенеет". И "дерве-неет" практически мгновенно. Ничего не чувствуешь. Ни рук, ни ног, ни самого тела. А пичужка вообще куда-то исчезла, спряталась совсем, залезла чуть ли не во внутрь живота, скукожилась совершенно. И не найти ее, если захочешь.. Единственное спасение, двигать-ся в воде, как можно энергичнее. И то хватает на чуть, всего на несколько минут. И в лод- ке или около нее больше двух разместиться невозможно. Чуть дальше от лодки – в воде уже обрыв. Не дай бог лодка туда уйдет, Тогда все – конец. Поэтому очень осторожно и только по двое. А двое при этом наблюдают и греются.