Роберт Джонсон и Орден Золотой Лилии - Тим Ясенев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К вечеру искатели приключений приехали в какой-то городок и поняли, что им пора останавливаться на ночлег.
– Мы сегодня уже не успеем отвезти клад, – поняла девушка, – придется отложить на завтра.
Герои нашли один-единственный отель в этом городке и, оставив машину у входа, зашли внутрь.
Отель ничем не отличался от обычного провинциального заведения невысокого класса. Впрочем, на большее бы у гостей не хватило денег.
Джонсон встретил хозяина отеля и спросил, сколько стоит номер в отеле, на что тот назвал юноше сумму, которой у героев не оказалось.
– К сожалению, у нас не хватает денег, – ответил Роберт.
– Ничем не могу помочь, – ответил хозяин отеля – тучный мужчина лет пятидесяти с неухоженными усами и клочками выбритой бородой.
На нем была ковбойская шляпа и старые джинсы, видно было, что тот не особо следил за собой.
– Тогда до свидания, – сказал безэмоционально парень и, взяв Мэри под руки, пошел на выход.
Герои сели в машину и обнаружили, что сундучка нет. До этого он стоял на заднем сиденье прикрытый пледом, но сейчас его не было.
– Его украли? – удивленно и испуганно произнесла девушка.
– Похоже, да, – с досадой заявил Джонсон, – черт, дурацкий город, будь он проклят! – юноша ударил кулаком по торпеде автомобиля.
Он завел мотор и рванул подальше отсюда.
– Как они только машину не угнали? – удивилась Роджерс.
– Она же шумная, мы бы услышали, поэтому воры забрали только клад. Чтоб их! – Роберт все еще не мог отойти от случившегося, – Кажется, нам придется спать в машине или сидеть всю ночь, глядя на звезды.
– Боб, успокойся, – Мэри провела нежной рукой по плечу парня, и ему стало немного легче. Потом он вспомнил, что главное сокровище – доллар – у него в сумке, а она всегда висит на его плече.
– Зато доллар у тебя, – сказала девушка, – да?
– Да, у меня. Просто обидно, что нам будет нечем похвастаться. Деньги-то это ерунда, обидно, что теперь этим монетам никто не придаст значения. А ведь их закопал не кто иной, как Морган Стюарт, – заявил Джонсон.
Теперь героям оставалось искать уютное место для ночлега подальше от дорог и людей.
Путники двигались на юго-запад, к ранчо, но туда они не успевали до наступления темноты. Солнце заходило за горизонт прямо на глазах.
Тогда Роберт нашел красивое поле и свернул с дороги на съезд. Машина проехала еще метров пятьсот, прежде чем грунтовая дорога не закончилась.
– Вот тут мы и заночуем, – сказал парень.
Он устал за день, и ему хотелось лечь, но не одному, а с Мэри. Джонсон снял тент, который исполнял роль крыши, и теперь герои могли смотреть на небо, сидя в машине. Среди серости зажигались первые звезды, и смотреть вверх становилось все интереснее.
– И все-таки мы с тобой молодцы, – сказала Роджерс, – мы столько всего успели в один день.
– Скажи мне, ты все еще считаешь его хорошим? – спросил Делавэр.
– Да, столько всего хорошего было, – ответила Мэри.
– А как же кража?
– Клад все равно бы не остался у нас. Мы просто лишились денег, а ты сам говорил, что деньги не главное.
– И все-таки… – задумчиво произнес юноша.
– Что? – спросила девушка, взглянув в глаза парня, которые было уже плохо видно из-за темноты.
– И все-таки день хороший. Ты права. У нас еще столько всего осталось. Это не только доллар, но и воспоминания. Знаешь, что мне больше всего запомнилось?
– Что же? – поинтересовалась Роджерс.
– Твой поцелуй, когда мы только нашли клад. Это было самым приятным за сегодня, да что сегодня, за всю жизнь, – сказал герой.
– Правда? А я думала, тебе было приятнее всего увидеть сундук в пещере.
– Ну, это само собой. Но это же было без тебя, это я бы и сам сделал, а вот поцелуй… ты подарила мне его в тот момент, когда я был и без того счастлив, и от этого я ощутил безумную эйфорию, – заявил Роберт.
Влюбленные сидели в машине и смотрели на небо. Загорались все новые и новые звезды, облаков было немного, поэтому космос был отлично виден. Вид неба завораживал и придавал и без того романтической атмосфере какой-то сказочности и даже эпичности.
Искатели приключений нашли друг друга, и им казалось, что их никто не способен разлучить. Мэри отказывалась представлять расставание с Робертом. Она верила, что он возьмет ее с собой на восточное побережье, и они будут жить вместе. Юноша же вовсе не думал о будущем, он наслаждался настоящим, но иногда он представлял, как будет поступать в университет, и что будет с Роджерс. Она в его воображении была где-то в другом месте, не рядом, но в то же время всегда с ним, в сердце, и он понимал: если понадобиться, он будет любить Мэри на расстоянии…
Глава 8 Ничего не меняется
Все когда-нибудь заканчивается, и чувства к Мэри в один момент утихли. Девушка сама начала понимать, что Роберт становится для нее другом, и испытывать к нему настоящие сердечные чувства она не может. В конце лета герои расстались. Они пообещали друг другу обязательно встретиться, но обстоятельства оказались выше их планов, и, увы, Роджерс и Джонсон не встретились ни следующим летом, ни через год, ни через пару лет. Мэри исчезла из жизни Роберта, и он даже перестал думать о ней. Его мысли теперь были заняты учебой, поисками таинственных вещей и иногда дамами. Все, что осталось в память о Мэри и прожитых вместе моментах, – это кнут, который стал для Делавэра постоянным атрибутом на время поездок, и доллар, который теперь лежал на почетном месте в доме героя.
Джонсон стал уделять внимание однокурснице, и вскоре между героями вспыхнула искра. Как и подобает искре, она быстро погасла, а дальше все пошло, как мы уже знаем из рассказов самого Роберта о себе: он не мог любить, он лишь удовлетворял свои потребности.
А любил ли он Мэри? Этим вопросом герой задавался в первый год учебы в Принстонском университете. Делавэр полагал, что это было проявлением не сердечной любви, а смесью попытки найти друга и гормональным скачкам периода полового созревания, поэтому чувства были столь неопределенными и нелепыми от начала до конца. Джонсон разочаровался в существовании любви как таковой, он решил, что секрет крепких браков – хорошее взаимопонимание, а отношения супругов скорее дружеские, чем любовные. Для Роберта слово «любовь» стало означать лишь телесную эйфорию от слияния двух горящих страстью людей.
***
1930 год
– Доктор Джонсон, к вам гостья, – сообщил швейцар, вошедший в приоткрытую дверь аудитории.
– Что за дама? – спросил Роберт заинтересованным тоном, оторвавшись от книги и привстав.
– Ее зовут Мэри Роджерс, – сказал швейцар.
После этих слов лицо доктора изменилось. На нем проявилось удивление и радость, которое быстро сменилось
