Берег любви, море разлуки - Наталья Шатрова

С самого детства Ивления приводила всех домочадцев в восторг своим умением подбирать удивительные рисунки и цвета для полотен. Сначала она сама вышивала скатерти, наоконники, ручники, при виде которых все охали и ахали от изумления. Сказочные звери и птицы казались живыми; солнце вершило свой извечный ход по небосводу; Мокошь[14] простирала руки, благословляя людей на жизнь; змей выглядывал из подземного царства, высматривая очередную жертву; девушки-русалки склонялись над водой.

Рисунков Ивления придумывала множество, а руки не поспевали за мыслью. Тогда бабушка догадалась приставить к ней несколько мастериц, которые ткали и вышивали по ее образцам. Со временем полотен накопилось столько, что они заполонили всю усадьбу.

Предприимчивая бабушка и тут не растерялась, заплатила мыто и открыла на торжище лавку для торговли тканями.

Ивления не остановилась на достигнутом. В старых кладовых она откопала ветхие выцветшие ритуальные полотна, которые вышивала ее прабабка Надежда. Дар был кудесником и обучал Надежду всем магическим знакам, пришедшим из глубины веков.

И хотя Ивления, в отличие от Надежды, не была посвящена в колдовские тайны, каким-то невероятным чутьем она разобралась в символах и стала вышивать ритуальные ручники. У нее получалось даже лучше, чем у прабабки, потому что она вносила в рисунок больше яркого цвета и теплоты. Поскольку такие полотна создавались единицами, стоили они очень дорого и охотнее всего раскупались волхвами, кудесниками и ворожеями, да и просто бабками-повитухами.

– Глупая ты, Ивления, – только и вздохнула бабушка в ответ, а затем строго произнесла: – Думай, что хочешь, я своего решения не изменю. А пойдешь наперекор, прокляну. Все, разговор окончен.

Бабушка величественно поднялась с ложа и вышла из покоев внучки.

Девушка снова уткнулась в подушку, долго плакала и не заметила, как забылась сном.

Проснулась Ивления среди ночи: показалось, что скрипнула половица.

– Кто здесь? – встрепенулась испуганно.

– Не пугайся, милая, это я. – От оконца двинулась к постели темная фигура.

– Варяжка, ты чего удумал? – Несмотря на предупреждение, девушка испугалась еще больше.

– Не могу я жить без тебя, Ивления, – вздохнул воин.

– Уходи. Я без обряда тебе не дамся.

Варяжка и опомниться не дал, подскочил, зажал ей рот рукой. В окно пролезли еще двое. Варяжка понимал, что ему добром девушку не уговорить, а одному с нею не сладить, поэтому прихватил подмогу.

Ивления брыкалась, стала извиваться, царапаться, но двое молодцев подоспели вовремя, в рот засунули кляп, накинули покрывало и вытолкали через окно во двор. Варяжка предусмотрительно сбегал к двери и закрыл ее на засов: пока будут стучаться да ломиться – время упустят.

На шум проснулась бабушка. Она сразу почувствовала неладное, судорожно схватила колокольчик. Едва по избе разнесся мелодичный звон, поднялась суматоха.

Спросонья никто не мог понять, что случилось. Сенные девки и холопы носились по избе, со двора прибежали дворовые, лаяли собаки. В этой неразберихе никто не заметил, как через частый плетень перелезли три фигуры, бережно передавая друг другу большой, дергавшийся тюк.

– К Ивлении загляните, бестолковые, – сердито закричала старая женщина, когда к ней в опочивальню вбежала толпа челяди.

Несколько человек бросились к покоям девушки. Дверь была заперта изнутри на засов. На стук и крик никто не отзывался. Дворовые принесли топоры, чтобы выломать прочную дверь, но хозяйка уже поднялась с постели, ругаясь, прибежала следом за ними:

– Вам бы только ломать да крушить, изверги. Хозяйское – не жалко. Со двора в окно пролезьте, дуралеи. Да девчонку не напугайте…

Предупредила, а сама уже догадалась, что Ивлении в покоях нет.

В доме Варяжки Ивлению уже ждали. Родители встретили ее ласково.

– Ты уж прости сына нашего, – произнесла свекровь, – уговаривали мы его не красть тебя, но он и слушать ничего не хотел.

– Да что сына укорять? – сказал отец Варяжки, обращаясь к Ивлении. – Ведь давно уговор был, что ты станешь его женой. Что на твою бабушку нашло? Никак не ожидали мы, что она сватов прогонит.

– Ну не переживай. Твоя бабушка, думаю, поймет, что была не права, когда увидит тебя в свадебном наряде, – улыбнулась мать Варяжки. – Ладно, скоро рассвет. Сна уже никакого все равно нет. Будем к свадебному пиру готовиться.

– А бабушка?

– Я сам лично к ней утром пойду, отнесу за тебя вено[15] и приглашу ее на свадьбу, – уверил свекор.

Появились рабыни, проводили Ивлению в светелку, где стали наряжать в праздничные одежды: шелка и бархат, драгоценные украшения и мягкую кожу. Отец Варяжки ходил со Святославом во все походы и немало иноземного добра привез из дальних стран. Да и сам Варяжка не лыком шит, тоже повидал земель достаточно и уже внес в общее хозяйство свою долю.

Ивления одевалась, как во сне. Нет, не таким она представляла себе свой свадебный день. Думала, он будет самым счастливым днем в жизни – и светлым, и радостным. Но ни капли радости не ощущала она сегодня. Впереди ждала тревожная неизвестность. Ивления очень хорошо знала свою бабушку и была уверена, что та ее проклянет.

Старая женщина по старинному обычаю отрубила невесте полкосы. Ивления, повертев в руках обрубок, горько зарыдала.

Девицы запели печальную обрядовую песню, провожая невесту в семейный путь. Принаряженный Варяжка вошел с дружками и накинул девушке на голову расписной плат, прикрыв ее волосы от взглядов чужих мужчин. Отныне только муж имел право видеть ее простоволосой.

Полдня Ивления просидела взаперти с девицами, которые пели заунывные песни. Во дворе усадьбы в это время готовили угощение к свадебному столу. Рассылали приглашения гостям.

Свекор не обманул, к бабушке пошел. Во двор его долго не впускали, еле-еле прорвался. Но бабушка замкнулась в избе и не вышла на его зов.

Мужчина встал во дворе усадьбы и, глядя в заставленные волоком окна, произнес:

– Прости, хозяйка, детей неразумных. Любят они друг друга. Что поделать? Али забыла ты, что еще отец Ивлении хотел ее за Варяжку отдать? Прости его, не держи зла. Я тебе вено за невесту принес. Все как положено. Приходи на пир свадебный, ведь единственную внучку замуж выдаешь.

– Знать не знаю никакой внучки, так ей и передай, – раздался скрипучий голос из-за закрытого окна, – видеть ее больше не желаю. Пусть ноги ее в моем доме больше не будет. А мешок с кунами, которыми ты, старый хрыч, хочешь откупиться, засунь себе в заднее место. Твой сын оскорбил меня и весь наш род, не будет вам прощения, так и знай.

Старый воин удивленно крякнул: никогда бы не подумал, насколько сварлива теща его покойного друга. Какой бес в нее вселился? Совсем чокнулась.

В сердцах он бросил мешочек с монетами перед окном и вышел со двора, заказав себе когда-либо еще приходить в этот дом.

Ивления с нетерпением ждала свекра. Увидев ее лицо, мужчина расстроился еще больше. Он постарался, как мог, смягчить ответ старухи, но Ивления все равно расплакалась, размазывая по щекам свекольный сок, которым обильно нарумянили ее услужливые холопки.

– Не печалься, душа моя, – попытался успокоить сноху отец Варяжки. – Ты же видишь, как мы рады тебе. Считай, что ты обрела новую семью. Мы никому не дадим тебя в обиду. И Варяжка тебя любит! Если бы не любил, позволил бы я ему дочь друга умыкнуть без согласия родных? Конечно, нет! А бабушка твоя поймет со временем и простит тебя. Дай только срок, и она сама придет к тебе виниться.

– А если она никогда не простит меня? – всхлипнула девушка.

Свекор с жалостью смотрел на Ивлению. Старуха рехнулась, ничем иным не объяснить ее поведения. Сколько лет их семьи жили дружно, женщины поддерживали друг друга, когда мужчины уходили в поход. Женитьба детей давным-давно была оговорена, и все об этом в округе знали. Что же случилось со старухой? Почему она так резко пошла против давнего уговора, составленного еще ее зятем. Разве волю покойного можно нарушать?

– Простит, куда она денется. Сердце не камень, под который вода не течет. Она уже старая и вскоре поймет, что поступила неверно.

– Хотелось бы верить в это, – печально произнесла Ивления, – но когда это еще будет. А мне так горько сейчас…

– Вот что, Ивления, – решительно произнес мужчина, – возьми себя в руки, ты ведь не одинока, мы рядом. Забудь хотя бы на время о бабушке. Это она пусть страдает, что не видит тебя в твой свадебный день. Но вон идет сюда Варяжка. Улыбнись ему, не хмурься, ведь ты тоже счастлива, правда? Скажи мне…

– Да, – тихо ответила девушка и натянуто улыбнулась.

Теплое отношение родных мужа успокоило Ивлению, но горечь осталась. Чувствуя, что явилась причиной безмерного бабушкиного страдания, девушка весь свадебный пир сидела, потупив взор, не смея взглянуть на пьяных гостей. И хотя в адрес молодых раздавались только хвалебные речи, ей казалось, что все осуждают ее.