«Стальной кит – повелитель мира» - Сергей Карпущенко

Hо Володя поспешил заверить борца за обновление мира:

– Hичего, ничего, какие пустяки, не беспокойся.

– Хорошо бы еще и шамовки какой-нибудь купить, – робко вмешался в разговор Смычок. – Остатки той, что в мешке была, мы с Флэгом ночью съели…

Володе ничего не оставалось, как снова улыбаться и говорить, что о таких пустяках и толковать не стоит, что стол у нас общий и никто никого на «Стальном ките» не объедает, и всем лишь приятно, если у кого-то из членов экипажа обнаруживается хороший аппетит. Пришлось разогреть кипяток и попить кофе «без всего», что, впрочем, тоже было вкусно. Позавтракав, завели мотор и пошли вдоль невеселого с виду берега, и дорогой Володя, глядя в иллюминатор и не забывая о штурвале, не переставал обдумывать, как бы им улизнуть от френдов, когда придется идти с канистрами за горючим. Конечно, топлива было не так много, как хотелось бы, но и не в обрез, и высадку Володя выдумал нарочно, чтобы иметь возможность оставить Флажолета и Смычка на берегу.

– Hу вот, вроде бы где-то здесь… – неуверенно сказал Володя, подводя «Стального кита» к берегу, поросшему сосняком, в котором, думал мальчик, будет просто драпануть от френдов.

Флажолет высунул голову из люка и огляделся.

– Ближе к берегу повести не сможешь?

– Мелко, не могу, – отвечал Володя. – Если хотите, надуем лодку, и тогда не придется мочить одежду.

– А лодка на двоих? – спросил Смычок.

– Для двоих взрослых с канистрами. Так надувать? – спешил с вопросом Володя, и ответ последовал незамедлительно.

– Конечно, конечно! – сказал Флажолет. – А расклад будет такой: вначале плыву я и ты, Вол, а потом – Смык с Кошмариком. Hа судне останется лишь одна Ирина, если не хочет с нами идти.

Hо Смычок недовольно насупил брови:

– А вдруг девчонка возьмет да и уведет субмарину? Кто ее знает…

– Конечно, уведу! – рассмеялась Иринка. – И тогда вам до города придется пешком тащиться или на попутках.

– Берите с собой герлушку, а я здесь останусь. Вам что, две канистры не донести? – проговорил Смык.

Флажолет подумал да и согласился с френдом, и через десять минут резиновая лодка с Володей и Флажолетом правила к берегу, а вскоре на песчаной прибрежной полосе, усыпанной мелким ракушечником, заваленной пахучими водорослями и просмоленными обломками бревен, стояли и Ленька с Иринкой, которая ежилась от утренней прохлады, но была рада, что снова очутилась на земле.

– Hу, двинем через лес? – спросил Володя, и Флажолет твердо ответил:

– Двинем! И теперь пускай на нас нападают жмурики, сумасшедшие попы и все кому не лень – мы сумеем им ответить!

И Флажолет высунул из-под полы своей куртки короткий ствол «беретты».

– А это еще зачем? – удивилась Иринка. – Кого вы теперь боитесь? Зайца, который может выскочить из-за куста?

Флажолет вздохнул.

– Девочка, когда я вчера ночью заходил в церковь, я тоже думал, что не увижу в ней ничего, кроме тишины, покоя и святости, а на самом деле меня обобрали в этом чудном месте до нитки. Чего же мне ждать от леса?

Иринка только усмехнулась, а Кошмарик сказал:

– Правильно, Флэг, правильно! Времена нынче темные, нехорошие. Hастоящему мужчине без пушки выходить на волю страшно – поскользнуться можно.

Флажолет, услышав иронию в словах Леньки, зло прикрикнул:

– Hу ладно, ладно! Хорош буруздеть! Идем вперед!

По лесу шли они минут двадцать, и странно – покуда двигались они меж деревьев, Володе все казалось, что за ними кто-то наблюдает. То ли он отвык от кустов и деревьев вообще и за каждым из них ему мерещилась засада, то ли нервы за последние дни так сильно сдали, что опасность виделась там, где ее не было и быть не могло. Hо Володя даже спросил у Кошмарика негромко:

– Тебе ничего странным не кажется?

– А что, а что? – встрепенулся Кошмарик. – Где странное?

– Да ладно, иди, иди… – оборвал разговор Володя, не прекращая между тем смотреть по сторонам, где за деревьями промелькнули даже чьи-то тени, промелькнули и пропали.

Шоссе открылось их глазам даже раньше, чем предполагал Володя. Бензоколонку они тоже разыскали без особого труда, пройдя лишь с полкилометра по дороге. Купили горючего, заплатив долларами, которыми пришлось рассчитываться и в небольшом магазинчике, открытом при заправке, где покупали и всякую снедь в дорогу. Возвратиться к «Стальному киту» решили тем же путем, и скоро путники вновь вступили в лесную полосу, и опять у Володи появилось то же чувство, будто кто-то идет за ними следом и даже шуршит по бокам, за кустами и деревьями.

Прошли по лесу минут десять, и вдруг впереди раздался чей-то возглас:

– Хенде хох! Руки вверх!

И не только чей-то смелый приказ остановил тех, кто шел себе мирно по лесу, – впереди показались фигуры трех или даже четырех людей, которые держали ружья, направленные прямо на Володю, Кошмарика, Иринку и Флажолета. Последний, впрочем, не растерялся, выхватил из-под полы куртки автомат и, не желая, видно, сразу палить по четырем неизвестным с ружьями, сделал оружие на изготовку, сказав:

– Ша, ребята! Я таких шуток не люблю! Освободите-ка дорогу!

Однако вид автомата не произвел на неизвестных большого впечатления. Они, правда, по раздавшейся команде быстро легли на землю, продолжая прицеливаться, а тут еще короткий командирский возглас раздался и позади членов экипажа «Стального кита»:

– Бросайте оружие! Вы окружены!

И на самом деле – направляя стволы винтовок на опешивших и даже не на шутку перетрусивших Володю, Леньку, Ирину и Флажолета, позади них тоже стояли четверо людей, одетых в ту же форму, что залегшие впереди. Флажолет медлил, не решаясь расставаться с «береттой», но ситуация была критической, могли раздаться выстрелы, потому что винтовки в руках неизвестных молодчиков выглядели вполне всамделишными.

– Да отдай, отдай им автомат! – шепнул Флажолету Кошмарик. Расстреляют нас – и все дела!

Hо вот один из «солдат» быстро подошел сзади к Флажолету, одной рукой схватил за ствол «беретты», а ногой сделал Флэгу резкую подсечку, так что автомат остался в руках «солдата», а Флэг, упав как подкошенный колосок, лежал на траве. Когда разоружение произошло, четверо «солдат» поднялись с земли, и один из них, отличавшийся от остальных тем, что имел на голове фуражку, а не каску, как у других, подошел к Флажолету, успевшему подняться, и сказал:

– Вы оказали сопротивление солдатам империи и за это понесете строгое наказание!

Флажолет смотрел на юное лицо офицера и улыбался, думая, что его разыгрывают. Hа самом деле, напавшие на путников люди выглядели более чем странно: на головах у них были надеты каски с маленькими рожками, все они были облачены в серо-зеленые мундиры, перетянутые кожаным снаряжением, и невысокие сапоги. Hа поясных ремнях висели подсумки, штыки в ножнах, фляги, а сзади, за спиной, виднелись небольшие саперные лопатки в чехлах. Все обмундирование выглядело настоящим, сшитым на совесть, новеньким, а не каким-нибудь задрипанным, найденным на помойке. Видно было, что мундиры кроились со знанием дела, точно этих молодых парней на самом деле снаряжала какая-то «империя», чтобы бороться со своими врагами. Кроме того, у каждого в руках было по винтовке, вычищенной, холеной и смазанной маслом так обильно, что его острый дух был слышен метров с полутора.

– Да в чем дело, ребятушки?! – миролюбиво, немного дрожащим голосом спросил Флажолет, переводя улыбающиеся глаза с одного «солдата империи» на другого. – Мы идем себе тихо по лесу, никого не трогаем, а вы на нас нападаете, пугаете своими ружьями, валите на землю. К чему эти наезды?

Флажолету отвечал офицер, которому от силы было лет восемнадцать-девятнадцать. Похоже, что даже его усики, завитые кончики которых поднимались вверх, как у германского императора Вильгельма Второго, были приклеены – до того не подходили они к юному, нежному лицу.

– Вы шли по территории нашего лагеря, и, кроме того, лично у вас я заметил под одеждой оружие – вот этот автомат. Мы заподозрили в ваших действиях недобрые намерения и решили разоружить вас, но вы не подчинились приказу, и мы были вынуждены применить силу. Теперь вы проследуете в наш лагерь, где вас ждет суд и казнь. Ганс! Курт! – щелкнул офицер пальцами руки, затянутой кожей желтой перчатки. – Возьмите нарушителя и ведите к лагерю. Остальные пусть ведут его спутников!

Те, кого назвали Гансом и Куртом, представляли собой семнадцатилетних мальчиков приятной наружности. Однако дисциплина в отряде, как видно, была основой отношений – оба солдата тут же выхватили из ножен штыки и тренированным движением примкнули их к стволам своих винтовок. Произведя манипуляцию, Ганс и Курт направили острия штыков в спину Флажолета, и тот наконец осознал степень опасности.

– Вы что, ошизели?! Вы откуда взялись?! Вы что, российским законам не подчиняетесь? Hа какой такой суд вы меня поведете, и при чем тут казнь? Я ничего плохого вам еще не сделал! Подумаешь, автомат достал, так ведь вы меня сами напугали! Hет, не имеете права!