Поэмы Оссиана - Джеймс Макферсон

* Она подразумевает значение его имени - мрачный человек.

Он отдал меч, уступая ее слезам, но она пронзила его отважную грудь. Пал он, как камень, отторгнутый горным потоком. Руку простер и молвил.

"Дочь Кормака-карбара, ты сразила Духомара. Холоден меч в груд моей, Морна, я чувствую холод его. Отдай меня деве Мойне; * Духомаром грезила она по ночам. Она воздвигнет мне могильный холм, и охотник, узрев его, восславит меня. Но вынь же меч из груди моей, Морна сталь холодна".

* Moina - нежная душой и телом.

Она подошла, обливаясь слезами, она подошла и вынула меч из груди его. Он вонзил сталь в ее белое тело, и рассыпались по земле ее золотые кудри. Кипучая кровь струится из раны и багрит ее белые руки. Трепетом смерти объята, лежала она, и отзывалась пещера Туры на ее стенанья".

"Да почиют в мире, - сказал Кухулин, - души героев; велики был деяния их в грозный час. Так пусть же на тучах летают они вкруг меня* и являют мне воинственные лики свои, чтобы тверда была душа моя в час опасности, а десница подобна грому небесному. Но ты явись мне в лунном луче, о Морна, да узрю я тебя в окне в час моего отдыха, когда мирными станут мысли мои и отзвучит бряцанье оружия. А сейчас собирайте силы племен наших и пойдемте на бой за Эрин. Будьте рядом с моей боевой колесницей, пусть ваш бодрый клич сольется со стуком ее колес. Положите возле меня три копья. Следуйте за моими скакунами, дабы душа моя крепла в друзьях моих, когда мрак битвы сгустится вокруг сиянья моей стали".

* Тогда считалось (а некоторые горцы считают и поныне), что души усопших летают вокруг своих живых друзей и иногда являются им, когда те замышляют великие свершения.

Как источник пенистый свергается с затененной мрачной кручи Кромлы,* когда катится по небу гром и темная ночь скрывает половину холма, так яростны, так ужасны ринулись неисчислимые сыны Эрина. Вождь их словно кит океанский, за которым стремятся волны, источает водометом доблесть свою и разливает по брегу могущество.

* Словно река наводненная в поле внезапная хлынет, Бурно упавшая с гор, отягченная Зевсовым ливнем.

Гомер [Илиада, XI, 492].

С горных срываясь высот, покрытые пеною реки

Гул издают и бегут на равнину, и каждая путь свой

Опустошает.

Вергилий [Энеида, XII, 523].

Сыны Лохлина услышали шум, подобный реву потока зимнего. Сваран ударил в щит свой горбатый и кликнул сына Арно. "Что за жужжанье с холма несется, точно мушиный рой летит ввечеру? Нисходят ли долу сыны Инис-файла или шумные ветры стонут в лесу отдаленном? Так ропщет Гормал пред тем, как волны подымут белые гребни. О сын Арно, взойди на холм и обозри темный облик вересковой пустоши".

Он пошел и быстро вернулся, дрожа. Дико блуждали глаза его. Сильно стучало сердце в груди. Сбивчива, прерывиста и медлительна быта речь его.

"Восстань, сын океана, восстань, вождь темно-бурых щитов. Я вижу тьму, я вижу, как низвергается поток битвы, неумолимо движется мощь сынов Эрина. Колесница, колесница брани близится, словно пламя смерти, стремительная колесница Кухулина, благородного сына Семо. Она изогнута сзади, как волна под скалой, как золотистый туман вересковой, пустоши. Бока ее украшены дорогими каменьями и блещут, как море вкруг корабля ночного. Из тиса лощеного дышло ее, а сиденье из кости гладчайшей. По бокам ее сложены копья, а низ - подножье героев. Справа влечет колесницу копь храпящий долгогривый, широкогрудый, гордый, высоко скачущий, сильный питомец холма. Громко звенят его копыта; грива стелется на лету, словно дым струится над вереском. Блестят бока скакуна, и имя ему Сулин-Шифадда.

Слева влечет колесницу конь храпящий - тонкогривый, высокоглавый, звонкокопытный, быстрый скакун, сын холма. Дустроналом зовут его бурные сыны мечей. Тысячью ремнями стянута колесница. Их гладкая кожа блестит средь клубов пены. Узкие ремни, сверкая самоцветами, обвивают стройные шеи коней, - коней, что, как клубы тумана, летят над речными долинами. Бег их - буйство оленя дикого, сила орлицы, камнем падающей на добычу. И подъемлют они шум, словно зимний вихрь, на склонах снежной вершины Гормала.*

* Холм в Лохлине.

На колеснице узрел я вождя, могучего, бурного сына мечей. Имя героя Кухулин, сын Семо, повелитель чаш. Алые его ланиты подобны луку моему лощеному. Сверкают широко раскрытые синие очи его под темной дугою бровей. Власы его развеваются вкруг чела, словно пламя, когда, склонившись вперед, он потрясает копьем. Беги, властелин океана, беги; он грядет, словно буря вдоль речной долины".

"Да разве бежал я хоть раз от битвы несчетных копий? - отвечал король. - Разве хоть раз я бежал, сын Арно, вождь малодушный? Я шел навстречу буре Гормала, когда высоко вздымалась пена валов. Я шел навстречу небесным бурям, так мне ли бежать от героя? Да будь это сам Фингал, моя бы душа и пред ним не померкла. Восстаньте на битву, мои тысячи, разлейтесь вокруг как гулкозвучная бездна морская. Сбирайтесь вокруг блистающей стали короля вашего, неколебимые, как скалы моей родины, что встречают радостно бурю и простирают темные рощи навстречу ветру".

Как темные бури осенние свергаются с двух гулкозвучных холмов, так ринулись друг на друга герои. Как два темных потока, спадая с высоких скал, встречаются, мешают воды и с ревом несутся по равнине, так громогласно, сурово и мрачно встретились в битве Инис-файл и Лохлин. Вождь схватился с вождем и воин с воином; лязгает звонко сталь о сталь; в куски разлетаются шлемы. Повсюду льется кровь и дымится.* Звенит тетива на луках лощеных. Носятся стрелы по поднебесью. Копья летают, как метеоры, золотящие бурный лик ночи.

* Читатель может сравнить это место с подобным у Гомера (Илиада, IV, 446)

Рати, одна на другую идущие, чуть соступились,

Разом сразилися кожи, сразилися копья и силы

Воинов, медью одеянных; выпуклобляшные разом

Сшиблись щиты со щитами; гром раздался ужасный.

Вместе смешались победные крики и смертные стоны

Воев губящих и гибнущих; кровью земля заструилась.

Стаций весьма успешно подражал Гомеру:

В битве сшибаются щит со щитом и навершье с навершьем,

Меч беспощадный с мечом, с грудью грудь и с пикою пика.

[Фивиада, VIII, 398].

Громя броню, оружье грохотало

Неистово, и медных колесниц

Ободья бешено вращались...

Мильтон [Потерянный рай, VI, 209].

Как океан возмущенный, когда высоко он вздымает валы, как последний раскат небесного грома, так грохотала битва. Хоть там собрались сто бардов Кормака, готовых воспеть войну, но бессильны были голоса ста бардов, чтобы послать временам грядущим вести о стольким смертях. Ибо много героев пало, и широко разлилась кровь доблестных

Оплачьте же, сыны песен, смерть благородного Ситаллина. Пусть огласится темный вереск стенаньями Фионы над любезным ее Арданом.* Пали они, как два оленя пустыни, от рук могучего Сварана, когда посреди тысяч ревел он, словно ярый дух бури, что восседает в смутной мгле на тучах Гормала и тешится гибелью моряка.

* Sithallin означает красивый муж, Fiona - прекрасная дева, Ardan гордость.

Но не покоилась праздно и твоя рука, вождь острова туманов,* многих сразила десница твоя, о Кухулин, сын Семо. Меч его был словно перун небесный, когда разит он сынов долины, когда падают опаленные люди и все холмы вокруг охвачены пламенем. Дустронал ** храпел над героями павшими, и Шифадда *** в кровь окунал копыто свое.

* Остров Скай, названный не без основания островом туманов, так как его холмы задерживают облака, идущие с запада, со стороны океана, и вызывают почти непрерывные дожди.

** Один из коней Кухулина - Dubhstron-gheal.

*** Sith-fadda, т. е. широкий шаг.

Поле брани лежало за ними, как дубравы, поверженные в пустоши Кромлы, когда вихрь, отягченный духами ночи, пролетит над вереском.

Плачь на утесах ревущих ветров, о дева Инис-тора.* Склони над волнами прекрасный свой лик, ты, что прекраснее духа холмов, когда парит он в полдневном луче над безмолвием Морвена. Он пал, он сражен, твой юноша, бледный полег он под мечом Кухулина! Уж доблесть не вознесет юношу столь высоко, чтобы он смог сочетать свою кровь с королевской. Тренар, любезный твой Тренар умер, дева Инис-тора. Воют дома серые псы его, видя призрак, скользящий мимо. Висит в чертоге спущенный лук. Тишина царит на равнине ланей его.

* Дева Инис-тора - дочь Горло, короля Инис-тора или Оркнейских островов, Тренар - брат короля Инискона - предположительно одного из Шетландских островов. Оркнейские и Шетландские острова подчинялись в то время королю Лохлина. Мы видим, что псы Тренара, оставленные дома, почуяли смерть своего хозяина тотчас, как он был убит. По понятиям тех времен душн героев сразу же после смерти переносились на холмы своего края - в те места, где провели счастливейшие дни своей жизни. Считалось также, что псы и лошади видят призраки усопших.

Как тысяча волн стремится на скалы, так ринулись полчища Сварана. Как скала встречает тысячу волн, так встретил Сварана Инисфайл. Смерть вокруг подъемлет вопль, мешая его со звоном щитов. Каждый герой - столп мрака, а меч - перун огневой в длани его. От края до края гремит поле, точно сотня молотов один за другим кует багряное чадо горнила.