Дорога вспять. Сборник фантастических рассказов (СИ) - Костюкевич Дмитрий Геннадьевич

Но это общество оказалось ещё более жестоким – оно выталкивало убогих, больных, безработных, не предоставляя ни малейшего шанса. Разрушенная антропологами легенда о лакедемонских детоубийствах – зеркало той реальности. Даже добровольная праздность каралась ударом энергетического кнута. Его держали руки сильных мира сего.

Человечество скачками продвигалось вперёд, научно-технический прогресс шагал семимильными, наращивалось старое, исследовалось новое. И в какой-то момент после создания самовоспроизводящихся машин и успехов в сфере энергосинтезирования технологическая сингулярность перестала быть футурологической гипотезой. За считанные десятилетия космос утратил образ беспощадного океана, каким он видится человеку в исхудалой лодке.

А потом Земля перестала быть человеку единственным домом. Но не скинула паразитирующую церковь со своего загривка. Миллиард бродяг, калек и безработных были выдворены за пределы Солнечной системы на космобаржах и депортационных шатлах и брошены на планетах «третьего сорта» с запасами самого необходимого. «На первое время».

Они не умерли. Не исчезли бесследно. Они стали Изгоями.

Среди них было немало бывших учёных, военных и инженеров. И они смахнули с головы корону из терниев, встали на ноги и взялись за проекты и строительство, чтобы другие могли позже взяться за оружие.

Баллоны с хлором…

…падают на развороченную первой волной бомбардировок улицу, на уцелевшие и разбитые дома…

…и воздух не в силах их остановить, если только не уплотнится до льда…

Он стонал. Уже в своей кровати.

Снова сон. Маленький по сравнению со сновидениями в криокамере, но такой колючий.

– Я могу подкорректировать вашу память. Избавить от боли воспоминаний.

Врач рядом. Халат, над которым горят серые глаза. Женские руки с уродующими парапетами вен.

– Как?

– Это довольно просто при теперешних технологиях. Терзающее воспоминание изымается и переносится в другую область, контакт со стрессовыми точками разрывается.

– Нет…

– Это абсолютно безопасно.

Он схватил её за локоть. Довольно болезненно, но она даже не вскрикнула, загипнотизированная искренним ужасом – не гневом, – расплескавшимся в покрасневших глазах мужчины.

– Не смей, – сказал он, рот подёрнуло судорогой. – У меня больше ничего не осталось…

Туманность Радужное Дерево находилась на высоте 0,83 парсека над плоскостью галактики Стопа Хонсу. Корабли-колонизаторы, направленные в Стопу Хонсу из ближайшей обжитой галактики, нашли пригодными для жизни (с доступными реконструкциями) четыре планеты первой и второй фаланги – по две в каждой. Неслыханная удача!

После освоения и «капремонта» был подан запрос на Землю – сердце Конгломерата – на размещение Портала. Красота и загадка Радужного Дерева сулила выгодные туристические туры, а жителям Новы, Эксмы, Шпагата и Фаетона – часть прибыли и открытие торгового Нуль-пути.

Транспортник с инженерами, конструкторами и монтажниками на борту, готовыми на месте возвести «Окно» из содержимого трюмов, отправился из Млечного Пути в Стопу Хонсу. Секрет порталов Конгломерат держал в строжайшем секрете, и поэтому далёкая звёздная система замерла в ожидании новых возможностей. Но туристов хватало и без джантирования. Из галактик-соседей потянулись корабли с зеваками.

Не дожидаясь помощи с Земли, сенатор Шпагата развернул программу подготовки. Его распоряжениями под малиновую реку, спадающую, несмотря на абсурдность и противоречие законам физики, из ветвей туманности, был отбуксирован астероид, на котором возвели города с автономной системой снабжения всем необходимым.

После начала посещений Карниза – кольца из грибовидных обломков вокруг туманности – появились новые загадки. Радужное Дерево играло с метрикой пространства-времени, как котёнок с клубком ниток. Некоторые туристы исчезали, другие молодели или старели на глазах, третьи – слышали голоса из прошлого, голоса мёртвых.

Когда транспортник с Земли добрался до цели – тридцать пять стандартолет – на Фаетоне уже как два стандартогода свершилась революция. После вспышек ретрочумы и беспорядков к власти пришли бандитские кланы.

Такой информацией обладал экипаж «Ртути» на момент отлёта от Красной Длани. Анабиоз скрыл от них почти двадцать лет истории освоенного людьми космоса. И теперь они черпали из инфоканала, ставшего доступным после входа в Стопу Хонсу, пригоршни свершившихся событий.

Никто не хотел заходить в тёмную пещеру, не прочитав таблички у входа.

В смотровом куполе Радужное Дерево рассеивало свет раскинувшихся под ним звёзд. Оставалось только удивляться, как скопление пыли и газа может образовать такую причудливую и завораживающую форму.

– Он так и не вышел из каюты?

Полковник Рум покачал головой. Морщины вокруг его глаз напоминали татуировки.

Капитан проверил реверс тяги, повернулся к креслу собеседника.

– Вы разрешите ему сойти на планету, если санкционируют посадку?

Полковник устал, он – старый спецкостюм, увешанный штрих-пластинами. Он обещал своим внукам Будущее, но успеет ли? Страшно вручать Будущее таким же, как и ты, старикам. Можно состариться даже молодым, в тридцать, в сорок. Жизненный опыт наполняет вагонетку твоего тела тяжестью, режет морщинами-трещинами. Этот мужчина, Брод – он тоже знает про это…

– Он не пленник.

– А кто? Гость?

– Хватит вопросов.

– Клай с ним?

– Каждый вечер.

Полковник вздохнул, зашторил глаза. Теперь – действительно хватит.

Изгибаясь на лету, малиновая река падала с кроны Радужного Дерева и, буравя силовые вихри и всполохи, достигала опоясывающего туманность Карниза. Словно сияющий призрак, раскручивающий вокруг талии каменный обруч. Затем река неправдоподобно медленно бросалась в пропасть космоса, к следующему каменному препятствию – скованному гравитационными полями астероиду, всегда готовому подставить сказочному потоку свою спину. Там она растекалась в небольшое озеро и словно иссякала.

– Смотри внимательней, – посоветовал Марселлус Клай. – На волны.

Брод смотрел. Минуту, вторую, ища странность, на которую намекал голос сержанта, высматривая какое-то неведомое существо или необъяснимую форму гребня, цвет перелива. Тщетно. Он уже собирался спросить: «Что я должен увидеть?», когда понял. Это было очевидно.

Малиновая река текла снизу вверх. Бежала к «листве» Радужного Дерева, минуя Карниз, пенясь алмазной крошкой. Водопад, несущийся вспять.

Брод не нашёл слов. Как и сил оторваться от иллюминатора. Бобо бы понравилось… И если Сатурн с его поверхностной пляской температур – резервация грешников, то пусть здесь разместится рай. Рай рукотворный, кем-то, когда-то.

Орбитальное сканирование астероида транслировало унылые картинки.

Посадочные шахты оставались доступны лишь в Смерше. Космопорты двух других мини-городов были завалены – трупами и уничтоженной техникой, а шахты засыпаны песком. Это больше всего поразило Марселлуса: не мертвецы и следы бойни – песок.

– Ты глянь, колодцы они завалили, – поцокал языком сержант. – В такие по три линкора влезет…

– Роботы? – предположил Брод. – Бульдозеры-автоматы?

– Может, и так. Один чёрт, впечатляет. Никогда такого не видел.

– А тела?

– Этого вдоволь.

Марселлус ещё раз глянул на закупоренные шахты и отодвинулся от смотровой панели. Брод покачал головой:

– Я не про то – что там произошло?

– Бойня. Переход власти от губернатора к преступным группировкам.