Дорога вспять. Сборник фантастических рассказов (СИ) - Костюкевич Дмитрий Геннадьевич

– Изгои?

Сержант как-то странно посмотрел на Брода, прошёлся вдоль переборки, сел на место и принялся жадно пить чай.

– Нет. Крысы в стенах Конгломерата.

– Люди?

Марселлус невесело усмехнулся.

– А Изгои – кто? Черви?

– Я хотел сказать…

– Покопайся в инфоканале, теперь есть доступ. – Вид сержанта говорил: разговор закончен. – Там всё есть – про этот астероид, галактику, насилие и метафору власти.

Брод повёл пальцем по краю стакана.

По поверхности жидкости пошла рябь.

– Чёрт, – сказал Марселлус, когда Брод стал свыкаться с тишиной. – Наверное, я тебе даже завидую.

– Чему?

– Белым пятнам в голове. Политическому дальтонизму. Когда для того, чтобы не стрелять, необязательно видеть правильную эмблему на груди человека напротив.

Брод хотел что-то ответить, но замер, глядя в пустоту.

– Братва дала «добро», – сообщил по интеркому капитан. – Идём на снижение.

– Когда?

– Уже! Быстро в кроватки!

Брод торопливо устроился в противоперегрузочном ложе и подтвердил готовность. Марселлус не спешил (знал Реккеда очень хорошо – корабль не начнёт посадку, пока все не будут готовы): допил остатки холодного чая, снял тяжёлые ботинки и долго ёрзал в нише, лукаво поглядывая на сетчатый «рот» интеркома, прежде чем сказать компьютеру: «Готов». Капитан снёс издевательства молча.

Корабль медленно развернулся, начал проседать, словно тонущий континент, а потом, набрав скорость, нырнул в окошко силового поля и какое-то время спустя приземлился на астероид, терраформированный трудом ветра и человека.

В посадочной шахте корабль держали почти сутки.

Это время Брод провёл в библиотеке. Ввёл в инфоканал запрос «Бобо» и тупо просматривал заголовки ссылок, бегущие по панели. В нишах переборки услужливо ждали пластины е-ридеров.

Наконец бандиты, контролирующие Фаетон и Шпагат (и в довесок астероид под Радужным Деревом), спустили «рукав» и подняли экипаж и пассажиров «Ртути» на поверхность.

Главное здание космопорта производило убогое впечатление. Пятнало взгляд заплесневелым кафелем и атмосферой убежища.

Четверо вооружённых революционеров презрительно осматривали мужчин «Ртути» и гнилозубо лыбились, щупая выбоинами глаз женщин. Свои взгляды они синхронизировали с движением стволов и сопел оружия.

Полковник Рум с сержантами стоял впереди, в трёх метрах от приставленных надзирателей, остальные устроились на полу и грязных массажных скамейках. Крысы, загнанные в угол большой залы.

Табло под потолком транслировало выгоревшие схемы и битый пластик.

– Они уничтожили корабли Конгломерата, посланные для установки Портала, – шепнул капитан Броду. – Следующие прибудут не раньше, чем через пятнадцать стандартолет. И это будут не просто транспортники и крейсеры сопровождения – придёт армия.

Брод осматривал бандитов. Трудно было назвать их солдатами, даже наёмными. В неряшливом облике каждого проступала готовность возглавить собственное восстание или стать лидером кровавой оргии. Неизменные бороды, агрессивный камуфляж. Свои винтовки, импульсники и автоматы они словно набирали с армейского «шведского стола» – никакой закономерности и однообразия.

– Паломники, значит? – ухмыльнулся бандит с просевшей на плечи головой, ни к кому конкретно не обращаясь. Он не выпускал из зубов стеклянную люфу и часто сплёвывал.

– Лижете богу жопу в надежде на просветленческий пердёж? – добавил после паузы. – Какому из них?

Его товарищи выпрыснули в спёртый воздух безмерные порции смеха.

Анква Дрю не выдержала. Но ей хватило благоразумия поработать над тоном.

– Бог один. Он – Творец. Но никто не запрещает другим верить в иные имена, в конце концов, возможно, они лишь тени главного Имени.

Люфа сплюнул. Атеизм выделялся на его лице не хуже ломаного носа.

– О как, пацаны! Слыхали? Так что… – он проткнул взглядом молодого паломника, сидящего на полу, – …и богинь, выходит, няма? А, паря? Не видал? С сисяндрами такими загорелыми?

Парень опустил глаза.

Бандит зашёлся выхлопами хрипа.

Штурман сжал Анкве локоть: молчи.

– Сенатор Шпагата сбежал на Нову, – снова зашептал капитан. – Голову губернатора бросили в малиновую реку. Теперь с туристов, рискнувших посетить Дерево, дерут втридорога. А иногда пускают кровь.

Люфа указал на парня пальцем, потряс серым ногтём, затем повернулся к Анкве.

– Не видел ваш парниша. Не-а! А ты, мать, походу самая возвышенная?

– Я лишь следую по святым местам. Несу своё поклонение.

– Это место свято? Ты за нашу дыру базаришь? Не на ветвях ли Радужного куста поселился твой бог?

– Помимо своей веры, мы несём слова других смертных.

– За бабос? Так?.. Ладно, не кексуйтесь, – успокоил Люфа. – Подмажете Колчана и чирикайте с Деревом сколько угодно.

Рум стоял неподвижно – следил за дверью, за которой исчез один из авторитетов этого отстойника. Посадочное поле скрывали листы жести.

– Мать, а тебя не смущает, что я создал твою тушку две минуты назад?

– Что?

– Что-что? Я твой бог. Твой – Создатель.

– Мне пятьдесят лет. Вы не могли создать…

– Набросал тебе ложных воспоминаний, остальным тоже. Сечёшь?

– Я…

– Если вы Бог, то способны совершить чудо? – влезла врач.

– О! – бандит осклабился. – Легко.

Сопло его импульсника дрогнуло. В этот момент дверь распахнулась.

Шаги принесли к скопищу людей мужчину в лёгком прогулочном костюме. Белое пятно среди тёмной плитки и тлеющих каналов аварийного освещения. Гладковыбритое лицо, довольно симпатичное, с некоторым угловатым шармом молодости. Не больше тридцати. Волосы цвета охлаждённого свинца. Казалось, он здесь случайно. Просто вышел не из той двери, не в тот мир.

– Я представитель пахана Колчана. Пройдёмте за мной.

Рука пригласила. Бандиты, дыша в бороды, посторонились. Люфа сделал попытку сплюнуть, но передумал.

– Все? – спросил капитан.

– Да, – Светлый костюм кивнул. – Мы поместим вас во временных апартаментах на территории космопорта. Заранее извините за условия. А представители вашей миссии смогут оговорить с Колчаном условия посещения Радужного Дерева. Трюм мы уже просканировали – думаю, проблем с записками не будет. Сможете оставить, но, сами понимаете, как долог будет их век.

Они пошли.

Брод держался середины. Всё, что он услышал из разговора Светлого костюма и полковника:

– Как я здесь оказался? Головорезам тоже нужны парламентёры и бухгалтеры…

Эта история не о сержанте Клае, но он играет в ней свою роль. Вы и так остались обделёнными – беседами Брода и Марселлуса, всходами хрупкой дружбы двух людей. Двух врагов.

Будет несправедливо, если вы не услышите, как сержант скажет, что он – потомок первых Изгоев. Как и другие люди на «Ртути». А Брод кивнёт – он знал, догадался.

Печально, что вы не увидите паутину кратких объятий. В них – много слов и дождя. Притоптанных ориентиров.

Несправедливо. Столько прошло мимо. Но вы – всегда спешите. А рассказчик слишком много знает «про себя», порой пишет шёпотом, без букв.

Но нельзя не упомянуть, что именно Марселлус дал Броду свой скафандр класса «Тьма», когда Колчан посоветовал договариваться о посещении Карниза с местным патрулём, – за что после лишился половины кредитов и попал под трибунал. И именно Марселлус помог землянину в той ночной вылазке.

И на прощание:

– Найди её.

Брод просунул пальцы в отверстие и приподнял люк, а затем, перехватив свободной рукой за высвобожденный участок ребра, рывком перевернул. Чугунный кругляш упал «орлом» – Брод мысленно отдал «решку» голове дракона, выбитой на лицевой стороне, – и с обрывистым металлическим стоном впечатался в пол подвала.