Воин Бездны - Алексей Головлев

Сегодня на рассвете океан приобрёл обычный цвет. Над водой были замечены птицы.

Вверенное мне судно преодолело глубину.

– Гвент!

– Триста футов, капитан!

– Отлично: лот на борт.

Салаун поёжился, запахнул плащ: порывы северного ветра пузырём надули полы, растрепали седые волосы, заставили прищуриться – Эрвану показалось, что он разглядел слёзы на впалых щеках.

С чего бы? Хотя… может, и впрямь – от ветра…

На матросов капитан не смотрел: взгляд его был устремлён на запад, к нагромождению угрюмых туч.

– Тянем, что ли? – Конюх с неодобрением хмыкнул. – Поставят сейчас паруса – чёрта с два вытащим!

Эрван молча встал у борта, обеими руками сжал узел на мокрой верёвке: за ним вереницей построились Конюх, Эрле и Дениэль. Рядом суетился Яник, норовя ухватиться за свободный конец.

Дениэль зашипел, выругался тихо, но яростно.

– Смотри, куда ноги ставишь, малой!

Он попытался ухватить Яника за ухо: тот увернулся, отбежал на пару шагов – от греха подальше. Заливисто рассмеялся:

– Руки коротки, дядя Дэн! Хочешь догнать? Ну давай!

От предвкушения забавы он мячиком запрыгал на месте.

– Хватит! – одёрнул его Эрван. – Тоже мне, игру выдумал! Заняться нечем?

Яник с обидой глянул на Эрвана – губы задрожали, на щеках выступили пунцовые пятна. Затем тряхнул головой. Повернулся, бросил через плечо:

– Не очень-то и надо! – и удалился вразвалочку, залихватски насвистывая.

Эрван покачал головой, бросил косой взгляд на остальных: их лица не сулили Янику ничего хорошего.

«Сам же нарывается, дурень! Ясное дело: скучно ему, тяжело… Океану конца-края нет, заняться толком нечем… А того не понимает, что остальным не легче. Тронь сейчас кого, даже не тронь, а так: словом, взглядом задень… Такое начнётся! А этот молокосос на рожон лезет…»

Эрван с лёгким удивлением понял, что беспокоится о судьбе судна больше по обязанности: раньше при малейших признаках грозы он бы кинулся к Бастиану – обсуждать, решать, действовать… А сейчас и мысли такой не возникло – пусть идёт как идёт.

Приказали измерить глубину – и ладно, и пускай…

– Давай, ребята! На раз-два-три – взяли!

Бечева не желала поддаваться: мокрая, отяжелевшая, она струной уходила под воду, норовя вырваться из рук, изранить ладони, ускользнуть обратно в море, сведя все усилия на нет…

– Раз-два-три – взяли!

«Спасибо, что не каждый день такая радость…»

– Раз-два-три – взяли!

«Триста футов – триста узлов…»

– Раз-два-три – взяли!

«Через каждые десять футов – красная ленточка, через каждые сто – свинцовое грузило… Да где же оно? Неужели и сотни не вытянули?»

– Раз-два-три – взяли!

«Ага! Первая сотня есть!

Двести футов, двести перехватов – почему тяжело так? Верёвки ж меньше становится…»

– Раз-два-три – взяли!

«Им легче, они просто тянут, а я ещё командовать должен… Какого ж меня угораздило помощником стать? Ну давай, парень, давай – чуть-чуть и…»

– Раз-два-три – взяли!

Конюх пристроился у борта, мрачно разглядывая волдыри на покрасневших ладонях. Дениэль и Эрле вяло препирались, растянувшись на мокрой палубе, – спорили, кому сматывать лот.

«Надо бы Эрле приказать: он вроде устал меньше…» – лениво подумал Эрван.

Он открыл было рот, но передумал: махнул рукой и отвернулся. Звуки перебранки раздражали, беспокоили – но не настолько, чтобы преодолеть охватившее Эрвана безразличие.

Он смотрел на череду невысоких волн, увенчанных гроздьями светло-бежевой пены, на горизонт, где в туманной дымке смыкались небо и море, на катящиеся по небу тучи – тёмные и плотные, как валуны…

Ледяной ветер кинжалом полоснул по мокрой коже. Эрван зябко поёжился, с тоской глядя в воду, приветливо журчащую у борта.

«Сейчас бы искупаться… А ещё лучше – нырнуть. Поглубже. И не выныривать».

– Хм. На рассвете было пятьсот, – Бастиан подошёл неслышно. Встал рядом. – Неужели земля близко?

Эрван равнодушно пожал плечами:

– Необязательно. Если бы мерили за пару склянок до того, глубина была б ещё меньше – сто пятьдесят. А впереди, милях в трёх – глубокий участок, тысяча футов примерно. Дальше опять мелководье… Дно под нами очень сильно изрезано, сплошные расселины и складки.

Бастиан посмотрел на него с недоверием и опаской:

– А ты откуда знаешь?

Эрван по-прежнему смотрел на океан.

Долгое, тягостное молчание.

– Знаю, – наконец ответил он. – Что-то вижу, о чём-то догадываюсь, – серединка на половинку: вроде и с палубы смотрю, а вроде снизу.

Он закрыл глаза. Продолжил размеренно и почти напевно:

– Вот жмурюсь сейчас и вижу киль «Горностая» – влажный, почерневший, облепленный водорослями и ракушками… Не могу объяснить точнее.

Бубнёж матросов разом прекратился – словно им кляпы засунули.

Эрван открыл глаза, обернулся: Конюх, Эрле и Дениэль глядели на него с недоумением и ужасом – словно боялись, что у него вот-вот жабры вырастут. А то и чего похуже.

Тяжёлая рука легла на плечо.

– Слушай, парень: тебе помощь не нужна? Я серьёзно: сходил бы ты к Лоэ – самому же спокойней будет! – Бастиан старался говорить весело и непринуждённо, однако Эрван расслышал в голосе боцмана напряжённость.

«Ага, мне… Сказал бы уж сразу – всем остальным! Ясное дело: еды в обрез, кругом океан без края, все всех достали хуже некуда – а тут ещё и сумасшедший на борту… Надоели!»

Эрван угрюмо помотал головой:

– А зачем? Физически я здоров – даже синяки зажили. А что до головы… Вряд ли тут доктор поможет. Нет, не хочу.

– А зря. Очень зря, молодой человек.

Эрван и ухом не повёл: не то успел привыкнуть к внезапным появлениям доктора, не то осточертело все…

Тычок в спину, болезненный и резкий:

– Дуй. Видишь, Лоэ сам за тобой, дураком, явился? Не заставляй ждать.

Эрван устало переводил взгляд с боцмана на доктора: идти не хотелось. Вообще ничего не хотелось.

Новый тычок, сильнее и жёстче – похоже, запас терпения у Бастиана иссяк.

– Вперёд! И не зли меня: я ведь и заставить могу.

В полной тишине Эрван побрёл за доктором, чувствуя затылком опасливые взгляды.

Днём каюта Лоэ показалась простой и обыденной: ни тебе горящих свечей, ни тусклого блеска лезвий, ни пляски теней на стенах – знакомая койка, аккуратно застеленная холстиной, некрашеный стол с дырками от сучков, стопка книг да подсвечник, заляпанный воском. Из окна сочился бледный свет пасмурного утра.

Эрван посмотрел на инструменты в пыльных чехлах, развешанные на стене в том же порядке, как он запомнил… И украдкой облегчённо выдохнул – видимо, хирургическая операция пока не грозила.

Лоэ устроился на колченогом стуле. Скупым кивком указал на койку:

– Прошу.

Эрван осторожно присел на краешек, стараясь глядеть куда угодно – лишь бы не в глаза собеседнику.

– Ну, молодой человек, – рассказывайте!

Эрван замялся: о чём говорить-то? Что он не спит ночами, боясь проснуться на дне, а, когда всё-таки проваливается в дремоту, через несколько мгновений просыпается от удушья? Что иногда он не может выйти на открытый воздух – кажется, что солнце вот-вот испепелит даже сквозь подушку туч? А ещё… И ещё… Ну разве об этом расскажешь? Как слова подобрать? Нет таких в человеческом языке – не придумали ещё.

– Негусто, – подвёл итог доктор после долгой паузы. – Что ж… От всего есть средство, главное – правильно выбрать.

Он в задумчивости потёр виски. Тихо добавил:

– Ну, почти от всего. Сделаем так: сейчас я дам тебе одно ммм… назовём это лекарством. Как выпьешь, ложись на койку – место привычное, верно? Если заснёшь, не страшно – так даже лучше. А когда очнёшься… Я буду знать о тебе больше, чем ты сам.

Холодный испытующий взгляд:

– Готов?

Эрван поёжился: что ещё за лекарство? В прошлое раз лечение дороговато ему обошлось. В памяти мгновенно всплыл бой с фоморским колдуном и хриплый возглас «Кромм!», слетающий с мёртвых губ… Что доктор приберёг на сегодня?

Лоэ рассмеялся – тихим шелестящим смехом, похожим на шуршание пыльных портьер.

– Не бойся. Это не больно и не опасно. Во всяком случае – почти.

– Почти?

– Ну да, – равнодушно отозвался Лоэ. Пальцы его мотыльками порхали над столом, наливая в невесть откуда взявшуюся чашку разноцветные снадобья из маленьких флаконов. – Может, ты от моего зелья пятнами пойдёшь или чего похуже? В этом мире полной гарантии никто не даст. Увы.

Лоэ протянул чашку, сверля Эрвана повелительным взглядом.

Эрван взял обеими руками, стараясь не расплескать. Придирчиво осмотрел: буроватая мутная жидкость, слегка похожая на выдохшийся эль, – ничего особенного. Он почему-то ожидал бурления, сизого дыма, таинственных отсветов на поверхности…

Осторожно понюхал:

– Вроде мёдом пахнет…

Лоэ кивнул.

– А ещё тимьяном и вереском. Горная смесь. Привет из дома. Пей!