Заложница, или Нижне-Волчанский синдром - Анна Мезенцева

аршинные буквы заголовка: «Нижне-Волчанский приборостроительный завод: схватка за будущее нашего города».

Меня словно ударил крошечный электрический разряд. Вика сказала, что ее новый друг приехал из Москвы, сопровождать сделку по продаже завода. И он же ночью в беседке угрожал брату, требуя взяться за какое-то крупное дело. Два крупных дела в Нижне-Волчанске? Вот уж вряд ли. На прошлой неделе передовица была посвящена концерту в детском доме творчества, а на позапрошлой — покупке трех скамеек для центрального сквера. Не то, чтобы я являлась постоянным читателем «Вечернего Нижне-Волчанска», но газету раздавали бесплатно на автобусных остановках.

Я разгладила лист и принялась торопливо читать. История вырисовывалась мутная. «Русский производственный концерн», куда входил и наш приборостроительный завод, до недавнего времени принадлежал какому-то олигарху. И то ли он с кем-то не поделился, то ли полез, куда не просили, но полгода назад на олигарха завели дело — уход от налогов и кража государственного имущества в особо крупных размерах. Все нажитое описали, счета заморозили, активы объявили приобретенными незаконным путем. Олигарх, не будь дурак, сбежал в Лондон, откуда принялся раздавать интервью о тяготах режима. С тех пор за его наследство велась ожесточенная борьба между чиновниками, иностранными адвокатами, партнерами и конкурентами. На Нижне-Волчанский кусок пирога нацелилось сразу три крупных хищника: какой-то бизнесмен, заключивший сделку о покупке завода незадолго до того, как повязали бывшего владельца. Деловой партнер олигарха, утверждавший, что без его согласия завод продавать было нельзя. И еще один мутный тип, заявивший, что завод у него отжали в лихие девяностые, а потому пришло время восстановить справедливость. Дело осложнялось похожими на лабиринт финансовыми схемами, которыми беглый олигарх опутал все свое имущество. Поскольку завод находился в Нижне-Волчанске, а в столице устали от шумной грызни, дело перевели в наш суд. Где оно и будет разбираться за закрытыми дверями в течение следующих нескольких месяцев.

Дочитав статью, я скомкала перепачканный землей лист и обессиленно опустила руку. Бумажный шар выскользнул из пальцев, укатился под стул. Вот тебе и угрозы пьяного водителя…

— Оглохла? — в кухню сунулся Вадик, давний Альбинин прихлебатель. — Где тарелки? Все тебя ждать должны?

— Несу, — я настолько погрузилась в свои мысли, что пропустила грубость мимо ушей.

Из комнаты донеслись аплодисменты и смех. Судя по звукам, на торте зажгли свечки, именинница загадала желание и задула все восемнадцать с первого раза. Я не нашла в себе сил порадоваться за Вику. Мне больше не было весело, не хотелось ни сладкого, ни песен под гитару. Вернувшись в гостиную, я бросила на нового Викиного ухажера вороватый взгляд. «Московский консультант» разговаривал по телефону, отойдя к окну и прикрывая подбородок сложенной ковшиком ладонью. Интересно, кого он там консультировал? Нового покупателя или бывшего делового партнера? А может, в конфликте имелась четвертая сторона, избежавшая внимания журналистов?

— Саш, ты принесла? Давай их сюда. Кому положить кусочек с розочкой? — Вика облизала указательный палец, испачканный шоколадным кремом. — Только ешьте аккуратно, я не все подставки от свечей вытащила.

— Мне тоже положи. А что ты загадала? — В первые ряды протиснулась Альбина с тарелкой в руках. — А можно не этот, а тот, что рядом, поменьше… Да-да, его…

— Не скажу, иначе не сбудется!

Пользуясь веселым столпотворением вокруг торта, я бочком-бочком приблизилась к Андрею. «Московский консультант» по-прежнему стоял лицом к окну и моего маневра не заметил. Я замерла, изо всех сил сосредоточившись на тихом приятном голосе, заглушаемом щебетом одноклассниц.

— … не знал. Да, бывают и не такие совпадения. Тут народу живет в пять раз меньше, чем в Мытищах, чего ты хочешь? Люди на улице здороваются… Нет… Лучше попозже, когда пойдет домой. Считай, повезло — не придется гоняться по всему городу… Да… Подожди, я сам, спущусь через минуту…

Чем дольше я слушала, тем страшней мне становилось. Живот свело, а по хребту будто провели мокрой холодной тряпкой. За кем это собрались гоняться люди, угрожавшие моему брату? Не я ли должна пойти домой и, видимо, пропасть на середине пути? Опасаясь быть замеченной, я тихо отступила в другой конец комнаты и принялась соображать, что делать дальше. Бежать? Но куда? Домой нельзя, к Стасу нельзя, денег осталась пятьсот рублей, гостиницу не снимешь…

Андрей убрал телефон в карман, подошел к Вике и что-то тихо прошептал на ухо, ласково приобняв девушку за плечи. Школьная красавица громко возмутилась:

— Нет, куда ты? Еще рано, родители уехали до завтрашнего вечера. Я тебя не отпускаю!

Андрей скупо улыбнулся и посмотрел на меня. Мы встретились взглядами. Не знаю, каким образом, но на долю секунды между нами установилось полное взаимопонимание. Я сглотнула образовавшийся в горле ком и попятилась в сторону коридора.

— Чего вы весь вечер пялитесь друг на друга? — Вика рывком высвободилась из объятий и стукнула парня маленькой ладошкой по груди. — Думаешь, я слепая и не вижу? Между вами что-то было?

Парень, не утруждая себя ответом, мягко отодвинул девушку с пути и попытался пройти вперед. Вика не отступила и даже ухватила его за рукав, привлекая внимание:

— Я так и знала! Почему ты мне не сказал? Когда это было? До того, как мы встретились? Говори! — в ее звонком от природы голосе прорезались истеричные нотки, рот некрасиво искривился, а голубые глаза заблестели от слез. Одноклассники, позабыв про торт, жадно уставились на разгоравшийся скандал. Альбина и вовсе застыла с разинутым ртом и поднесенной к губам чайной ложкой, не желая упустить ни единого слова.

Тут из коридора донесся стук, сразу за ним звук отворившейся двери и чьи-то тяжелые шаги. Смутно знакомый голос пробасил:

— А у вас и не заперто… Осторожнее надо, ребятушки. Викуля, ты где? Я на секундочку.

В комнату ввалился, шаркнув плечом о косяк, Викин сосед по площадке Юрий Палыч, здоровенный шкаф, в молодости служивший в ВДВ. Прошлой зимой я с его сыном ездила на спортивные сборы в Ярославль. Прав был «московский консультант», город у нас маленький.

— Викуля, солнце мое! Я понимаю, восемнадцать лет бывает один раз в жизни. Но нам завтра на работу вставать, нельзя ли чуток…

Сосед осекся, заметив расстроенное лицо именинницы.

— О-о-о, а чего глаза на мокром месте? Подарки не понравились?

— Какие подарки… Это он… он… ы-ы-ы… — Вика шумно шмыгнула носом и разревелась.

Не теряя времени, я осторожно проскользнула Юрию Палычу за спину и принялась быстро-быстро натягивать кеды. Придется покинуть вечеринку по-английски. Куртка на вешалке, паспорт, телефон и ключи в кармане, чехол с гитарой так и остался стоять в коридоре. Больше я ничего с собой не брала.