Закон Фукусимы - Силлов Дмитрий Олегович "sillov"

– Они мутируют, – произнес я, меняя магазин. – Становятся умнее. И больше. И все это моя вина.

– Не думаю, – покачал головой Японец. – Если б не взорвалась подводная лаборатория, ничего бы этого не было. К тому же не ты организовал этот совершенно бесчеловечный мозговой бизнес.

– Слабое утешение, – буркнул я. – И что самое паршивое – этих хидои слишком трудно убить. Надо было все-таки «калаши» брать. А лучше огнеметы…

Меня прервал довольно неприятный звук – будто кого-то душат, и удушаемый при этом силится втянуть воздух через пережатое горло. Я вскинул автомат и выстрелил в еще одного носителя, появившегося из-за облезлой стены ближайшего дома. Ясно, почему он задыхался, – хидои прилепился к его горлу, похожий на потемневший нарост, какие встречаются на старых деревьях. Почему потемневший – понятно: носителя надо было кормить, а пасть, постоянно растянутая в жуткой ухмылке, еду удерживала неважно. Вот эти слюни постоянно и текли на хидои, меняя его окрас. Сейчас, кстати, тоже темные струйки медленно стекали с одного угла рта носителя – видать, недавно покушал, аж глаза без зрачков полуприкрыл от удовольствия…

Между этих глаз я пулю и влепил по привычке. И сразу понял, что зря потратил патрон: носитель как шел ко мне, сипя передавленной гортанью, так и продолжал идти, поднимая клубы пыли драными кроссовками.

Ошибку я исправил, всадив по пуле в каждый белесый глаз, и когда они взорвались, забрызгав всю подгнившую местами морду носителя, понял – это неплохой метод.

Носитель засипел громче, закрутился на месте. Ага. Значит, когда хидои находит носителя и становится симбионтом, он начинает пользоваться чужими органами зрения… до тех пор, пока они есть в наличии.

Как только я ослепил носителя, пленка из засохших слюней и блевотины треснула, и из нароста под подбородком ходячего мертвеца показались черные, равнодушные паучьи глаза. После чего ослепленный мною симбионт сориентировался в пространстве – и ринулся вперед, протянув в нашу сторону руки с пальцами, согнутыми наподобие когтей.

А за ним из-за домов уже выходили другие…

Когда на тебя бежит какая-то трудноубиваемая тварь, самое разумное – прострелить ей колени. Я выстрелил дважды… но без толку. Видимо, обилие глаз позволило хидои лучше координировать тело носителя в пространстве – на бегу он высоко подпрыгнул, и мои пули лишь слегка задели икры симбионта, что не помешало ему, приземлившись, продолжать бежать ко мне с нехилой скоростью. И то, что я высадил в приближающегося монстра весь магазин, ничего не дало: пистолетные пули, попавшие в грудь носителя, никакого ощутимого вреда ему не принесли. И даже то, что две из них пробили глазастый нарост под подбородком, ситуацию никак не изменило.

Когтистая лапа метнулась к моему лицу, и я даже успел отбить ее в сторону пустым автоматом, слабо представляя, что делать дальше. «Бритву» извлечь из руки на такой скорости не получится, а тварь сейчас развернется, и уже одним автоматом от нее не отмашешься…

Не развернулась.

Лишь вздрогнула – и упала, по инерции проехавшись на спине метра полтора. Причем упала не вся: туловище отлетело в одну сторону, ноги – в другую. А между летящими ногами и туловищем стоял Савельев в низкой стойке с мечом, занесенным над головой. Да уж, любит эффектные позы народ, воспитанный в японских традициях. Хоть на секунду, а зафиксируется в положении, с которого хоть обложку для книги рисуй. Практического смысла, думаю, в этом никакого, один выпендреж. Но в целом, конечно, смотрится эстетично.

– За Долг жизни не считается, – сказал я, меняя магазин. – Может, я бы и сам справился. С вероятностью пятьдесят на пятьдесят.

– Если протормозим, нас сейчас порвут с вероятностью сто к нулю, – сказал Савельев, перетекая из эффектного положения в нормальное. – Их тут десятка полтора.

И правда, симбионты прибывали. Вылезали из-за домов, из домов, выползали из окон, поднимались из мусорных куч, принесенных то ли ветром, то ли цунами. И, что самое неприятное, непонятно было, куда сваливать. В Чернобыльской Зоне я хоть представлял, где можно укрыться, а тут каждый занюханный дом мог быть набит этими тварями…

– Форты, – сказал Японец. – Такеши что-то про них говорил.

Точно!

Я выхватил из кармана КПК, нажал на кнопку.

Вот оно!

Карта!

Ориентировались на местности мы уже на бегу, так как симбионтов образовалась целая толпа, и намерения у них были самые очевидные. Непростое это дело, когда приходится улепетывать со всех ног в полной боевой выкладке, но жить захочешь – сориентируешься.

– Туда, – ткнул я пальцем в сторону трехэтажного белого здания, на крыше которого слабо шевелился от ветра флаг Японии.

На карте это здание было обозначено как «Городская администрация поселка Окума, форт № 1». Думаю, до аварии первый этаж был похож на ряд застекленных витрин супермаркета, высотой метра два с половиной. Позднее «витрины» заварили металлическими щитами с прорезанными в них бойницами, превратив первый этаж в некоторое подобие ДОТа.

Второй и третий этаж здания администрации представляли собой ряды ничем не защищенных балконов, подпираемых колоннами. На балконах через каждые три метра стояли пулеметы на станках, а также местами еще что-то под чехлами, массивное и наверняка тоже огнестрельное. Нормальный такой форт, серьезный, даже от массированной атаки симбионтов отбиться можно только так.

Если, конечно, возле огнестрелов будут находиться люди, которых на балконах не наблюдалось.

Здание вообще на первый взгляд выглядело пустым… и надежно законсервированным. Во всяком случае, входа я не увидел. Парадный подъезд тоже был наглухо заварен стальными щитами, и как попасть в здание – непонятно. Обежать по кругу, поискать вход? Можно, конечно, но что, если и с другой стороны его нет? С учетом наглухо заваренного подъезда это было вполне вероятно.

А симбионты, между прочим, не отставали. Бегали они нисколько не хуже людей, даром что ноги подволакивали при ходьбе. На бегу дерганая хромота куда-то девалась, и твари с кошмарными рожами, растянутыми в неестественных улыбках, приближались к нам довольно стремительно.

– Гранаты! – коротко бросил я, закидывая автомат за спину и выдергивая из подсумков сразу две. – Ты – влево! Обе накатом!

Разгрузки у нас были правильные. Внутри гранатных подсумков имелись шнуры, к которым я тщательно привязал кольца гранат, предварительно разогнув усики. Тогда в бою не приходится возиться с ними – резко выдернул гранату из подсумка, и все, можно кидать в цель.

Звеня, попадали на асфальт рычаги, отлетевшие от запалов, и я одну за другой катнул под ноги симбионтам две «эргэдэшки». Специально на складе российские гранаты брал. Хоть и с импортными я вполне знаком, а все равно рука свои точнее кидает. Дело привычки.

Получилось нормально. Оба зеленых «яйца» подкатились точно под ноги тварей и взорвались со звуком, похожим на хлопки от проколотых воздушных шариков, только громче в несколько раз. От тех хлопков довольно эффектно полетели в стороны фрагменты нижних конечностей особо резвых симбионтов, отчего они попадали на асфальт, создав своими телами препятствие для набегающих сзади.

Японец, кстати, тоже неплохо сработал, правда, чуток перестарался – его гранаты рванули в гуще толпы, но в целом сойдет. И даже зашибись, так как я по звуку хлопков определил: Савельев симбионтам «эфки» загрузил. Кабы они не в толпе рванули, нас бы самих осколками посекло как пить дать. А так норм, спины тварей поймали то, что могло прилететь нам.

Савельев ошибку свою понял, кинул на меня виноватый взгляд. Ну что ж, бывает. Это тебе не звездочками во вражью силу кидаться, тут опыт нужен. И хорошо, если он приходит со временем, а не прилетает в глаз – быстро и бесповоротно.

Притормозив бегущих, мы шлифанули результат, пройдясь длинными очередями по ногам тех тварей, кому повезло не поймать тушкой горячий осколок, – и рванули к зданию администрации. При этом я довольно смутно представлял, что делать…