В начале духовного пути. Разговор с современником - Игумен Борис (Долженко)

Если же мы не боремся, а уступаем первым же приступам уныния, еще более предаваясь нерадению, или пытаемся развлечься посещением знакомых, пустыми разговорами, страсть усиливается настолько, что мы уже бываем не в состоянии ей сопротивляться, даже если бы и захотели. В этом случае наше бедственное внутреннее состояние может продолжаться неделями – до тех пор, пока Господь не помилует и избавит нас туне, видя, что мы сами уже помочь себе не способны. От нас требуется хотя бы считать себя грешником, не терять надежды на милость Божию, не делать безрассудных поступков и просить окружающих помолиться о нас. Многодневное состояние уныния часто исчезает за несколько секунд во время лобызания икон, мощей, помазывания святым елеем – что обличает бесовское содействие этой страсти.

Во время богослужения бес уныния наводит на молящегося отвлекающие помыслы и сонное состояние, которое проходит сразу же по окончании службы.

Знакомые всем состояния тупости ума, душевного бесчувствия и безволия могут происходить как от уныния, так и от истощения душевных сил вследствие усталости или болезни – ведь душевные силы человека ограниченны и способны истощаться так же, как и физические. Причем бывает так, что физические силы еще есть, а душевные уже иссякли. Восстановлению душевных сил способствуют молитва, отдых, сон, смена занятий.

Те, чья деятельность связана с людьми, сталкиваются с ограниченностью душевных сил при общении. Казалось бы, что трудного побеседовать с человеком, выслушать его, ответить? Но, приняв десять посетителей, вы понимаете, что с одиннадцатым разговор уже невозможен – настолько отяжелели и притупились ум и чувства. Приходится делать перерыв для отдыха. Иногда же встречается такой тяжелый собеседник, что после общения с ним тотчас наступает эффект «выжатого лимона». В подобном «выжатом» состоянии бывает невозможно сразу ответить на вопрос, принять решение, трудно выдавить из себя простейшую эмоциональную реакцию. Со стороны такое поведение может показаться неучтивым, иногда даже странным.

Уныние следует отличать от усталости, душевного голода, телесной болезни, недомогания. Болезнь и усталость тоже ослабляют душевные силы, но после отдыха и выздоровления хорошее самочувствие восстанавливается. Душевный голод тоже проходит, если дать душе то, чего она желает.

При унынии же отдых и развлечения не помогают. Уныние проникает в самый дух человека и в первую очередь поражает молитву – и «становится он неспособным ни к какому духовному деланию»[3]. Молитва вообще служит индикатором духовной жизни – поэтому древние подвижники при встрече не спрашивали друг друга: «Как здоровье? Как дела?», а спрашивали: «Как молитва?»

Чаще всего демон уныния присоединяет свое действие к какому-либо из вышеуказанных состояний, похожих на уныние, – это облегчает ему вход и помогает оставаться незамеченным.

Святые отцы указывают следующие безошибочные признаки поражения страстью уныния: вошедшая в привычку лень к молитве и труду, «охота к перемене мест», у монахов – «шатание» по монастырям. Главное средство борьбы с унынием – молитва и труд с самопринуждением («трудиться понемногу», по слову святых подвижников). Надо быть бдительным и не уступать в самом начале нападения, не давать унынию развиться – тогда оно быстро проходит. Это, впрочем, относится и ко всем страстям, которые святые отцы учат искоренять в начале, пока они еще только в уме и не проявились во взгляде или слове, а тем более – в деле…

Печаль

Печаль, которую иногда называют скорбью, чем-то похожа на уныние, но в то же время и отличается от него. Если уныние характеризует энергетическое состояние души, то печаль – эмоциональное. Противоположностью уныния является бодрость, жизненная сила души, а противоположностью печали – радость.

Печаль постигает нас при потере близких людей, ценных вещей, имущества, при неприятностях по работе. Она может быть вызвана поведением окружающих, плохим прогнозом болезни, безнадежностью ситуации, совершенной непоправимой ошибкой, крушением надежд, неисполнением желаний. Печаль всегда вызывается каким-то внешним событием, в отличие от уныния, у которого причины внутренние (нерадение, осуждение и подобные). Печаль называют еще горем, а состояние горя всем знакомо (кто не знал горя?). Оно выражается в слезах, замкнутости в себе, нежелании с кем-либо общаться, чем-либо заниматься, своеобразном параличе воли и всех телесных, душевных и духовных сил. В печали мы не лишаемся этих сил, но они скованы страстью, тогда как уныние отнимает силы. Если дерзко задеть глубоко опечаленного человека, он может вдруг выйти из своего оцепенения и «взорваться» сильнейшим гневом. Печаль способна привести человека к отчаянию и безрассудным поступкам, вплоть до самоубийства.

Однако до некоторой степени печалиться при тяжелых внешних несчастьях человеку свойственно, и это не осуждается ни Божиим законом, ни человеческим. Но печаль христиан не должна быть безмерной до отчаяния. Поскорбели, отдали дань немощи человеческого естества, и нужно возвращаться к жизни. Если мы потеряли близкого человека, то следует вспомнить о нашей вере в бессмертие души и воскресение.

Человек испытывает облегчение в печали, если кто-то ему сопереживает, соболезнует. Выражение сочувствия человеку в этом случае является одной из форм душевной милостыни, к которой призывает нас апостол словами: Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими (Рим. 12, 15). Однако если сам человек не борется с состоянием печали, оно приходит к нему все чаще по маловажным поводам и наконец становится страстью. Человек, пораженный страстью печали, постоянно жалуется и ищет сочувствия, уподобляясь нищему, который мог бы и трудиться, но сделал попрошайничество своей профессией. Таковой нуждается не столько в сочувствии, сколько в увещании бороться со своей страстью. Борьба же с печалью заключается в терпении скорбей как своего жизненного креста, вере в Промысл Божий. Не надо привязываться к земному и предаваться страстным желаниям. Насколько победим страсти, настолько уменьшатся наши печали.

Печаль мирскую следует отличать от печали по Богу. Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть (2 Кор. 7, 10). Печаль по Богу, производящая спасительное покаяние, – печаль о своих грехах.

Тщеславие

Тщеславие – это желание земной, человеческой славы. Тщеславный любит похвалы, аплодисменты, признание заслуг, уважение, а еще лучше – почитание, не упускает случая похвалить и самого себя, в собрании любит выделиться чем-нибудь среди других – острым умом, широкими познаниями, красотой речи, заслугами, внешностью, манерами поведения, богатством. Тщеславие заставляет своих рабов делать карьеру, изучать науки, овладевать искусствами, заниматься спортом, участвовать в различных состязаниях, показывать храбрость на людях, оригинальничать и даже совершать внешние подвиги благочестия. Нередко, когда отнимаются поводы к тщеславию (например, при поступлении в монастырь), человек уже не может совершать тех подвигов, которые нес в прежней обстановке, и очень переживает, думая, что лишился благодати. А на самом деле это свидетельствует лишь о том, что они держались на тщеславии.

Перед другими людьми тщеславный скрывает свои недостатки, проступки, низкие мотивы своего поведения и желает казаться лучше, чем он есть на самом деле (даже на исповеди перед духовником). Поэтому с тщеславием неразлучны лицемерие, двоедушие, ложь и самооправдание. Некоторые достигают в этом такого мастерства, что им удается обманывать не только других, но и самих себя.

Особенностью тщеславия является способность «примешиваться» к любой добродетели, в том числе и к смирению, обесценивая ее перед Богом. Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою (Мф. 6, 2). То же можно сказать и о любой другой добродетели. Потщеславился ею перед людьми? – уже получил награду свою. Иногда по этой причине богобоязненные люди не хотят браться за доброе дело, чтобы не впасть в тщеславие. Однако такой подход ошибочен: не следует отказываться от доброго дела потому только, что оно может послужить поводом к тщеславию. Дело надо делать, а с тщеславием бороться.

Тщеславие не только проявляется внешне, но и живет внутри нас. Мы можем тщеславиться в душе своими добрыми поступками, успешным исполнением дела, умом, ловкостью, щедростью, красотой, аккуратностью и прочими своими «замечательными» качествами, услаждаясь этим. Так как любые внешние проявления страсти начинаются с мыслей, чувств и желаний, то важно научиться замечать эти ростки тщеславия внутри себя и бороться с ним.