В начале духовного пути. Разговор с современником - Игумен Борис (Долженко)

Увидев страсти в себе, христианин начинает видеть их и в других людях и обнаруживает, что вся мирская жизнь построена на страстях, подчинена страстям, одушевляется страстями. И большинство современных людей считает страсти естественными для человека, а действие по страстям, удовлетворение страстей – нормальными явлениями жизни. Тех же, кто думает и живет иначе, мирское общество считает ненормальными, странными чудаками, старается обособиться от них, извергнуть их из своей среды. Своих же ревностных служителей гордость, тщеславие и сребролюбие награждают властью, славой и деньгами, доставляя им почетное положение в обществе – будь то в политике, бизнесе или искусстве.

Страсти связаны друг с другом и действуют подобно членам преступной группировки. Они устраивают хитроумные комбинации, передавая бедного грешника из рук в руки – от одной страсти к другой, чтобы удобнее скрывать свои намерения и затруднить освобождение своей жертвы. Гордость, тщеславие, сребролюбие и блуд побуждают человека к кипучей деятельности, обещая власть, славу и деньги. Неудачи и столкновение интересов ввергают людей в гнев, мстительность, интриги, бессовестность, лживость, жестокость, доходящую до убийства, или же в печаль, уныние, пьянство, депрессию и даже толкают к самоубийству. Пережив «черную полосу» жизни, люди снова начинают стремиться к деньгам, власти, славе, удовольствиям, в которых видят свое счастье. В этом круговороте незаметно пролетает жизнь, данная человеку для спасения души. Одни служители страстей заняты погоней за удовольствиями, развлечениями и угождением плоти, другие больше стремятся к обогащению…

Однако и в мирской жизни есть мотивы более высокие, заслуживающие уважения: забота о своей семье и детях, общественная польза, интересы народа, государства, наконец, правда Божия.

За каждой страстью стоит сродный ей бес. Это хорошо описано во всем известных мытарствах блаженной Феодоры. Если со страстями не бороться, то, усиливаясь, они становятся как бы природными свойствами человека, уподобляя его по душевным качествам демону, а иногда приводят и к открытому беснованию.

Дщи вавилоня, окаянная! Блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень – так говорит о страстях Псалмопевец (Пс. 136, 8, 9). Все действия страстей надо пытаться останавливать в начале, как бы в их младенческом возрасте. Особенно это касается гнева и блуда. Эти страсти по своему действию подобны пламени: от непогашенной искры вся душа вдруг воспламеняется с такой силой, что погасить это пламя страсти крайне трудно, все доводы разума оказываются совершенно бессильны.

Страстные состояния, подобно заразе, передаются через общение, особенно это касается раздражения и уныния. Бывает, достаточно несколько минут побыть в обществе раздраженного или унывающего человека, обменяться с ним несколькими словами, чтобы испортилось наше хорошее настроение.

Страсти – гордость, печаль, блудное разжжение, гнев и многие другие – можно легко распознать по внешнему поведению, мимике, положению тела, походке, жестам, интонациям речи, выражению глаз.

Как было отмечено, порой тщеславие, гордость и сребролюбие заставляют людей учиться, добиваться успехов и делать карьеру. Следует ли из этого, что для того чтобы не впасть в эти страсти, православные должны отказываться от всякой мирской карьеры, работать дворниками, сторожами или истопниками? Отнюдь нет. Среди святых угодников Божиих есть много образованнейших людей, многие достигали самых высоких ступеней в социальной иерархии. Мы знаем и святых военачальников, и вельмож, и даже царей и цариц, но все они действовали по иным, бесстрастным, побуждениям и угодили Богу тем, что сотворили Его волю. Среди достойных побуждений к мирской деятельности назовем следующие: послушание родителям или духовнику, обеспечение семьи, служение ближним, Церкви, Отечеству. Мы получаем от Бога таланты не для того, чтобы закопать их в землю. Но употребление их нужно согласовывать с заповедями Божиими, уклоняясь от интриг, в которые вовлекает нас мир.

Осуждение

В настоящей главе я постараюсь затронуть лишь некоторые аспекты этого греха, на которые не всегда обращают внимание аскетические авторы.

С осуждением мы боремся порой годами и никак не можем от него избавиться. Рождается осуждение от гордости, когда мы безосновательно принимаем на себя роль судьи по отношению к ближнему. Евангелие прямо запрещает осуждение: Не судите, да не судимы будете (Мф. 7, 1). Заметим, что евангельское запрещение имеет в виду наши личные отношения с ближними. Оно не относится к судам, как необходимому общественному институту, существовавшему при всех формах государственного устройства, от ветхозаветного времени до настоящего.

Осуждение согрешившего надо отличать от осуждения греха Словом Божиим, к которому мы присоединяемся. Как же отличить одно осуждение, греховное, от другого, вполне допустимого? Если мы гневаемся на согрешающего, горячимся, выносим ему вечный приговор, забывая в то же время о своих собственных грехах перед Богом, – мы осуждаем. Напротив, если мы, видя грех, сожалеем о грехопадении ближнего, желаем ему вразумления от Господа, исправления и спасения – мы не осуждаем его.

Однако, как и всякий грех, осуждение примешивается к подобной ему добродетели – рассуждению, так что это смешение бывает трудно не только разделить, но порой и заметить.

Чистота от осуждения свойственна лишь святости, и таковая бывает соединена с благодатной любовью к ближнему. Никто из грешников не свободен совершенно от осуждения. В древних патериках можно прочесть о том, что святые пустынники как бы вовсе не замечали чужих грехов, считая всех без исключения людей подобными ангелам. Заметим, что здесь речь идет об удивительных достижениях человеческого духа. Это как раз и есть пример того, как святые, видя грех, не осуждали грешников, ибо они в благодати могли различить красоту образа Божия от греховных язв, обезображивающих его…

Какими же средствами мы можем на практике бороться с проявлениями в себе осуждения? Прежде всего, надо взять себе за правило не говорить и не думать плохо о незнакомых людях, с которыми наша жизнь никак не пересекается. Типичная ситуация: знакомые, осуждая кого-то в нашем присутствии, приглашают нас принять участие в осуждении и никак не могут успокоиться, пока мы с ними не согласимся. И мы, желая угодить им, говорим: «Да-да! Порядочные люди так не поступают!»

Надо заранее быть готовым к правильному поведению в этой ситуации, довольно распространенной. Здесь полезны следующие известные изречения, могущие отстранить от нас грех осуждения: «Ну и что ж, что он согрешил? Кто в грехе, тот и в ответе»; «И я тоже грешник»; «Да, всем нам придется отвечать за свои дела», «Он согрешил сегодня, а я завтра».

Гораздо труднее воздержаться от осуждения тех людей, с которыми нас сталкивают жизненные обстоятельства, – наших близких, знакомых, сотрудников и начальников по работе, тех, с кем мы эпизодически пересекаемся в транспорте, в учреждениях, в магазинах, просто на улице. В этом случае, чтобы избегнуть осуждения, полезно помолиться о согрешающем и о себе (чтобы нам не впасть в осуждение) краткой молитвой, вспомнить свои тяжкие грехи, что сразу охлаждает пыл осуждения.

Нужно научиться воспринимать задевающие или ранящие нас поступки ближних как действие Промысла Божьего и лекарство от нашей гордости. Еще одно средство от осуждения – помнить о духовном законе, согласно которому Бог попускает осуждающему впасть в тот же грех, за который он осуждает ближнего. Полезно вспомнить и о том, что мы многого не знаем: может быть, согрешивший был искушаем сверх силы, а может быть, уже и покаялся в своем проступке…

Прибавим к сказанному, что человек, находящийся в покаянном настроении и занятый переживанием своей греховности, теряет бдительность в отношении чужих грехов, не имея ни времени, ни желания подмечать и разбирать их.

Лесть и человекоугодие

Лесть – это неискренние похвалы, чаще всего не соответствующие действительности. Лесть – одна из многих форм лжи. Человекоугодие печется сверх меры угодить человеку, услужить ему, может и унизиться перед ним, стремиться исполнить любое его желание, даже противное закону Божию.

За лестью и человекоугодием обычно стоят корыстный интерес или страх. Часто они имеют место в отношениях между подчиненным и начальником, слабым и сильным, просителем и благотворителем.

Когда же лесть и чрезмерное угождение не принесли желаемого результата, они сменяются досадой и раздражением на человека, перед которым человекоугодник понапрасну унижался.

Лесть и человекоугодие приятнейшим образом воздействуют на гордость и тщеславие, поэтому людям гордым и тщеславным нравится, когда им льстят. В современном обществе эти пороки стали почти что нормой поведения и правилом вежливости со стороны подчиненных, начальство же принимает их лукавую услужливость как должное.