Пробуждение Румоко - Роджер Желязны

Мое хихиканье они, несомненно, объяснили воздействием сыворотки. Я возобновил дыхательные упражнения по системе йогов, - они не могли нейтрализовать препарат, но повышали тонус. Возможно, именно они дали мне несколько необходимых секунд на концентрацию воли. Помогала и отрешенность, которую я всячески в себе поддерживал.

О препаратах типа ТЦ-6 я был наслышан. От них восприятие становится буквальным. Остается способность логически рассуждать, но полностью утрачивается способность лгать. Но я надеялся обойти все рогатки, следуя течению. К тому же, в запасе у меня был один хитрый трюк.

Больше всего я не люблю ТЦ-6 за побочные эффекты, сказывающиеся на сердце.

Действия укола я не чувствовал. Все было как будто по-прежнему, но я понимал: это иллюзия. Увы, взять подходящий антидот из самой обыкновенной на вид аптечки в тумбочке я не мог.

- Ты слышишь меня?

- Да, - услыхал я собственный голос.

- Как тебя зовут?

- Альберт Швейцер.

За моей спиной раздались два коротких вздоха. Парень, который повыше, шикнул на приятеля, хотевшего что-то спросить.

- Чем ты занимаешься?

- Ремонтом оборудования.

- Чем еще?

- Многим. Я не понимаю...

- Ты работаешь на правительство? На правительство какой-нибудь страны?

- Я плачу налоги, а следовательно, работаю на правительство. Да.

- Я имел в виду не то. Ты - секретный агент?

- Нет.

- Агент, но не секретный?

- Нет.

- Кто же ты?

- Инженер. Обслуживаю технику.

- А еще кто?

- Я не...

- Кто еще? На кого еще ты работаешь, кроме руководителей

"Проекта"?

- На себя.

- Что ты имеешь в виду?

- Моя деятельность направлена на поддержание моего экономического и физиологического благополучия.

- Я спрашивал о других твоих хозяевах. Они существуют?

- Нет.

- Похоже, он чист, - услышал я голос второго.

- Возможно, - буркнул первый и снова обратился ко мне. - Как бы ты поступил, если бы в будущем встретил меня где-нибудь и узнал?

- Отдал бы в руки правосудия.

- А если бы это не удалось?

- Тогда я бы постарался причинить вам серьезные телесные повреждения. Возможно, я даже убил бы вас, если бы мог выдать убийство за несчастный случай при самообороне.

- Почему?

- Потому что я заинтересован в сохранении моего здоровья. Поскольку сейчас вы наносите ему ущерб, есть возможность, что в будущем вы предпримете новую попытку. Я не намерен этого допустить.

- Я сомневаюсь, что это повторится.

- Ваши сомнения для меня ничего не значат.

- Ты совсем недавно спас двух человек, а теперь хладнокровно рассуждаешь об убийстве.

Я промолчал.

- Отвечай!

- Вы не задали вопроса.

- Может, он невосприимчив к "психотропам"? - спросил второй.

- Мне о таком слышать не приходилось. А тебе? - последняя фраза адресовалась мне.

- Не понял вопроса.

- Этот препарат не лишил тебя способности ориентироваться во всех трех сферах. Ты знаешь кто ты, где ты и когда. Тем не менее, препарат подавляет твою волю, и ты не можешь не отвечать на мои вопросы. Человеку, который часто подвергается инъекциям "сыворотки правды" иногда удается преодолеть ее воздействие, мысленно перефразируя вопросы и отвечая на них правдиво, но буквально. Скажи, ты это делаешь?

- Ты уверен, что правильно задаешь вопросы - вмешался второй.

- Ладно, спроси ты.

- Тебе приходилось употреблять наркотики? - обратился он ко мне.

- Да.

- Какие?

- Аспирин, никотин, кофеин, алкоголь...

- "Сыворотку правды", - подсказал второй. - Средства, развязывающие язык. Тебе когда-нибудь приходилось их употреблять?

- Да.

- Где?

- В Северо-Западном университете.

- Почему?

- Я добровольно участвовал в серии экспериментов.

- На какую тему?

- Воздействие наркотических препаратов на сознание.

- Мысленные оговорки, - сказал второй приятелю. - Думаю, он натренирован. Хотя это совсем нелегко.

- Ты способен побороть "сыворотку правды"? - спросил первый.

- Я не понимаю.

- Ты способен лгать? Сейчас?

- Нет.

- Опять ошибочный вопрос, - заметил тот, что пониже. - Он не лжет. В буквальном смысле все его ответы правдивы.

- Как же нам добиться от него толку?

- Понятия не имею.

Они снова обрушили на меня град вопросов и в конце концов зашли в тупик.

- Он меня допек! - пожаловался тот, что пониже. - Так мы его и за неделю не расколем.

- А стоит ли?

- Нет. Все его ответы - на пленке. Теперь дело за компьютером.

Близилось утро, и я чувствовал себя превосходно. Чему немало способствовали вспышки холодного пламени в затылочной части мозга. Я подумал, что сумею разок-другой соврать, если поднапрягусь.

За иллюминаторами каюты серел рассвет. Должно быть, меня допрашивали часов шесть, не меньше. Я решил рискнуть.

- В этой каюте "жучки".

- Что? Что ты сказал?

- По-моему, корабельная охрана следит за всеми техниками, - заявил я.

- Где эти "жучки"?

- Не знаю.

- Надо найти, - сказал тот, что повыше.

- А какой смысл? - прошептал тот, что пониже, и я его зауважал, поскольку подслушивающие устройства не всегда улавливают шепот. - Они здесь установлены задолго до нашего прихода. Если, конечно, установлены.

- Может, от нас ждут, что мы сами повесимся? - проворчал его приятель. Тем не менее, он принялся обшаривать взглядом каюту.

Не встретив возражений, я встал, дотащился до койки и рухнул ничком.

Моя правая рука как будто случайно скользнула под подушку. И нащупала пистолет.

Вытаскивая его, я опустил рычажок предохранителя. Затем я уселся на кровати, направив пистолет на "гостей".

- Вот так-то, олухи. Теперь я буду спрашивать, а вы - отвечать.

Тот, что повыше, потянулся к поясу, и я выстрелил ему в плечо.

- Следующий? - Я сорвал глушитель, сделавший свое дело, и заменил его подушкой.

Тот, что пониже, поднял руки и посмотрел на напарника.

- Назад, - велел я ему.

Он кивнул и отошел назад.

- Сядьте, - приказал я обоим.

Они сели.

Я обошел их и встал сзади. Забрал у них оружие.

- Дай руку, - приказал я тому, что повыше. Пуля прошла навылет. Я продезинфицировал и перевязал рану. Потом сорвал с "гостей" платки и внимательно рассмотрел лица, оказавшиеся совершенно незнакомыми.

- Ну, ладно, - заговорил я. - Что вас сюда привело? Почему вы спрашивали о том, о чем вы спрашивали?

В ответ - молчание.

- У меня меньше времени, чем было у вас. Поэтому я вынужден привязать вас к стульям. Признаюсь, я не расположен валять дурака, а потому не буду накачивать вас наркотиками.

Достав из аптечки катушку лейкопластыря, я надежно привязал пленников к стульям. Потом закрыл дверь на цепочку.

- На этом корабле переборки кают звуконепроницаемы, - заметил я, пряча пистолет. - А насчет "жучков" я соврал. В общем, захочется покричать - не стесняйтесь. Но лучше воздержитесь, потому что каждый вопль будет вам стоить сломанного пальца. Так кто вы такие?

- Я - техник, обслуживаю "челнок", - ответил тот, что пониже. Мой друг - пилот.

За это признание он получил от напарника злобный взгляд.

- Ладно, - кивнул я. - Раньше я вас здесь не встречал, так что поверю. А теперь хорошенько подумайте, прежде чем ответить на следующий вопрос: кто ваш настоящий хозяин?

У меня было перед ними преимущество: я работал на себя, как независимый подрядчик. В то время я действительно носил имя Альберт Швейцер, так что лгать на допросе мне не пришлось. Я всегда полностью вживаюсь в образ. Если бы "гости" спросили, как меня звали раньше, ответ, наверное, был бы совершенно иным.

- Кто дергает за нитки? - спросил я.

Молчание.

- Ну, ладно, - сказал я. - Раз вы по-хорошему не понимаете...

Две головы повернулись ко мне.

- Чтобы получить несколько ответов, вы намеревались причинить ущерб моему здоровью, - пояснил я. - Не обессудьте, если я отыграюсь на вашей анатомии. Бьюсь об заклад, что получу от вас два-три признания. Я подойду к делу чуточку серьезнее, чем вы. Просто-напросто буду пытать вас, пока не заговорите.

- Не сможете, - сказал тот, что повыше. - У вас низкий индекс жестокости.

Я невесело усмехнулся.

- Посмотрим.

Легко ли, по-вашему, прекратить свое существование и вместе с тем продолжать его? Я решил эту задачу без особого труда. Но мне проще: я с самого начала участвовал в разработке Системы и мне доверяли.

Разорвав свои перфокарты, я вернулся на рабочее место. Делая вид, что тружусь над новой темой, я искал и наконец нашел безопасный терминал.

Он находился в холодных краях, на метеорологической станции

"Туле".

Хозяйничал на ней один забавный старикан, великий любитель рома. Как сейчас помню тот день, когда я высадился с "Протея" на берег бухты и пожаловался старику на жестокость морей.