Собрание сочинений. Т. 2. Стихотворения 1961–1972 - Борис Слуцкий

«У меня было право жизни и смерти…»

У меня было право жизни и смерти.Я использовал наполовину,злоупотребляя правом жизни,не применяя право смерти.Это — моральный образ действийв эпоху войн и революций.Не убий, даже немца,если есть малейшая возможность.Даже немца, даже фашиста,если есть малейшая возможность.Если враг не сдается,его не уничтожают.Его пленяют.Его сажаютв большой и чистый лагерь.Его заставляют работатьвосемь часов в день — не больше.Его кормят. Его обучают:врага обучают на друга.Военнопленные рано или поздновозвращаются до дому.Послевоенный периодрано или поздностановится предвоенным.Судьба шестой мировой зависитот того, как обращалисьс пленными предшествующей, пятой.Если кроме права свободы,печати, совести и собранийвы получите большее право:жизни и смерти,—милуйте чаще, чем карайте.Злоупотребляйте правом жизни,пока не атрофируется право смерти.

ОБЪЯСНЕНИЕ

В два часа ночи,белой ночи,бледной, полярной мурманской ночибледные мурманские ребятаиграли в футбол на главной площадигорода,                 огромной, как Красная площадь.

Нам не спалось от необычайностигорода, брошенного кучей косточекв глубокую тарелку котловины,а также от белости, бледности ночи.Ночи положено быть черной.Мы смотрели в окна гостиницына азартный, хотя и бесшумныйфутбольный матч                               в два часа ночи,единственный матч в моей жизни,досмотренный до конца.

Мы почему-то вспомнили Черчилля.В зимней Москве 43-го года(может быть, 44-го года)в душераздирающую стынь и стужуон увидел московских мальчишек,лижущих мороженое прямо на улице.«Этот народ — непобедимый», —написано в его мемуарахне только по поводу Красной Армии,но и по поводу московских мальчишек,лижущих белоснежное мороженоесиними от холода языками.

ЛИРИКИ И ФИЗИКИ

Слово было ранее числа,а луну — сначала мы увидели.Нас читатели еще не выдалиради знания и ремесла.

Физики, не думайте, что лирикипросто так сдаются, без борьбы.Мы еще как следует не ринулисьдо луны — и дальше — до судьбы.

Эта точка — вне любой галактики,дальше самых отдаленных звезд.Досягнете без поэтов, практики?Спутник вас дотуда не довез.

Вы еще сраженье только выиграли,вы еще не выиграли войны.Мы еще до половины вырвалисабли, погруженные в ножны.

А покуда сабля обнажается,озаряя мускулы руки,лирики на вас не обижаются,обижаются — текстовики.

«Стихи заводятся от сырости…»

Стихи заводятся от сырости,от голода и от войныи не заводятся от сытостии не выносят тишины.

Без всякой мудрости и хитростинеобходимо душу вытрястипри помощи карандаша(если имеется душа).

А если брюхо ваше толсто,а жизнь смирна или тиха,пишите оды или тостыи — не касайтеся стиха.

«Инфаркт, инсульт, а если и без них…»

Инфаркт, инсульт, а если и без нихустану я от истин прописных,от правды и от кривды ежедневнойи стану злой, замученный и нервный?Как ось — погнусь, как шина — изотрусь,поскольку слишком безгранична Русь,и нас — от самосвалов до такси —гоняют слишком часто по Руси.Легковики — мы на ноги легки.Мы, грузовозы, груз любой свеземи только с грузом грусти и тоскине одолеем, не возьмем подъем.Давайте же повеселеем вдруг,чтоб впредь нигде, никак не гореватьи не заламывать тоскливо рук,в отчаяньи волос не рвать.Давайте встанем рано поутру,не будем делать ровно ничего,а просто станем на таком ветру,чтоб сдул несчастья — все до одного.Давайте, что ли, Зощенку читать,давайте на комедию пойдем,но только чтобы беды не считать,душевный снова пережить подъем.

«Иностранные корреспонденты…»

Иностранные корреспондентывыдавали тогда патентына сомнительную, на громчайшую,на легчайшую — веса пера —славу. Питую полною чашею.Вот какая была пора.

О, зарницы, из заграницыозарявшие вас от задницыи до темени.                   О, зарницыв эти годы полной занятости.

О, овации, как авиация,громыхающая над Лужниками.О, гремучие репутации,те, что каждый день возникали.

О пороках я умолкаю,а заслуга ваша такая:вы мобилизовали в поэзию,в стихолюбы в те годавозраста́, а также профессии,не читавшие нас никогда.Вы зачислили в новобранцыне успевших разобраться,но почувствовавших новизну,всех!               Весь город!                                      Всю страну!

«У великих людей на могильных камнях…»

У великих людей                               на могильных камняхвысекают даты и профессию.У простых людей — только даты.У всех закавказцев — также профессию,хотя не все закавказцы —великие люди.У самых великиходно слово:фамилиюили даже личное имя.

«Просторечие. Просто речь…»

Просторечие. Просто речьдешевая, броская,но гремучая, словно сечьзапорожская.

Словно смерд — до княжениядоработаться нелегко.Так вокнижение, вокниже́ниепросторечия — нелегко.

Но слепляются грязи — в князи,но из хамов бывает пан,сохраняющий крепкие связис той избой, где он ел и спал.

Сколько книг — издайте и бросьте,никому ни к чему они.А написанное на берестеразумеется в наши дни.

«Критики меня критиковали…»

Критики меня критиковали,редактировали редактора,кривотолковали, толковалис помощью резинки и пера.

С помощью большого, красно-синего,толстобокого карандаша.А стиха легчайшая душане выносит подчеркиванья сильного.

Дым поэзии, дым-дымокнезаметно тает.Легок стих, я уловить не мог,как он отлетает.

Легче всех небесных телдым поэзии, тобой самим сожженной.Не заметил, как он отлетелот души, заботами груженной.

Лед-ледок, как в марте, тонок был,тонкий лед без треску проломился,в эту полынью я провалился,охладил свой пыл.

«Благодарю за выволочки…»

Благодарю за выволочки.Они мне в смысле выучкидают довольно много.Кланяюсь в ноги.

За головомойки, трепкиблагодарю покорно,сконфуженно и робко,охотно и проворно.

Благодарю за выговоры,поскольку в смысле выборанет у меня иного.Кланяюсь снова.

Спасибо. Спасибо.Спасибо. Благодарствуюза лекции спесивыес осанкой государственною.

Стерпится — слюбится.Недаром вся возня.Вы выводили в люди всеи — вывели меня.

ИСТОРИКИ БЫЛЫХ ВЕКОВ

Мы связываем связь времен,ту, что еще при Гамлете распалась.А связывать нам нелегко. Распарясь,измучась, связываем связь времен.Нам не дано увидеть новизны,узнать ее, признать ее воочью.Но связь времен мы все-таки должнысвязать. И вяжем — днем и ночью.Как будто сети рыбаки плетут,как будто нить судьбы прядуттри пряхи при царе Горохе,мы связываем времена, эпохи,периоды. И эры. И века.Как эта вязка нелегка!Как руки ободрали нам канаты!Но все же вяжем! Надо, значит, надо.А — надо.

МНОГОВАРИАНТНОСТЬ ИСТОРИИ