Борьба за господство на Черном море - Андрей Платонов

Базовые судоремонтных мастерских Черноморского флота накануне войны

Примечание: БМ — базовая мастерская, ВП — военный порт, ГБ — главная база.

Когда заходит речь о судоремонте в годы войны, базовые мастерские как бы остаются в тени, но их роль в поддержании сил флота в боевой готовности невозможно переоценить, так как без них судоремонтные предприятия флотов и флотилий просто бы «захлебнулись».

Директивой наркома ВМФ от 26 февраля 1941 г. на случай начала войны перед Черноморским флотом ставились следующие задачи:

— обеспечить господство советского флота на Черном море;

— активными минными постановками и действиями подводных лодок не допустить прохода флота враждебной коалиции[6] в Черное море;

— не допустить подвоза через Черное море войск и боевого снаряжения в порты Румынии, Болгарии и Турции;

— не допустить высадки морских десантов на советское побережье Черного моря;

— в случае выступления Румынии уничтожить ее флот и прервать морские коммуникации;

— не допустить действия кораблей противника против нашего побережья;

— быть готовым к высадке тактических десантов;

— блокировать побережье Румынии, включая устье Дуная, и уничтожить или захватить румынский флот;

— содействовать левому флангу Красной Армии для форсирования р. Дунай и при дальнейшем продвижении вдоль побережья Черного моря;

— осуществлять противовоздушную оборону Главной военно-морской базы и Керченского сектора береговой обороны.

Перед Дунайской военной флотилией стояли следующие задачи:

— не допустить форсирования противником р. Дунай на участке от устья р. Прут до устья Килийского гирла р. Дунай;

— не допустить прохода кораблей и судов противника на участке Рени — устье Килийского гирла;

— оказать содействие сухопутным войскам в отражении возможного удара противника с направления Галац на Джурджулешть.

Даже беглого взгляда на состав и состояние военно-морских сил на Черном море достаточно, чтобы понять полное превосходство советского Черноморского флота на театре[7]. Единственным слабым местом являлся Дунай, где румыны располагали более мощными мониторами, — однако там это отчасти компенсировалось наличием бронекатеров. Во всех случаях Черноморский флот должен был по оценке командования ВМФ надежно решить все поставленные перед ним задачи.

Имевшиеся средства береговой обороны обеспечивали надежное прикрытие с моря пунктов базирования флота и его развертывание в мобилизационный период. Предусмотренная мобилизация судов гражданских ведомств должна была усилить флот малыми боевыми кораблями и вспомогательными судами. Наличие на театре крупных судостроительных заводов позволяло в первые месяцы войны ввести в строй ряд боевых кораблей, постройка которых заканчивалась. Те же Николаевские заводы вместе с Севморзаводом в Севастополе должны были гарантированно обеспечить все виды ремонта, в том числе боевого и любой сложности.

Даже ВВС Черноморского флота, несмотря на то, что основу их парка составляли морально устаревшие машины, выглядели внушительно. Нельзя забывать, что качественно советские самолеты уступали германским — но отнюдь не румынским. ВВС одного Черноморского флота количественно превосходили всю авиацию Румынии, а качественно ей как минимум не уступали.

Война началась…

Начало Великой Отечественной войны на Черном море описано во многих изданиях и достаточно полно. Поэтому мы лишь уточним детали и расставим некоторые акценты.

В первой половине июня 1941 г. в северо-западной части Черного моря состоялись общефлотские учения, которые обычно проводились в конце лета, чаще осенью. Это явилось прямым следствием тех задач, которые поставил нарком ВМФ на 1941-й учебный год. После окончания учений 18 июня флот остался в повышенной оперативной готовности № 2. Но еще 17 июня Дунайская военная флотилия в соответствии с поставленными ей ранее задачами начала оперативное развертывание своих сил.

И пусть вас не смущает дата 17 июня. В тот же день, например, войска Прибалтийского особого военного округа начали развертывание из мест постоянной дислокации по плану прикрытия государственной границы. 21 июня все основные силы ПрибОВО находились в назначенных районах или на подходах к ним, штабы — на замаскированных командных пунктах, как правило, в лесных массивах. 18 июня на готовность № 2 перешел Северный, а 19 июня — и Балтийский флот. Очевидно, что командующие флотами и флотилиями, а также отдельными военными округами заранее начали подготовку к отражению возможной агрессии, которая могла начаться именно 22 июня 1941 г. Что касается Прибалтийского и Одесского военных округов, то это не тема нашего разговора, а вот в отношении ВМФ — тут однозначная заслуга его наркома, адмирала Николая Герасимовича Кузнецова. Другое дело, как этой «подсказкой» воспользовались на флотах. Например, мы знаем, что балтийцы начало войны банально проспали.

В 01:15 22 июня нарком ВМФ объявил Черноморскому флоту оперативную готовность № 1. К моменту начала фактических военных действий на эту оперативную готовность в главной базе флота перешли 61-й зенитный артиллерийский полк, 1-й, 2-й, 3-й и 116-й артиллерийские дивизионы береговой обороны, двенадцать самолетов на аэродроме Бельбек, ЭПРОН. Севастополь затемнили, а весь личный состав собрали на корабли и в части флота. До начала военных действий на оперативную готовность № 1 перешли также Дунайская военная флотилия и ряд кораблей, частей и подразделений военно-морских баз. В 03:10 на оперативную готовность № 1 перешли Батумская, в 03:25 Одесская, в 03:30 Николаевская и в 04:55 Новороссийская военно-морские базы.

Военные действия на Черноморском театре начались в 03:07 22 июня постановкой германской авиацией мин на входном фарватере в Севастопольскую бухту. В налете участвовало пять самолетов, из которых минимум четыре несли по две донные парашютные мины. По крайней мере две мины попали на берег, где сработали самоликвидаторы. Согласно «Хронике Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре» первый ощутимый бомбовый удар по Севастополю германская авиация нанесла 30 сентября. До этого, по-видимому, имели место минные постановки, так как все единичные взрывы фиксировались ночью одновременно с падением мин на внешнем рейде.

Но регулярные налеты на главную базу флота начались в последние дни октября. Это важно с той точки зрения, что в течение первых четырех месяцев войны органы управления Черноморского флота работали в Севастополе в относительно комфортных условиях, практически не ощущая на себе реального воздействия противника.

Что касается минных постановок, то в течение первого месяца войны авиация противника произвела шесть налетов с целью минирования рейдов Севастополя. По данным штаба Черноморского флота с 22 июня по 7 июля, когда попытки заградить выход из главной базы проводились с наибольшей интенсивностью, вражеская авиация сбросила на подходах к Севастополю 44 неконтактных мины. Из них 24 упали непосредственно на выходе из Северной бухты. Кроме Севастополя, в течение первого месяца войны германские самолеты дважды минировали выход из Днепровско-Бугского лимана.

Минно-заградительные действия противника в начале создали значительное напряжение для судоходства в районе Главной базы флота и вызвали потери в боевых кораблях и вспомогательных судах. В первые же дни войны у Севастополя на германских минах подорвались эскадренный миноносец «Быстрый», паровая шаланда «Днепр», буксир СП-12 и 20-тонный плавучий кран. К борьбе с неконтактными, и прежде всего с донными минами советский ВМФ готов не был. И это при том, что впервые с подобным оружием мы столкнулись еще в годы Гражданской войны и борьбы с иностранными интервентами. Правда, немцы не применяли неконтактные мины массированно, и это позволило чисто организационными мерами в сравнительно короткий срок несколько ослабить минную опасность в районе Севастополя, корабли и суда по фарватеру продолжали выходить из базы и заходить в нее.

Уже в 06:00 22 июня из Москвы ушла директива наркома ВМФ о начале постановки оборонительных минных заграждений, а в 09:29 — о развертывании подводных лодок в район между Констанцей и Сулиной, между Констанцей и Бургасом, но вне территориальных вод Болгарии. Подлодкам ставилась задача действовать на коммуникациях, но только по судам Румынии и Германии. Непосредственно на подходах к Констанце и Сулине приказали подводных лодок не развертывать, «ввиду предстоящей операции обстрела этих баз надводными кораблями».

Разрешение на активные боевые действия авиации против Румынии было получено только к вечеру 22 июня и то после настоятельной просьбы Военного совета ЧФ. В 15:08 22 июня командующий флотом направил наркому ВМФ телеграмму следующего содержания: «Немецкие самолеты непрерывно безнаказанно бомбят Измаил. Румынские мониторы уничтожают погранзаставы, а наша авиация ничего не делает. Прошу бомбить Тульчу, Исакчу; аэродромы противника». В ответ на это донесение через три часа получили телеграмму заместителя наркома адмирала И.С. Исакова, в которой указывалось, что «Сталин разрешил бомбить Тульчу, Исакчу, аэродромы. Передано Генштаб, для постановки задач ОДВО[8]. Можете помочь СБ из СЗ района, предварительно согласовав ОДВО». Почти сразу, в 18:49 из Москвы ушла директива за подписью Н.Г. Кузнецова «Нанести воздушный удар по Констанце и Сулине с задачей разгрома базы. Объекты: нефтебаки, склады, мастерские, ж/д депо». На флоте эту директиву получили в 20 часов.