После поцелуя (ЛП) - Энок Сюзанна

– Еще раз, я не могу, милорд. Улисс продан.

– Я не приму «нет» в качестве…

– Однако что я могу сделать, – прервал Салливан, задаваясь вопросом, имеет ли Мэсси хоть малейшее понятие о том, что ему не нравится, когда на него давят или запугивают, – так это предложить вам право первой покупки на брата Улисса, Спартанца. Я привезу его на аукцион в начале следующего месяца.

– Спартанец? Потомок Гектора?

– Да.

– Кто производительница?

– Лиловая Радость. Сестра производительницы Улисса, Лавандовой Радости.

– Я настаиваю на том, чтобы увидеть этого Спартанца перед тем, как приму какое-либо решение.

– Приходите в мои конюшни в любое удобное для вас время. Кто-нибудь покажет вам его в деле.

– Очень хорошо. В следующий раз, когда вы соберетесь продавать одного из ваших лучших животных, Уоринг, я ожидаю, что стану первым покупателем, которого вы известите.

Салливан стиснул зубы. Единственное, что удержало его от выражения собственного недовольства лордом Мэсси – это знание того, что две недели назад лондонский дом виконта пострадал от кражи с взломом.

– Так как Спартанец – мой следующий лучший конь, которого я предложу для продажи, то вы извещены об этом прежде всех остальных. А теперь, если вы извините меня, милорд, у меня есть дела, которыми нужно заняться.

Виконт несколько мгновений сверлил его глазами. Однако очевидно, что его желание заполучить лучших чистокровных лошадей и пользоваться возможностью предлагать цены за будущих животных пересилило его гнев, потому что с отрывистым кивком он повернулся на каблуках и направился обратно на главную арену аукциона.

Чертов заносчивый аристократический мешок для пудинга. Как будто то, что родители Мэсси носили обручальные кольца, сделало виконта меньшим ублюдком, чем у того, чьи родители не устояли перед более низкой связью. Салливан отправился искать своих людей, чтобы дать им инструкции на оставшуюся часть дня. Если леди Изабель Чалси полагает, что он безропотно согласится на ее маленькую игру, то ее ждет довольно неприятный сюрприз.

– Ты купила лошадь? – скептически произнес лорд Дуглас Чалси. – Ты, Тибби?

Изабель одарила младшего брата, как она надеялась, пренебрежительным взглядом.

– Да, я купила лошадь, Дуглас. Ты же знаешь, все знатные молодые леди ездят верхом.

Шестнадцатилетний юноша снова обошел вокруг нее.

– Да, я знаю. Но эти девицы не боятся лошадей. А ты боишься.

– Я не боюсь. И не прыгай вокруг меня; у меня начинает болеть голова. К твоему сведению, Дуглас, я с осторожностью отношусь к большим животным, как и следует любому, у которого есть здравый смысл. Я ничего не боюсь.

Дуглас грубо фыркнул. Как обычно, безупречно выбрав момент, на верхней ступени парадной лестницы появился их отец, маркиз Дэршир, который спустился вниз, чтобы дать подзатыльник младшему отпрыску.

– Манеры следует демонстрировать всем, Дуглас, – произнес он и поцеловал Изабель в щеку. – Даже перед сестрой.

– Для того, кто ничего не боится, она довольно громко кричала, обнаружив тот кусок джута[6] в своей постели.

– Ты сделал так, что он выглядел как змея, – запротестовала девушка, желая, чтобы мужчины из ее семьи ретировались после того, как прибудет ее лошадь. Она хотела улучить момент, чтобы поговорить наедине с мистером Салливаном Уорингом о том, кто кому может угрожать. – Ты даже нарисовал на нем глаза.

Ее младший брат засмеялся.

– Да ты просто девчонка. – Где-то за зиму он превзошел ее в росте, и, очевидно, считал, что это сделало его неуязвимым, глупый мальчишка. – И ты первой попыталась запугать меня, – продолжил Дуглас, – когда сказала, что собираешься написать книгу о том, как совершить убийство.

Она забыла об этом. Сегодня это могло бы оказаться кстати.

– Ты говорил, что рептилии сожрут меня.

– Дети, пожалуйста. Если ты припоминаешь, Дуглас, – заявил их отец, проверяя время по карманным часам, – в то время как ты крепко спал прошлой ночью, твоя сестра спугнула вора. Я едва ли назову это демонстрацией трусости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Да ну, а если бы я наткнулся на Мародера Мэйфера, то всадил бы в него пулю или проткнул его. – Дуглас принял боксерскую стойку.

Изабель сомневался. Мистер Уоринг на несколько дюймов выше даже Филлипа, и казался в высшей степени… умелым. Переводя взгляд с одного брата на подъездной дорожке на другого, девушка порадовалась, что именно она наткнулась на вора, предоставив ему возможность ответить поцелуем, а не пулей.

– Наша храбрая девочка сделала именно то, что нужно, – парировал маркиз, – и я не стану слушать возражений. Теперь скажите мне снова, почему ваш брат вышагивает по улице, словно гончая, ожидающая хозяина.

Она сумела улыбнулся.

– Филлип сражен любовью к новому жеребцу. Мы ожидаем, что его доставят с минуты на минуту.

– Ах, ваш брат и его лошади. Я должен был догадаться.

Филлип, очевидно, услышал, как они разговаривают, потому что граф вернулся к дому по короткой подъездной дорожке и присоединился к ним.

– Это не просто какая-то лошадь, отец, – сказа он с широкой улыбкой, которая не сходила с его лица последние два часа.

– Это верно, – пропищал Дуглас. – Это чистокровный конь.

– Чья конюшня? – спросил маркиз.

– Салливана Уоринга.

На отца это произвело впечатление.

– Тогда ты, должно быть, заплатил кругленькую сумму.

– Сто двадцать фунтов за двух лошадей и тренировку для кобылы Тибби. – Он наклонился ближе. – Тренировку от самого Уоринга. Наша Изабель отлично умеет вести переговоры.

Дуглас схватил ее за руку, заставив подпрыгнуть.

– Ты мне не говорила! – воскликнул он. – Салливан Уоринг приедет сюда?

Девушка вырвала свою руку.

– Ради всего святого, Дуглас. Да, коннозаводчик приедет сюда, чтобы доставить пару лошадей, которых мы приобрели у него.

– Я думал, что девицы знают все интересные сплетни, – с ухмылкой проговорил ее младший брат. – Салливан Уоринг – не просто коннозаводчик, хотя ему и нет в этом равных. Предполагают, что он – побочный сын…

– Тихо. Он здесь, – прервал его Филлип, снова бросившись к началу подъездной дорожки.

Мистер Уоринг, верхом на потрясающем черном жеребце, с грохотом двигался по дорожке, ведя в поводу Улисса и Зефир. Согласно своему заведомо неопытному мнению, Изабель считала, что Филлип приобрел не самого лучшего жеребца в конюшнях Уоринга. Однако, как бы ни были красивы лошади, взгляд девушки устремился на легко и уверенно сидящего в седле Салливана Уоринга, чьи каштановые волосы отливали золотом, и на выражение в его льдисто-зеленых глазах, когда они скользнули по ее лицу и переместились на ее отца.

– Лорд Дэршир, – проговорил он, коротко кивнув, пока спешивался.

– Мистер Уоринг. Какие великолепные животные.

– Благодарю вас. – Уоринг снова бросил взгляд на Изабель. – Я прошу вас поговорить с дочерью, милорд. Зефир – прекрасная кобыла, но она не годится для новичка.

Встряхнувшись, Изабель сделала шаг вперед.

– Полагаю, вашей задачей является сделать ее такой. Это то, за что я заплатила вам.

– Изабель, – сурово одернул ее отец, чем удивил девушку. – Мистер Уоринг, неужели Зефир – опасное животное?

Не хватало только, чтобы ее отец освободил Салливана Уоринга от обязательства находиться рядом с ней; тогда этот вор сможет исчезнуть Бог знает куда и грабить волей-неволей. Даже хуже, она не сможет узнать, из-за чего он делает это. Потому что, несмотря на то, что Изабель обожала интересные загадки или секреты, ей совсем не нравилось, когда нечто подобное утаивалось от нее. Особенно тот секрет, который поцеловал ее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Нет, Зефир вполне уравновешена, – вмешался коннозаводчик, словно она ничего не говорила. – Однако она выращивалась для разведения. Я никогда не проводил с ней тренировок, только водил на поводу.

Нахмурившись, отец перевел взгляд на Изабель.

– Тогда я вынужден согласиться с мистером Уорингом, Тибби. Для первой верховой лошади тебе нужна кобыла постарше, с более мягким воспитанием, которая имеет большой опыт в том, чтобы нести на спине неопытного наездника.