Управление - Наталья Колесова

— Все на вас смотрят, — пробормотала Эшли, принимаясь за еду.

— Да? — командор окинул взглядом столовую. — Надеюсь, я хорошо сегодня выгляжу.

Еще бы. Холеный, холодный, спокойный — и плевать ему на сплетни, которые пойдут по Управлению — а мужчины, вопреки расхожему мнению, сплетничают почище женщин…

— Зачем вы это делаете?

Он слегка поднял брови, словно удивился.

— Что? Ем? Я голоден.

Эшли сильнее сжала вилку, не отрывая взгляда от тарелки, — и ему на мгновение стало ее жалко. Этакий старый серый волк, издевающийся над беззащитной маленькой девочкой.

Красной Шапочкой из спецшколы.

— Мне не терпится поделиться с вами новой идеей, — командор промокнул губы салфеткой и принялся медленно, не спуская глаз с Эшли, очищать апельсин. — Вы знаете, что у вас в квартире были обнаружены чужие видеокамеры?

— Да, знаю. Что за идея?

— А если, — он очистил дольку и поднес ее к губам. — Если их — назовем так ваших незваных посетителей — интересует вовсе не ваша персона?

— Ну да, они просто ошиблись дверью, — скептически согласилась Эшли.

— Вовсе не обязательно. Я не буду выглядеть в ваших глазах страдающим манией величия, если рискну предположить, что их интересую я?

— Вы? Но тогда при чем тут моя квартира?

— Подумайте сами. Они могли посетить вашу квартиру и днем — но им почему-то нужно было уложиться в часовой промежуток времени между первым вашим возвращением домой и окончанием нашего ужина.

Эшли смотрела скептически.

— И все равно не улавливаю. В любом случае «жучок» следовало поставить в вашу квартиру или в вашу машину. При чем тут я?

Командир честно попытался изобразить некоторое смущение.

— Ну, может, они считают меня дьявольски обаятельным парнем…

— О! — только и нашлась сказать Эшли.

Он положил в рот дольку апельсина, наслаждаясь ее замешательством. Но надо отдать должное — Эшли быстро взяла себя в руки.

— Нас видели — Гарти, охранник, ваши телохранители…

— И все те, кого не видели мы сами, — дополнил Холт.

Эшли, сдвинув брови, пила сок.

— Но все же… вряд ли интимные видеозаписи — подходящий материал для шантажа. Вы не женаты, а связь между начальником и подчиненным хоть и не приветствуется, но не преследуется законом. Кроме сплетен о том, каким образом я получила свое назначение, это никакого вреда бы не причинило. Вам.

— А вдруг во время оргазма я бы начал разбалтывать государственные секреты?

Эшли взглянула скептически:

— А вас можно до этого довести?

Командор положил в рот следующую дольку, прежде чем осведомиться:

— Довести до чего? До разбалтывания секретов? Или до оргазма?

Эшли оглядела свои пустые тарелки.

— Прошу прощения, командор. Мне пора.

Она пошла к выходу. Командор, едва повернув голову, посмотрел ей вслед. И сунул в рот последнюю дольку.

— Хорошая девочка, — Гарти глядел с некоторой опаской. — Ты заинтересовался ею в связи со служебным расследованием или в личном плане?

— В связи.

Он сидел на подоконнике в кабинете Гарти и, попивая кофе, привычно наблюдал за потоком машин.

— Может, коньячку? — предложил Гарти.

— На работе?

— Алекс, считай, ты сейчас в кабинете психотерапевта. Так что сиди и не командирствуй.

Он с удовольствием вытянул ноги. Глаза скользили по ярким плакатам, украшавшим безликие стены. Гарти дневал и ночевал в своем архиве. Здесь, как он уверял, хранились данные, которые, выплыви они наружу, порушили бы не одну карьеру, да и не одно правительство. У командора все не находилось времени проверить эти слова.

— И часто она здесь бывает?

— Кто? — удивился Гарти.

— Николас-Николас, — укоризненно качнул головой командор, — не заставляй меня повторяться.

Гарти выпятил нижнюю губу и отъехал за свой стол. Тяжелое ранение, много лет назад приковавшее его к инвалидному креслу, и стало причиной его превращения из перспективного оперативника в блестящего архивариуса Управления.

— Оставил бы ты девчонку в покое, Алекс! — сказал он в сердцах. — Мало она натерпелась?

— И чего же она натерпелась?

Гарти посопел, глядя в чашку.

— Ну… приходит иногда. Все у меня бывают. Вроде бесплатного бара с аттракционом. Аттракцион, конечно, я.

Командор хмыкнул. Несмотря на свою инвалидность, Николас сохранил живой и легкий нрав, что притягивало к нему людей.

— Иногда я подумываю, не начать ли тебе доплачивать — как нештатному психологу.

— Думаешь, откажусь?

— Итак, она к тебе приходит, и что?

Гарти стрельнул в него глазами.

— Если ты думаешь, что мы занимаемся любовью на вот этом самом столе, увы, дружище, увы. Хотя не потому что я против.

— Что ты о ней знаешь?

— Как о сотруднике Управления или молодой незамужней женщине?

Холт глотнул коньяку, подумал и сказал:

— Первое. И второе.

— Ты и так наверняка изучил ее личное дело… Что касается прошлого — это она вытянула Филина из той заварушки в Мексике. Да еще так прикрыла его, что они до сих пор считают его тем, за кого он себя выдавал. А что при этом она получила несколько пуль в живот, так ведь это дело десятое, да, Алекс?

— Она знала, куда шла, — возразил командор.

— Я тоже, — сказал Гарти. Они помолчали. — А что касается… Я говорил — славная девчушка. Веселая — когда удается ее расшевелить. И очень одинокая.

— Хочешь сказать, твоя славная девушка еще не нашла себе мужчину?

— Спроси у своей СБ, — ядовито предложил Гарти.

Командор оставил выпад без внимания.

— А Сандерс?

— Что — Сандерс?

— Он ведь ухаживал за ней?

— Это есть. Было.

— А она?

— Она? Не сказать, чтоб отбивалась руками-ногами, но никаких этих женских "ко мне, мой милый, — уйди, противный"…

Холт помолчал и спросил — сам хорошенько не зная, зачем:

— Они были близки?

Гарти уставился на него круглыми темными глазами. Осведомился невинно:

— Это ты так по старомодному спрашиваешь, трахались ли они? При мне — нет.

Холт кивнул, словно принимая его слова к сведению, и вновь поднес к губам чашку. Гарти поглядел на его отсутствующее лицо.

— Алекс?

Тот скосил на него серый глаз. Гарти невинно улыбался.

— Интересуешься?

— Чем? — невольно подыграл Холт.

— Кем! — радостно поправил Гарти.

Командор некоторое время смотрел на него.

— Помнишь Устав Управления? — наконец осведомился сухо.

— Это ты про связь вышестоящего с нижестоящим? — Гарти подмигнул. — Сам придумал, сам отменишь. Тебе можно. Тебе все можно.