Как лист увядший падает на душу - Фёдор Чешко

Я медленно покачал головой:

- Нет, Паша. Я никогда и ни для кого не делал моделей. Хотя и предлагали не раз, и деньги сулили немалые... Но видишь ли, моя работа это часть меня самого. А я собой не торгую. Я не проститутка, Паша. Один раз только я сделал похожую вещь - да нет, не похожую, идея та же, но исполнение...

И вот тут я понял. Все понял. И что из того листика, который я Эллочке подарил, вполне можно было сделать модель для вот этого, который на столе - просто взять надфиль и сточить, упростить, сделать неузнаваемым. И что потом по латунной модельке можно отлить золотую брошь. Так они и сделали - Эллочка, Витек и кто там с ними еще? - когда заметили на подаренном мною Эллочке кулоне отпечаток пальца - моего пальца. В том, что я эту штучку сразу продам, при чем не с рук, а через комиссионку, они, конечно, не сомневались. Уж Эллочка-то меня как облупленного знает. А еще я понял, зачем они все это затеяли, и кто краденное золото переливает в ювелирные изделия с фальшивыми пробами, и зачем Витек все время модельки у меня клянчил, - тоже понял. А еще я понял, что несчастный случай с Машей моей никакого отношения ко всему этому не имеет, что это совпадение просто. Страшное, жуткое, но - совпадение и ничего больше. И почему-то мне легче от этого понимания стало, и злость на Эллочку и Витька как-то сама собой улеглась... И поэтому Пашке я свои догадки сумел изложить спокойно и связно.

Единственно, что осталось для меня неясным, так это зачем они мне брошку подкинули. Отпечаток пальца на ней есть, так что им еще надо? Спросил я об этом Пашку, и он этак снисходительно скривился:

- А что им дает один отпечаток? Отпечаток еще идентифицировать надо, а ты ведь под следствием не был, и пальчиков твоих в картотеке нет. Так что им надо было, чтобы ты сам этот листок в комиссионку приволок. Если широко (хотя и скандально) известный любитель художественного литья продает явную самоделку с поддельной пробой - тут уж наверняка его отпечатки с этим, на брошке, сверят, потому что подозрение сразу на него падает...

- Да, - пробормотал я, - падает... Как лист увядший падает на душу...

Паша этой фразы не понял, но объяснять я не стал. Уж очень мне тошно было, и пусто как-то, и ничего уже не хотелось, кроме как чтобы Машка сейчас дома оказалась, а я - вместо нее, в реанимации, с проломленным затылком... Я просто сказал:

- Ладно, Паша, я извиняться за выходку свою и не попытаюсь даже знаю ведь, что бесполезно... Спокойной ночи.

И пошел было к двери, но он окликнул:

- А ну, подойди.

Я подошел. А он двумя пальчиками выволок у меня из кармана пистолет и говорит:

- Завтра в восемь зайдешь ко мне на работу. Оформим акт добровольной сдачи огнестрельного оружия, изъятого тобой у пьяного хулигана. Примет хулигана ты, естественно, не помнишь, и задержать его не сумел. Понял?

- Понял, - говорю.

- Тогда выйди вон, - сказал Паша.