Плач Агриопы - Алексей Филиппов

Управдом, пошумев в тесноте «девятки» и сбросив пар, неожиданно для себя самого выдохся и присмирел. Ему даже удалось расслабиться и слегка успокоиться. Он справедливо рассудил: с пробками или нет, а дорога ему одна — в Домодедово, — так что нужно ехать, когда едется, а всё остальное — как бог даст. Павел даже включил радио и начал прислушиваться к тому, что там вещают на эфэм-волнах. Как всегда, в эфире преобладала музыка — для самых разных ушей, на любой вкус. Лениво покручивая настройку, управдом выбирал музыку под настроение; морщился, когда слышал голос диктора — его раздражала пустая болтовня. Задержался, услышав «Paint It Black» в исполнении «Роллинг Стоунз», и дослушал до конца.

Выдал радиоволне кредит доверия, решил обождать переключаться на что-то другое и тут же был разочарован. Раздались позывные радиостанции, — короткий бравурный джингл, — и молодой женский дикторский голос пообещал порадовать меломанов «чем-то особенным» после короткого выпуска новостей. Рука Павла потянулась к ручке настройки, но внезапно замерла на полпути, а потом и вовсе опустилась безвольно. Радио сообщало:

- Всемирная организация здравоохранения сегодня утром заявила, что скорость и масштабность распространения нового неизвестного заболевания, которое журналисты уже успели окрестить Босфорским гриппом, позволяют характеризовать его как массовую эпидемию. На сегодняшний день с подозрением на Босфорский грипп госпитализировано более полутора тысяч человек. Напоминаем, что первые заболевшие появились около шести дней назад, сразу в нескольких курортных городах средиземноморского побережья Турции и Болгарии. Несмотря на то, что болезнь, как утверждают медицинские работники, протекает тяжело, смертельных случаев, на данный момент, не зафиксировано, — впрочем, как и случаев исцеления. Многие страны ввели карантин для всех видов транспортных средств, прибывающих из зоны эпидемии. Вчера решение об этом было принято и Минздравом Российской Федерации. Во всех морских портах и аэропортах страны, на всех пограничных пунктах будет осуществляться медицинский контроль и проводиться медобследование лиц, въезжающих на территорию Российской Федерации из проблемных областей. Минздрав Российской Федерации рекомендует российским гражданам воздержаться от поездок в страны, где риск сделаться жертвой новой эпидемии на данный момент остаётся высоким.

Управдом чертыхнулся. Впрочем, его настроение, и без того испорченное опозданием в аэропорт, лишь на мгновение упало ещё ниже, укатилось под плинтус; потом оно даже, как будто, слегка поднялось. Павел, бесспорно, боялся за девчонок, но, как любой здравомыслящий человек, понимал, что эпидемии, наподобие птичьего, кошачьего, свиного или крокодильего гриппа, — это, в первую очередь, сытный кусок хлеба с маслом для медиков и фармацевтов. Он не был горячим сторонником пресловутой теории заговоров, но ничуть не сомневался: соблазну придумать и продать дорогущее лекарство от несуществующей болезни сможет противостоять далеко не каждый здравоохранитель земного шара. Клятва Гиппократа покупается и продаётся точно так же, как любые другие клятвы и посулы. Как правило, в этом нет ничего хорошего, кроме плохого, но не на этот раз: сегодня, благодаря бездельникам и перестраховщикам из Минздрава, у Павла есть-таки шанс встретить Еленку с дочкой. Должно быть, их промурыжат на контроле битый час, если не больше, — а уж за час он прорвётся в Домодедово через любые пробки.

Каширское шоссе порадовало — восемь полос вмещали всех, желавших прокатиться в обоих направлениях, хотя разновеликого транспорта сновало туда-сюда и немало. Павел так и не стал менять радиоволну, дождался окончания новостей (рассказали про взрыв бытового газа в пятиэтажке в Удмуртии, про разгромный проигрыш питерского «Зенита» в Кубке Чемпионов), а потом послушал ещё немного музыки. Диктор не обманула — композиции шли незаезженные, всё больше «британцев»-семидесятников, — и управдом, время от времени, даже подпевал кое-чему знакомому.

Подъезжая к аэропорту, Павел ещё раз набрал Елену, снова безуспешно. Когда здание аэропорта, слегка похожее на сплюснутую котлету, уже отчётливо различалось за мутноватым ветровым стеклом, управдом решил, что не станет экономить и парковаться на отдалённых парковках, а встанет на самую ближнюю от входа и самую дорогую. Свободных мест на ней в это утро было не так, чтобы много, но для Павла местечко нашлось. Он пробурчал кое-что нелицеприятное в адрес широченных джипов и лимузинов представительского класса, нахально перегородивших дорогу, чуть не сбил здоровенную мусорную урну, уступая одному из наглецов, и, наконец, запарковался поближе к выезду со стоянки. Павел надеялся, что ждать отпускниц ему придётся не долго.

В Домодедово было суетно и людно, как всегда. Никаких особых мер предосторожности, в связи с карантином, управдом не заметил. Зато, подойдя к электронному табло прилётов, легко обнаружил там рейс, пассажирками которого числились Еленка с Татьянкой. На удивление Павла, статус рейса не был отражён вообще. Ни «прибыл», ни «задерживается», напротив комбинации из букв и цифр и надписи: «Анталья», — не значилось. Слегка занервничав, Павел принялся — раз за разом — набирать телефонный номер бывшей жены, но нудный служебный голос продолжал утверждать, что телефон Еленки выключен, или находится вне зоны доступа. Управдома хватило на полчаса волнений и метаний; после чего он отважился на то, что делать ненавидел — вступил в контакт со служительницами информационной стойки аэропорта.

Нелюбовь к таким контактам была у Павла профессиональной: ему, в годы горения на работе, приходилось встречать туристов практически во всех столичных аэропортах; порой возникали проблемы, вроде потеряшек, или поиска правильного пути в сортир; и ни разу лицензированные информаторши (на стойках почти всегда работали девушки) не сумели ему хоть сколько-нибудь помочь. Однако на этот раз всё оказалось куда диковинней. Не успел Павел сформулировать вопрос — что с рейсом и, если есть задержка, надолго ли, — как из-за низенького столика поднялся грузный седовласый мужчина в сером штатском костюме (в стайке девушек он выглядел весьма нелепо):

- Встречаете шестьсот восьмидесятый, чартерный, из Антальи? Кто у вас там?

- Жена и дочь, — Павел слегка опешил; мужчина был скорее мрачен, чем просто деловит и серьёзен.

- Назовите фамилию, — бросил грузный.

- Мою? — уточнил, с захолодевшим сердцем, управдом.

- Если у вас с женой одна фамилия — можете вашу; если нет — фамилию жены, — Похоже, мужчина совсем не шутил, хотя сказанное прозвучало слегка комично; Павел назвал фамилию.