Пробуждение Румоко - Роджер Желязны

Прочитав несколько научных статей на эту тему, я понял, что мой приятель был прав. В своей деятельности, касающейся экономики, мы опирались, в основном, на приблизительные, усредненные цифры, причем далеко не всегда статистики могли обеспечить нас необходимыми данными. Например, им не удалось выяснить, сколько в мире незарегистрированных судов. Статистика не в состоянии учитывать то, о чем у нее нет сведений. Следовательно, имея неучтенные деньги, вы можете построить неучтенный корабль и жить на нем. На земле много морей, и вряд ли контроль за транспортом будет таким совершенным, как мне казалось вначале.

А медицина? Врачи - тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.

Например, лень. Вряд ли каждый из них будет добросовестно вести историю болезни каждого из своих пациентов - особенно, если пациент предпочтет платить за лекарство наличными, не требуя рецепта.

Выходит, я упустил из виду человеческий фактор? Пожалуй. Все люди делятся на тех, кому есть что скрывать, тех, кому просто не нравится, если о них знают слишком многое, и тех, кому скрывать нечего. А "система", похоже, рассчитана только на последних. Это значит, она будет далеко не идеальна.

Да и ее создание, по-видимому, встретит некоторые трудности. Вполне можно ожидать недовольства и даже открытого противодействия, причем на самом высоком уровне...

Но открытого противодействия нам почти не оказывали, и работа над проектом шла полным ходом. Когда я разработал систему связи между метеостанциями, метеоспутниками и Центральным банком данных, меня назначили старшим программистом.

К тому времени я узнал достаточно, чтобы к моим опасениям добавились новые. Неожиданно я обнаружил, что работа уже не приносит мне удовлетворения. Это открытие побудило меня как следует задуматься о последствиях нашей деятельности.

Никто не запрещал мне брать работу на дом. Похоже, никто не заподозрил, что дело тут не в самоотверженности, а в желании узнать о проекте все, что только можно. Неправильно расценив мои действия, меня снова повысили в должности.

Это весьма обрадовало меня, поскольку расширяло доступ к информации. Затем, по разным обстоятельствам (смерть, повышение в должности, увольнение некоторых сотрудников) значительно изменился кадровый состав нашего института. Перед пай-мальчиками открылась зеленая улица, и я за короткий срок значительно продвинулся по служебной лестнице.

Я стал консультантом у самого Джона Колгэйта.

Однажды, когда мы были почти у цели, я поделился с ним своими тревогами. Я сказал этому седому человеку с болезненным цветом лица и близорукими глазами, что мы, быть может, создаем чудовище, которое отнимет у людей личную жизнь.

Он долго смотрел на меня, поглаживая пальцами розовое пресс-папье из коралла, и, наконец, признал:

- Возможно, ты прав. Что ты намерен предпринять?

Я пожал плечами.

- Не знаю. Я просто хотел сказать, что не уверен в необходимости нашей работы.

Вздохнув, он повернулся вместе с вращающимся креслом и уставился в окно.

Вскоре мне показалось, что он уснул. Он любил вздремнуть после ланча. Но он вдруг заговорил:

- Уж не думаешь ли ты, что я не выслушивал эти доводы по меньшей мере тысячу раз?

- Я это допускал. И меня всегда интересовало, как вы их разбиваете.

- Никак, - буркнул он. - Я чувствовал, так будет лучше. Пускаться в дискуссию - себе дороже. Может быть, я неправ, но рано или поздно не мы, так другие разработали бы способы регистрации всех значительных характеристик такого сложного общества, как наше. Если ты видишь другой выход, более приемлемый, - скажи.

Я промолчал. Закурив сигарету, я ждал, когда он снова заговорит. Он заговорил:

- Ты когда-нибудь подумывал о том, чтобы уйти в тень?

- Что вы имеете в виду?

- Уволиться. Бросить эту работу.

- Не уверен, что правильно понял...

- Дело в том, что сведения о разработчиках "системы" поступят в нее в самую последнюю очередь.

- Почему?

- Потому что я так хочу. Потому что в один прекрасный день ко мне придет кто-нибудь другой и задаст эти же проклятые вопросы.

- А до меня вам их задавали?

- Если и задавали, какое это имеет значение?

- Если я правильно понял, вы можете уничтожить сведения обо мне, прежде чем они поступят в Центральный?

- Да.

- Но без данных об образовании и трудовом стаже я не смогу устроиться на работу.

- Это твоя личная проблема.

- А что я куплю без кредитной карточки?

- Думаю, у тебя найдутся наличные.

- Все мои деньги в банке.

Он повернулся ко мне и спросил с ухмылкой:

- В самом деле?

- Ну... не все, - признал я.

- Ну так как?

Пока он раскуривал трубку, я молчал, глядя сквозь клубы дыма на его белые-пребелые бакенбарды. Интересно, всерьез он это предлагает? Или издевается?

Словно в ответ на мои мысли, он встал, подошел к бюро и выдвинул ящик. Порывшись в нем, вернулся со стопкой перфокарт размерами с колоду для покера.

- Твои. - Он бросил перфокарты на стол. - На будущей неделе все мы войдем в "систему". - Пустив колечко дыма, он уселся.

- Возьми их с собой и положи под подушку, - продолжал он. - Поспи на них. Реши, как с ними быть.

- Не понимаю.

- Я их тебе отдаю.

- А если я их разорву? Что вы сделаете?

- Ничего.

- Почему?

- Потому что мне все равно.

- Неправда. Вы - мой начальник. "Система" - ваше детище.

Он пожал плечами.

- Сами-то вы верите, что "система" так уж необходима?

Опустив глаза, он глубоко затянулся и ответил:

- Сейчас я не так уверен в этом, как прежде.

- Я вычеркну себя из общества, если поступлю, как вы советуете.

- Это твоя личная проблема.

Немного поразмыслив, я сказал:

- Давайте карты.

Он придвинул их ко мне.

Я спрятал их во внутренний карман пиджака.

- Как ты теперь поступишь?

- Как вы и предложили. Положу под подушку. Буду спать не них.

- Если не решишься, позаботься, чтобы ко вторнику они были у меня.

- Разумеется.

Он улыбнулся и кивнул, прощаясь.

Я принес перфокарты домой. Но спать не лег.

Спать я не мог и не хотел. Какое там спать - я думал! Думал целую вечность, во всяком случае - всю ночь напролет. Расхаживал по комнате и курил. Шуточное ли дело - жить вне "системы"? Можно ли вообще существовать, если сам факт твоего существования нигде не зарегистрирован?

Часам к четырем утра я пришел к выводу, что вопрос можно поставить по другому: что бы я ни натворил, как об этом узнает "система"?

После этого я уселся за стол и тщательно разработал кое-какие планы. Утром, разорвав каждую перфокарту пополам, я сжег их и перемешал пепел.

- Садись, - велел тот, что повыше, указывая на стул.

Я сел.

Они обошли вокруг меня и встали позади.

Я задержал дыхание и попытался расслабиться.

Прошло чуть больше минуты. Затем:

- Расскажи нам все как есть.

- Я устроился сюда через бюро по найму, - начал я. - Работа мне подошла. Я приступил к своим обязанностям и повстречал вас. Вот и все.

- До нас доходили слухи - и мы склонны им верить - что правительство, исходя из соображений безопасности, иногда создает в Центральном фиктивную личность. Затем под этим прикрытием начинает действовать агент. Наводить о нем справки бессмысленно - в его "досье" предусмотрено все.

Я промолчал.

- Такое возможно? - спросил он.

- Да, - ответил я. - Слухи действительно ходят. А как там на самом деле, я не знаю.

- Ты не признаешь себя таким агентом?

- Нет.

Они пошептались, затем я услышал щелчок замка металлического чемоданчика.

- Ты лжешь.

- Нет, не лгу! Я, может быть, двух человек спас от смерти, а вы оскорбляете! Что я такого сделал?

- Мистер Швейцер, вопросы задаем мы.

- Ну, как хотите. Просто мне непонятно. Может быть, если вы скажете...

- Закатай рукав. Все равно какой.

- Это еще зачем?

- Затем, что я приказываю.

- Что вы хотите сделать?

- Укол.

- Вы что, из медико-санитарной службы?

- Откуда мы - тебя не касается.

- В таком случае, я отказываюсь. Когда вас сцапает полиция, не знаю уж, по каким причинам... Так вот, когда вас сцапает полиция, я позабочусь, чтобы у вас были неприятности и с Медицинской ассоциацией.

- Пожалуйста, закатай рукав.

- Протестую! - Я закатал рукав. - Если вы решили меня убить, знайте - ваша игра окончена. Убийство - дело нешуточное. Если же вы меня не убьете, я вам этого так не оставлю. Рано или поздно я до вас доберусь, и тогда...

И тут меня будто оса ужалила в плечо.

- Что это?

- Препарат Тэ-Цэ-Шесть. Возможно, ты слышал о нем. Сознание ты не потеряешь, так как нам понадобится твоя способность логически мыслить. Но честно ответишь на все вопросы.

Мое хихиканье они, несомненно, объяснили воздействием сыворотки. Я возобновил дыхательные упражнения по системе йогов, - они не могли нейтрализовать препарат, но повышали тонус. Возможно, именно они дали мне несколько необходимых секунд на концентрацию воли. Помогала и отрешенность, которую я всячески в себе поддерживал.